2

А вот другой долгожитель – «Малыш и Карлсон, который живет на крыше». Его в Театре сатиры играют чуть ли не 50 лет. Нет даже сомнения, что дети всегда на стороне Малыша и его прожорливого друга с пропеллером на спине. Одобрение выражают, как на футбольном матче – криком, свистом, аплодисментами. Но как только появляется домомучительница фрекен Бок… Вся ненависть к педагогике вымещается на бедной женщине. Правда, она тоже хороша, за что однажды крупно пострадала. В сцене воспитания Малыша, когда фрекен Бок попыталась влепить ему подзатыльник, сверху раздалось: «Сука, детей бить нельзя!» Голос был отчетливый и громкий. Артисты даже растерялись. Впрочем, сие литературное слово – слабая невинность по сравнению с тем, как реагируют на спектакль взрослые.

Театр «Сфера». Спектакль «Два клена». Артист Александр Малов, голос которого входил в пятерку лучших рекламных голосов России, играл Бабу-Ягу, и он мне рассказывал:

– Обычно было так: когда я выходил творить гадости, первые ряды – а там обычно сидят маленькие – протестовали. Кричали: «Не надо! Уйди, Баба-Яга! Замолчи, проклятая бабка!..» Зато старшие только подначивали: «Давай, Яга, давай!»

И вот на одном из спектаклей Малов – Яга полз по сцене рубить клен, и одна девочка, сильно взволнованная предстоящим истреблением насаждений, подбежала вплотную к сцене и врезала артисту по голове подарком. Подарок рассыпался, но артист не растерялся – он выбрал самую хорошую конфетку «Мишка на Севере», остальные кинул в зал. Что тут началось! Но этим дело не кончилось. Артист Малов не предполагал, что это было только первое препятствие на его пути.

В следующей сцене работница Василиса обратилась к Бабе-Яге, указав на клены:

– Скажи, старуха, это дети? (В сказке дети были заколдованы в клены.)

– Да нет, это клены, – отвечает Баба-Яга.

Публика в ответ орет: «Дети!» Баба-Яга топает ногой: «А я говорю, клены». «Дети, дети, дети!!!» – не унимается зал. Зал завелся, раскочегарился, на сцену полетели пока еще нетяжелые предметы. Переорать детей в этом случае, знают все артисты, невозможно. Малов уловил момент, поднял руку и сделал вид, что согласился, мол, не клены это, не клены… И тут же через паузу, указывая в темный зал, говорит:

– А тебя после спектакля я обожду.

И тут наступает гробовая тишина.

Александр Малов:

– Это у меня родилось мгновенно. Такое придумать невозможно заранее, чтобы каждый подумал, что именно его Баба-Яга будет ждать после спектакля.