24 Октября.

24 Октября.

Праздник двухлетия большевистской власти. По случаю праздника говорю:

— Эту обезьяну (коммуну) выдумал немец и выходил русский мужик (бунтарь).

Помни: происхождение идеи социального равенства Яши. Обобществление из обобщения: как дикарь делает свое первое обобщение и вывод, — получается в голове зарубка и потом секта и свобода; несправедливость по отношению ко мне — основа, а после вывода «я» претворяется в «мы».

-424-

Сегодня было раннее утро, то мое утро, когда в комнате чуть светит небо, и на небе звезда утренняя сходится с месяцем, — чудесно. Солнце взошло в морозе — все крыши белые. Потом пал туман, и благодаря ему днем не было стрельбы, удалось сходить за керосином, а главное, к винному королю и облизать копытца.

Узнал, что ночью была атака красных на вокзал и им там «набили морду», а Казинку брали белые в числе двенадцати человек, это было видно с чердака у короля.

Будто бы сегодня на 12 часов белые прислали ультиматум сдать город, иначе будет бомбардировка.

Часов в пять вечера закипел вокруг нас (у Сосны и Лучка) бой и посейчас (7 вечера) кипит: ружья, пулеметы, пушки, и все, как смеются, по 12 казакам.

Вчера Никольский пробовал зайти в отдел народного образования, открыл дверь — на него кинулась оттуда собака, — едва успел захлопнуть дверь, очень сердитая собака и рыжая.

Сегодня, когда мы вышли с доктором от винного короля (нагруженные), Старооскольская улица на все свое видимое огромное пространство была пуста — кто сидел в подвале, кто в каменном флигеле или сарае, только были куры на улице, раньше незаметные, теперь далеко виднелись, куры были хозяевами улицы и соблазняли ловить себя, выпивший доктор пустился за одной с палкой, едва удалось удержать его от преступления.

К восьми вечера бой закончился, и я разобрался в нем, оказалось, что кашу из невообразимого создавало эхо выстрелов от Сосны в нашем саду, так что вся стрельба слышалась вдвойне, втройне; кутерьму подняли, вероятно, все те же «12 казаков», может быть, выпили в Казинке самогончику и разделали штуку, а наши стрельбой из пушек и пулеметов создавали «завесу» у переправы. И когда же их черт унесет!

На ночь думали, нельзя ли всем перебраться в Хрущево, решили дня три переждать, пока прояснится горизонт Елецкого фронта.

-425-

Так вот и закончился праздник двухлетия большевистской революции: год тому назад меня изгнали из Хрущева, два года назад из литературы — всё гнали, гнали, есть чем помянуть!