БЫТ

Признаюсь, и я привносил в наши семейные отношения свою долю зла тем, что часто участвовал в попойках, какие в то время были обычными. Скоро наша совместная жизнь с женой стала настолько нестерпимой, что мне пришлось покинуть семью. Это произошло в 1960 году. Снова началась моя бродячая жизнь. Продолжалась она до ноября 1967 года, когда я впервые в жизни, будучи уже международно известным ученым, получил однокомнатную квартиру, да и то случайно. Значительную часть времени я все равно посвящал дочери. Мне приходилось днем заботиться о дочери. Поэтому я снимал комнату поблизости. На работе я стал старшим научным сотрудником и получил право посещать институт лишь два раза в неделю. Считалось, что остальное время я работал в библиотеке. В 1962 году я защитил докторскую диссертацию. Стал получать довольно высокую зарплату. Кроме того, я работал по совместительству (на половине ставки) как преподаватель институтов и, наконец, университета. Так что финансовое положение мое стало по советским условиям более чем благополучным. Я теперь смог больше давать денег родителям и сыну, с которым стал более или менее регулярно встречаться. Себе я оставлял денег необходимый минимум, возведя это в один из принципов жизни.

Годы скитаний способствовали выработке моих принципов жития. Я вновь свел свое имущество к такому минимуму, что в случае перемены места жительства мог все унести в руках. Единственное неудобство мне причиняли тяжелые гантели, но я и их ухитрялся уносить с прочими вещами. Я не держал у себя дома никаких книг, читая нужные мне книги в библиотеках и научных кабинетах. Когда я познакомился с моей будущей женой Ольгой (в 1965 году) и мы по какому-то делу зашли в снимавшуюся тогда мною комнатушку, она была потрясена ее убожеством и не поверила, что это - жилье профессора, уже имевшего мировую известность.

В эти годы скитаний я в избытке насмотрелся на то, как живут люди на низших ступенях социальной иерархии. Очень многие истории в моих книгах суть описания реальных случаев.

Я полностью перестал употреблять алкогольные напитки. Произошло это так. Конец 1963 года был для меня особенно тяжелым в психологическом отношении. Все предпосылки для перелома в моей личной жизни были уже налицо, но сам перелом, как оказалось, тоже требовал времени и был болезненным. В это время я пил водку особенно в больших количествах. В январе я почти полностью перестал есть, выпивая в сутки иногда несколько бутылок водки. Спал раздетым при открытом окне, но мне не было холодно. Потом вдруг наступило протрезвление и абсолютная ясность в мыслях и намерениях. После этого алкоголь даже в ничтожных дозах стал вызывать у меня отвращение. Возможно, специалисты по алкоголизму имеют этому какое-то медицинское объяснение. Я же в объяснении не нуждался. Просто перестал пить, и все. И странное дело, у всех моих друзей и сослуживцев это вызвало недовольство и даже гнев. Меня стали убеждать в том, что вредно пить много, но немного выпить - это полезно для здоровья и компании. Стали обвинять меня в том, что я, став трезвенником, утратил былую тонкость ума и остроумие. Другие стали распускать слухи, будто я начинаю делать служебную карьеру, будто ухожу на работу не то в аппарат ЦК КПСС, не то в закрытое военное или кагэбэвское учреждение. Чтобы как-то утихомирить противников моей трезвости, я сам распустил слух, будто принял особое лекарство и теперь даже малая доза алкоголя для меня может оказаться смертельной. Забавно, что некоторые искушенные в этих делах алкоголики предложили научить меня, как избавиться от этого лекарства и продолжать пить. Описание этой "техники" есть в моих книгах. Кое-кто запомнил, когда (по моим словам) я принял антиалкогольное лекарство, и ко времени окончания его действия пригласили меня отпраздновать это событие грандиозной попойкой. Они были очень раздосадованы, когда я отказался.

В больнице, в которой пытались лечить людей от алкоголизма, я действительно был и получил от врача упомянутое лекарство. Но это было уже после того, как я перестал пить. И лекарство я просто выбросил. Но врач решил, что я вылечился благодаря его усилиям. Я спорить не стал. Потом подарил ему мои книги. Он в своей книге описал мой случай как пример эффективности его методов лечения. Я у него был единственным пациентом, полностью излечившимся от алкоголизма.

Я начал вести здоровый, педантично упорядоченный, почти аскетический образ жизни. Регулярно плавал в бассейне. Зимой лыжи. Летом - туристические походы. Каждый день по нескольку раз гимнастика, причем с эспандерами и гантелями. Строгий режим питания. Стал членом Дома ученых, в котором была хорошая столовая. Через Дом ученых можно было также доставать путевки в дома отдыха, причем я мог там отдыхать вместе с дочерью.

Все свои способности и силы я решил посвятить научной и педагогической работе в области логики и методологии науки. Я почувствовал в себе способности к этой деятельности и чисто творческую потребность реализовать их. Эта деятельность приобрела для меня жизненно важное значение сама по себе, независимо от моих прошлых и настоящих интересов в отношении к советскому обществу. У меня появились студенты и аспиранты, работавшие под моим руководством и в духе моих идей. Они отнимали у меня массу времени. Я уж не говорю о том, сколько времени и сил у меня отнимала моя научная деятельность.