Тщетные усилия веры и разума

Научные открытия сужают область религиозных представлений, словно свет, проникающий туда, где людям мерещились фантастические образы. То, что можно познать и доказать, требует не веры, а знаний.

Но чем четче вырисовывалась механическая картина мира, тем очевиднее становилась ее ограниченность. Она наиболее соответствовала движению небесных тел, искусственной среде лабораторий, производств. А природа одухотворена жизнью, человек наделен разумом, происхождение и бытие Вселенной остаются тайной. Без идеи Бога все это – бессмысленные сгустки мертвой материи, подчиненные законам механики.

Ученые-экспериментаторы могли бы вовсе не задумываться о Вселенной, о сути человека и других живых организмов. Но тем и отличается мыслитель от заурядного «научного работника», что не ограничивается решением частных задач. Сведения о природе он стремится собрать воедино в пределах мировоззрения, основанного прежде всего на установленных надежно данных науки.

…В мире идей из огромного разнообразия мнений, гипотез, теорий, концепций получают преимущество созвучные данному историческому периоду. Однако идеи не существуют сами по себе. Их создают люди – дети, а то и пасынки своей эпохи.

Эпоха буржуазных революций, мощных социальных потрясений была проявлением кризиса в общественном сознании. Требовалась смена мировоззрения, господствовавшего со времен эпохи Средневековья.

Торжество торгово-денежных отношений и техники определяло уважение к точному знанию, количественным методам. Значительные успехи математики, астрономии, механики пробудили надежду на универсальность метода строгих доказательств. Его энтузиастом был Спиноза. Он попытался научно обосновать даже принципы нравственности, считавшиеся привилегией религии.

Спиноза Барух (Бенедикт)

Спиноза Барух (Бенедикт) (1632–1677) – нидерландский философ. Родился в Амстердаме в купеческой еврейской семье. Окончил школу при синагоге, после смерти отца продолжил его дело. Увлекся познанием, был очарован завершенностью евклидовой геометрии, заинтересовался философскими идеями Декарта и разуверился в догмах иуда изма. В 1656 г. был отлучен от еврейской общины, проклят, изгнан из Амстердама.

Найдя приют у друзей, он крестился, шлифовал стекла и стал писать философские труды: «Краткий трактат о Боге, человеке и его счастье», «Основы философии Декарта» и фундаментальный «Богословско-политический трактат» (он был запрещен). Его «Этика, доказанная в геометрическом порядке» увидела свет уже после смерти автора.

Спиноза исходил из рационально-научного толкования текстов Библии с учетом обстоятельств их создания, личности автора. Он ссылался на купюры, повторы, поздние вставки, разночтения. Доказывал, что Моисей не мог быть автором Пятикнижия. По мнению Спинозы, Священное Писание помогает склонять народ «к послушанию и благоговению», «принесло смертным очень большое утешение». У обывателя неистребима потребность веры в чудо. Религия побуждает следовать нравственным нормам.

Бенедикт Спиноза. Неизвестный художник

Такой подход к Библии требовал немалого мужества. Хотя Спиноза не отрицал бытие Бога, его обвиняли в атеизме. Но христиане в Нидерландах оказались более терпимыми, чем иудаисты (один из них покушался на жизнь мыслителя). Спинозу не преследовали.

Он писал: «Под управлением Бога я понимаю известный незыблемый и неизменный порядок природы, или сцепление естествен ных вещей». Пояснял: «Всеобщие законы природы, по которым все совершается и определяется, суть только вечные решения Бога, заключающие в себе всегда вечную истину и необходимость… Говорим ли мы, что все происходит по законам природы или что все устраивается по решению и управлению божьему, мы говорим одно и то же».

В другом месте он рассуждает иначе: существует «порядок природы, необходимо вытекающий из ее вечных законов». Выходит, идею Бога можно отсечь «бритвой Оккама», раз природа вечна, несотворенна и существует только по своим законам? Но и тут следует оговорка: «Здесь я разумею под природой не одну материю и ее состояния, но, кроме материи, и иное бесконечное».

В сочинениях Спинозы можно найти разные определения Бога в его отношении к бытию и Природе. По-видимому, он представлял Мироздание механизмом, конструкция которого божественна. «Человек необходимо подвержен всегда пассивным состояниям, следует общему порядку природы, повинуется ему и приспосабливается к нему, насколько того требует природа вещей».

Эту идею опроверг… сам Спиноза! Не словом, а поведением (что более убедительно). Он поступал вопреки «общему порядку», когда не соглашался с талмудистами, а затем и с христианскими теологами; не приспосабливался, а выступал, отстаивая свое понимание истины без надежды на успех. Глава ХХ его «Богословско-политического трактата» названа: «Показывается, что в свободном государстве каждому можно думать то, что он хочет, и говорить то, что он думает».

Методику геометрических доказательств он пытался перенести в философию. От «определений» переходил к «аксиомам», доказывал «теоремы», выводил «колларии», пояснял «схолиями». Так, после рассуждений о Боге сделал «прибавление»: Бог «необходимо существует», «действует по одной только необходимости своей природы», «составляет свободную причину всех вещей»; все существует в Боге и зависит от него, все предопределено Богом, но «не из свободы воли или абсолютного благоизъявления, а из абсолютной природы Бога, иными словами, бесконечного его могущества».

Странное бесконечное могущество, которое не наделено свободой воли и благодеяния! Идея Бога превращается в абстракцию. Как писал один из критиков Спинозы: «Его Богу недостает истинной личности, самосознания, интеллекта и святой воли, бескорыстия, доброты, мудрости и правосудия». Растворяя понятие Бога в абсолюте и Природе, философ своим примером показал, что жить достойно и нравственно можно без боязни кары Господней и не надеясь на посмертную плату за добродетель.

Сам факт множества верований показывает субъективный характер религиозного мировоззрения (включая атеизм). Спиноза имел все основания утверждать, что только христианин верит в чудо воскрешения Иисуса Христа. Но тогда правомерен вопрос: значит, объективно этого чуда не было? Спиноза находит ответ схоластичный по форме и материалистичный по сути: «Воскресение Христа из мертвых было в действительности духовным и было открыто лишь верующим, сообразно с их пониманием».

Он верил в единство Бога и Природы, Духа и материи: «Бог раньше своих постановлений не существовал и без них существовать не может». Он верил в человеческий разум, сознавая его ограниченность: «Если нам что-либо в природе представляется смешным, нелепым или дурным, то это происходит от того, что мы знаем вещи лишь отчасти и остаемся по большей части в неведении относительно порядка и связи всей природы».

Мальбранш Николя

Мальбранш Николя (1638–1715) – французский фи лософ, теолог. Родился в Париже, учился в колледже де ля Флеш и в Сорбонне. В 1660 г. вступил в мистический орден Оратории Иисуса. Через 4 года принял сан священника. Стремился совместить философию, в частности, картезианскую, с наукой и теологией. Опубликовал книги: «О разыскании истины» (1675), «Христианские размышления» (1683), «Беседы о метафизике» (1686).

Его сочинения внесли в «Индекс запрещенных книг», хотя Мальбранш утверждал: «Мы созерцаем все вещи в Боге». «Мышление и материя не взаимодействуют друг с другом». «Между событиями не существует необходимой связи». «Мы не имеем прямого или опосредованного знания о внешнем физическом мире». Казалось бы, что тут крамольного?

Для него «Бог есть все-бытие». Значит, он во всем и во всех. «Бог находится в мире только потому, – пояснял он, – что мир находится в Боге, так как Бог находится в самом себе, в своей безграничности». В этом случае монотеизм превращается в пантеизм. И тогда всесущий Дух можно сопоставлять с энергией или жизненной силой.

…Обдумывая идеи мыслителей прошлого, мы осовремениваем их. В этом есть глубокий смысл. Ведь нам надо осваивать интеллектуальное наследие не из любопытства, а во имя настоящего и будущего. Допустимо ли ограничиться изложением сведений по конкретным наукам, пренебрегая суждениями философов?

Это было бы большим упущением. Нельзя заранее определить, какие идеи окажутся наиболее ценными на очередном этапе развития знаний. Например, в одном из своих писем Спиноза высказался точно: «Между религией и суеверием я признаю главным образом то различие, что суеверие имеет своей основой невежество, а религия – мудрость». Он полагал в мире «кроме материи и иное бесконечное». Что именно? По-видимому, – Жизнь, Разум, духовное начало. Или – информацию?..

Бейль Пьер

Бейль Пьер (1647–1706) – французский фи лософ, публицист, просветитель. Родился в г. Карла (теперь Карла-Бейль) на юго-востоке Франции в семье протестантского пастора. Из-за отсутствия других средних учебных заведений поступил в иезуитскую школу. Там стал католиком. Разочаровавшись в этой разновидности христианства, переехал в Швейцарию, перешел в кальвинизм. Закончив Женевский университет, преподавал философию в Седане. В 1680 г. из-за гонений на гугенотов покинул Францию и поселился в Голландии.

Он написал несколько трудов. Сокращенные названия: «Мысли о комете» (1682), «Философский комментарий» (1686) и главное – двухтомный «Исторический и критический словарь» (1697). Во втором издании он составил 4 тома и включал 2044 статьи на разные темы, включая научные. Эта работа стала предтечей французской Энциклопедии. Вольтер назвал ее «арсеналом Просвещения».

По отношению к религии Бейль был скептиком: «Если вы хотите верить в непостижимые таинства религии, обратитесь к христианству и откажитесь от философии» (напомню: тогда науки относились к философии, как теперь нередко философию относят к наукам).

Истинны ли общепринятые взгляды? – задавал он вопрос. И отвечал: нет. «Народу легко внушить определенные ложные мнения, согласующиеся с предрассудками, усвоенными народом с детства или с его страстями». Он отрицал связь религиозности с нравственностью: «Это познание Бога может принудить людей строить ему храмы, приносить ему жертвы, возносить молитвы… но оно не может принудить отказаться от преступной страсти, вернуть имущество, добытое нечестивыми путями, подавить в себе похоть».

Он не отвергал духовные ценности: «Христианство первых трех веков было религией благодушной, мягкой, терпимой». Позже оно преобразилоь: «Костры, палачи, ужасный трибунал инквизиции, крестовые походы, папские грамоты, вынуждавшие людей к бунту, крамольные проповедники, конспирация, убийства государей были обычными средствами, которыми эта религия пользовалась против тех, кто не подчинялся ее приказам».

С 1684 по 1687 г. он издавал и редактировал научный журнал. «Благодаря остроте и проницательности суждений… – пишет американский философ Р. Попкин, – Бейль быстро становится центральной фигурой в ученом мире… Он отказался от профессорской кафедры в университете Франекера и провел остаток жизни в Роттердаме, занимаясь научными изысканиями и сражаясь со всевозможными оппонентами».

Критиковал Бейль и философские учения, и научные теории, называя себя протестантом в самом широком смысле слова. На упреки в том, что он отвергает все, отвечал: я стремлюсь сокрушить разум во имя веры. Но в чем она заключается, не пояснял. Пожалуй, верил он в ограниченность любого способа познания.

Казалось бы, правы те, кто обвинял его в отрицании человеческих ценностей. Однако он утверждал: «Я считаю, что никто не станет оспаривать истинность следующего принципа: все совершаемое вопреки голосу совести есть грех». Значит, он верил в совесть. Это – благородная вера. (Хотя у людей порочных есть немало способов заключить сделку со своей податливой совестью; так что и тут скептицизм, увы, уместен.)

Пьера Бейля упоминают нечасто историки науки. О нем не вспомнили, например, Ф. Даннеман и Дж. Бернал в своих фундаментальных работах. Понять их можно: зачем писать о человеке, отрицавшем притязания человеческого разума постичь истину? Не подрываются ли этим опоры науки, цель которой – поиски истины?

В подобных случаях следует различать идеал и реальность. Например, идеалы христианства или коммунизма в полной мере не осуществимы. Значит ли это, что от них надо отречься?

В одном принципиально заблуждался Пьер Бейль: он сводил науку к теориям и гипотезам, забывая, что имеются факты, эмпирические обобщения и учения, на них основанные. (Такое забвение основ науки не редкость и в наши дни даже среди ученых.)

Толанд Джон

Толанд Джон (1670–1722) – английский, ирландский философ. Учился в университетах Глазго и Эдинбурга, Лейдена (Нидерланды). По приглашению прусской королевы Софии-Шарлотты посетил в 1701 г. Берлин. Философские письма к ней опубликовал через 3 года («Письма к Серене»).

Он возражал против положения Спинозы, что всеобщая единая субстанция обладает двумя главными признаками: протяжением и мышлением. «Я утверждаю, – писал Толанд, – что движение есть существенное свойство материи…Я отрицаю, что материя есть или когда-либо была бездейственной, мертвой глыбой, находящейся в состоянии абсолютного покоя, чем-то косным и неповоротливым». Свойствами материи он считал протяжение, плотность и активность. В ту пору не было понятия энергии. Поэтому его «движение» (или, в другом месте – «активность») можно толковать и в смысле «энергия».

«Мы, люди, – пишет Толанд, – не сознаем в себе никаких мыслей, когда функции мозга приостанавливаются; мы знаем, что мыслим при помощи мозга, и только его одного; и мы не наблюдаем признаков мысли ни в чем, что лишен мозга, тогда как каждое существо, имеющее его, явно обнаруживает своими поступками некоторую степень мышления».

Наиболее замечательна мысль Джона Толанда о деятельности живых организмов. Она предвосхитила учение о биосфере: «Принимая во внимание бесчисленную смену поколений, живших на Земле и вернувшихся после смерти в ее недра, где они превратились в прах и смешались с остальными ее частями, и учитывая, кроме того, непрестанное выделение материи из тел людей при их жизни, а также ее обратный приток (в организме) путем питания, вдыхания воздуха и другими способами, – принимая все это во внимание, приходишь к выводу, что на всей земной поверхности нет ни одной частицы материи, которая не была бы в свое время частью человека. И это справедливо по отношению не только к людям, но в равной мере и ко всем видам животных и растений и вообще ко всякой вещи, ибо все они превратились друг в друга в бесконечном и непрерывном круговороте».

Идеи активности материи и круговоротов земного вещества высказывалась и прежде. Но у Толанда они получили конкретное выражение, можно сказать, преднаучное (науки о Земле находились тогда еще в зачаточном состоянии).

Нередко отождествляют религиозную веру с нравственностью. Это заблуждение основательно поколебал век Просвещения, хотя религиозные деятели утверждали, будто атеизм по сути своей безнравственен, ибо отрицает грех Божий и расплату за грехи на том свете.

Нравственность – в поступках и помыслах. Как сказал Христос о лжепророках: «По делам их узнаете их». Дела определяют нравственность. Достойнейшим человеком может быть атеист (вспомним П. А. Кропоткина, В. И. Вернадского и многих других).

В науке нравственность проявляется как благородство, искренность и честность в исканиях истины. Каждый метод познания имеет свои достоинства и недостатки. Науку (а также религию, философию) не следует считать кладезем истин. Главное ее преимущество – опора на проверяемые факты и убедительные доказательства.

…Замечательные успехи механики и физики укрепляли позиции материалистов. Но вот появился мыслитель, выступивший наперекор этому течению. Он заявил: «Материи нет». Это был Джордж Беркли.

«Странным образом, – писал он, – среди людей господствует мнение, будто дома, горы, реки – одним словом, все чувственные предметы имеют существование, естественное или действительное, отличное от факта восприятия их нашим разумом. Ибо что такое эти предметы, как не вещи, воспринимаемые нами в ощущениях? И что же мы воспринимаем, как не наши собственные идеи или ощущения? И не будет ли полным противоречием допустить, что какое-либо из них или какое-либо их сочетание существует, не будучи воспринимаемым?»

Беркли Джордж

Беркли Джордж (1685–1753) – английский, ирландский философ. Родился в дворянской семье, учился в колледже Святой Троицы Дублинского университета. В ранние годы стал священнослужителем.

Он читал проповеди, а писал философские труды. Его работы «Опыт новой теории зрения» (1709), «О движении» (1721) прошли незамеченными. Иначе было с «Трактатом о началах человеческого знания, в котором исследуются главные причины заблуждения и трудности наук, а также основания скептицизма, атеизма и безверия» (1710). Продолжением стал диалог в стиле Платона «Три разговора между Гиласом и Филонусом с целью опровержения скептиков и атеистов и ясного доказательства реальности и совершенства человеческого познания, нетелесной природы души и непосредственное божественное провидение, а также разработка метода, делающего науки более простыми, полезными и краткими» (1713).

Беркли отвергал материализм: «Если будет хорошо принято мое учение, я имею в виду имматериализм, рушится вся эта философия Эпикура, Гоббса, Спинозы и т. п., показавшая себя отъявленной противницей религии». Отрицались едва ли не все сложившиеся философские системы, которые признавали материю как реальность – инертную или активную, зависимую или независимую от Бога. Но с оговоркой: «Я не отрицаю существование ни одной вещи, которую мы можем воспринять посредством ощущения или рефлексии». «В соответствии с моими принципами существует реальность, существуют вещи, вещная природа».

«Я более чем другие философы придерживаюсь реальности… – писал он. – Пусть не говорят, что я отбрасываю существование. Ибо я только устанавливаю смысл этого слова». Речь идет не о природных объектах, а о том, чем они являются для нас. По его мнению, «непосредственно ничего не существует, кроме личностей, т. е. разумных вещей, все же другие вещи являются не столько самостоятельно существующими, сколько способами существования личностей».

Выделим слово «непосредственно». Да, человек на опыте может судить о существовании только самого себя (идея Декарта). Даже свое тело осознается лишь когда есть соответствующая идея. Младенец не сразу понимает свою «телесность». Мы воспринимаем не материю, а информацию о ней, вырабатываем идею материи, гипотезу ее существования. Это не значит, будто никаких объектов нет; просто мы имеем очень неполное представление о них.

Современники Беркли сочли его учение сумасбродным. Хотя опровергнуть его не так-то просто. Ведь по Беркли познание – процесс информационного взаимодействия субъекта и объекта, и одно без другого просто не бывает (вернее, невозможно доказать его существование). Материя обретает свой образ в сознании. Материя и сознание, вещество и информация составляют единство: нет вещества без информации, нет информации без вещества.

По Беркли: «Существовать – значит быть воспринимаемым». Тогда возникает искушение ставить под сомнение все на свете, кроме самого себя. Но такой вывод не устраивал Беркли: «Если допустить, что мир состоит из материи, то красоту и пропорциональность ему придает ум». И еще: «Меня не нужно обвинять в отбрасывании субстанции из мыслимого мира».

В общем, имеется нечто вне человеческого сознания; оно существует постольку, поскольку присутствует в сознании Бога (Всемирного Разума). Есть три ступени «бытия в сознании»: индивидуальная, присущая каждому разумному существу; интегральная, объединяющая сознание всех разумных существ данного уровня; всеобщая, включающая в себя все бытие мира. Для Беркли первая и последняя ступени были как аксиомы, без которых невозможно познание.

Он не был озабочен лишь вечными проблемами бытия. Многие его конкретные идеи оказались плодотворными. Он подчеркивал, что не золото, деньги, природные ресурсы обеспечивают благосостояние страны, а «трудовая деятельность народа». Только она «образует богатство и делает богатством даже землю и серебро, которые не имели бы никакой стоимости, если бы не были средствами и стимулами к трудовой деятельности».

В «Очерке о предотвращении падения Великобритании» Беркли предлагал стимулировать труд и заботиться о трудящихся, уменьшая производство предметов роскоши. Разумно устроенное государство обязано препятствовать праздности: «Разве не окажутся губительными для страны даже золото и серебро, если они уменьшают трудолюбие жителей? И разве Испания не служит примером этого?»

Христианская религия, напоминал Беркли, считает труд богоугодным деянием. При этом необходимо понимать и разумно использовать законы окружающего мира. Ведь это «отметки или значки, служащие нам для указаний. Именно в отыскании и попытках понимания этого языка (если можно так сказать) Творца природы должна заключаться задача естествоиспытателя».

Учение Беркли обнаруживает связь с концепцией скептика Давида Юма, полагавшего: «Материя и дух в основе своей равно неизвестны, и мы не можем определить, какие свойства присущи тому и другому». Говоря о своем «Трактате о человеческой природе», он подчеркнул: «Философия, которая содержится в этой книге, является весьма скептической и стремится дать нам представление о несовершенствах и узких пределах человеческого познания. Почти все рассуждения сводятся к опыту, и вера, которая сопровождает опыт, объясняется лишь посредством специфического чувства или яркого представления, порождаемого привычкой».

Юм Давид

Юм Давид (1711–1776) – английский, шотландский историк, философ, дипломат. Сын небогатого дворянина. Учась в Эдинбургском университете, увлекся философией. Неудачно занимался коммерцией. Завершил образование в иезуитском коллеже ЛаФлеш (Франция). Здесь разуверился в философских абстрактных мудрствованиях и написал «Трактат о человеческой природе, или Попытка применить основанный на опыте метод рассуждений к моральным предметам» (3 т., 1734–1740). Работал библиотекарем в Эдинбурге, выполнял дипломатические поручения. Написал «Исследование о человеческом познании» (1748), «Исследование об аффектах», восьмитомник «История Англии», сборник очерков «Эссе».

Самыми плодотворными в науке и философии Юм считал идеи, которые «колеблют ярмо авторитетов, приучают людей к размышлению о самих себе, бросают новые намеки, которые одаренные люди могут развить, и уже самим противопоставлением (взглядов) проливают свет на пункты, в которых никто до этого не подозревал каких-либо трудностей». А религиозные учения ценны и привлекательны, если способны удовлетворить потребность большинства людей в простых и доступных ответах (пусть даже бездоказательных) на основные вопросы человеческого бытия: о сути жизни и смерти, добра и зла, природы и человечества.

По словам Юма, понятие Бога «есть не что иное, как сочетание идей, которые мы приобретаем благодаря размышлениям над действиями нашего собственного ума». В книге «Естественная история религии» (1757) он открещивался от атеизма: «Весь строй природы свидетельствует о существовании разумного Творца». Но в трактате «О бессмертии души» предлагал исключить из философии мысль о вмешательстве «Верховной причины» в обычный ход природы. Творцу оставалась роль всевышнего законодателя.

Юм отметил: «Чем больше образ жизни человека зависит от случайностей, тем сильнее он предается суеверию; в частности, это наблюдается у игроков и мореплавателей… Неудивительно, что человечество, находящееся в полном неведении относительно причин и в то же время весьма озабоченное своей будущей судьбой, тотчас же признает свою зависимость от невидимых сил, обладающих чувством и разумом».

Сравнивая природу с человеком, выделывающим из глины различные фигурки, Юм продолжал: «Подобно тому, как одна и та же материальная субстанция может последовательно образовывать тела всех животных, так духовная субстанция может составлять их души». Материя и дух одинаково неуничтожимы; они лишь переходят из одних форм в другие: «Душа, если она бессмертна, существовала до нашего рождения; и если до прежнего существования нам нет никакого дела, то не будет и до последующего».

…Бессмертие души в мировом разуме, а тела в круговоротах материи удовлетворяет мыслителя. Обыватель озабочен бессмертием личной духовной собственности, и чем ничтожней душа, тем более печется она о своем вечном существовании. Не потому ли взгляды Юма на единство духовной и материальной субстанций не овладели умами масс? Догмы, затрагивающие интересы личности, непоколебимы, несмотря на доводы разума. Юм – проницательный психолог – не сомневался в этом: «Наше воображение обладает громадной властью над нашими идеями». А на воображение влияют привычки, физиологические потребности, мода и великий диктатор – общественное мнение.

Революции, сотрясавшие западноевропейские страны в начале Нового времени, расшатывали и религиозные опоры общественного сознания. Успехи наук ослабляли позицию религии там, где речь идет о Природе.

Отметив характерную черту Нового времени – «атеистов, которые не придерживаются никакой религии, делается все больше», – Беркли не вполне корректно смешал неверующих с атеистами. Если теисты верят в бытие Бога, то атеисты – не верят. И в том и в другом случае никаких надежных доказательств нет, а значит, это – религиозные учения.

В буржуазном обществе, даже формально христианском, утвердились новые символы веры: деньги, прибавочная стоимость, выгода, материальные блага. Господствуют именно они, а вовсе не совесть, дружба, единство, взаимопомощь, сострадание, любовь к ближнему – как учил Христос.

Начало Нового времени отмечено финансовыми эпидемиями, во время которых сотни тысяч жаждущих наживы вкладывали свои деньги в акции различных компаний, дабы жить не трудясь. Они формально были христианами, но души свои отдавали «золотому тельцу».