2 Октября.

2 Октября.

Попросил у одной дамы кусочек мыла — не дала (а у самой много, запас), попросил у другой два урока географии — не дала (а у самой уроков по горло), — каменные бабы. Захватывали сахар, кожу, теперь захватывают уроки (Чертова Ступа). Так чувствуешь в себе талант, способность что-то сделать и не делаешь, потому что нет сцепления и что этому мешает Чертова Ступа.

В городе картина последнего опустошения: тащат мешки с морковью, капустой с советских огородов, какая-то скамейка, какое-то бревно. Увезли Павла Ал. Смирнова заложником (Гордон), увезли, говорят, под арестом и нашего верховного диктатора Горшкова (конец: неврастения), будто бы Венька уехал учиться в Москву, а старший следователь Чрезвычайки отправляется в Тулу что-то доследовать.

Подводы уже гремят только изредка, конец. А слухи, что пришли 4 дивизии латышей и казаки ушли не только из Долгорукова, Тербунов, но покинули и Касторное. Публика мало этим интересуется, потому что главный факт (эвакуация и пр.) больше этого любопытства, главное, что нас покидают и мы одни.

Написал бы Разумнику, да не веришь, что дойдет письмо, и еще как-то не хочется из[-за] того, что он пишет так, будто мы с ним расходимся в том же самом. Неужели он ничему не научился за это время? Я не примкнул к ним оттого, что видел с самого первого начала насилие, убийство, злобу, и так все мое сбылось.

У них не было чувства жизни, сострадания, и у всех от мала до велика самолюбивый задор — их верховный водитель, и что было верное, например, «царство Божие на земле», то все замызгано. Между тем все это наше, и большевики с коммуной, все наше; это очень важно чувствовать:

-400-

что это все наша болезнь, ничего тайного, что не стало бы явным.