ПРОПОВЕДНИК

ПРОПОВЕДНИК

Хотя после хрущевского "переворота" мой антисталинизм утратил смысл, моя деятельность как своего рода агитатора и пропагандиста не прекратилась. Она лишь приняла проповеднический характер. Разговоры стали менее опасными. И круг людей, с которыми я их вел, многократно расширился. Расширилась и тематика разговоров. Она охватила все аспекты жизни общества и положения человека в нем. Я стал проповедником наподобие моего литературного героя Ивана Лаптева в книге "Иди на Голгофу". Моя реальная проповедническая деятельность дала мне много материала также для книг "Зияющие высоты", "В преддверии рая" и "Желтый дом".

Благодаря этой проповеднической деятельности я уже к концу хрущевского периода в основных чертах выработал свою жизненную концепцию, кратко выразившуюся формулой "Я есть государство", и более или менее четкий план построения своего внутреннего суверенного государства. Я полностью в моих разговорах с людьми преодолел марксизм. Не просто отверг, а именно преодолел, сформулировав основы своей логико-философской и социологической концепции. В бытовом отношении я оценил достоинства одиночества. Просыпаясь утром, я говорил себе: как хорошо, что я один! В середине дня я не раз говорил себе: как хорошо, что я один! Ложась спать, я говорил себе: как хорошо, что я один! Это одиночество в огромной степени стимулировало мою роль проповедника. Я выполнял свои служебные, сыновние и отцовские обязанности. Но все мои силы и чувства поглощала интенсивная интеллектуальная деятельность. При этом чем меньше практической выгоды и признания мне сулили результаты моей деятельности, тем с большим азартом я в нее погружался. Невозможно измерить, сколько времени и сил я потратил, например, на логический анализ шахматной проблемы и на вычисление коэффициента стабильности идеальной коммунистической социальной системы. А такого рода проблем прошло через мою голову многие сотни.

Я занимался проповедническими импровизациями до 1974 года. Все мои импровизации пропали безвозвратно. То, что я после 1974 года опубликовал в своих литературных, социологических и публицистических работах, было лишь одной из таких импровизаций. Причем я думаю, что это были далеко не лучшие из моих импровизаций. С годами способность говорить и думать ослабевает. И опубликовал я лишь незначительную часть из того, что прошло через мою голову в течение более чем двадцати лет деятельности в качестве проповедника. Тот факт, что я стал публичным (печатаемым) проповедником, явился результатом чистой случайности. В мои намерения до 1974 года это вообще не входило. Более того, встав на этот путь, я нарушил один из фундаментальных принципов своего проповедничества: разбрасывать мысли, не претендуя на авторство, видеть людей в лицо и не возвышаться над ними ни материально, ни в смысле известности.