Меньшевики клевещут на Артема

Меньшевики клевещут на Артема

Трудности работы Артема в Харькове весной 1906 года объяснялись не только тем, что за ним была организована охранкой невиданная по размаху охота, но и борьбой с меньшевиками, которые, потеряв в 1905 году значительно меньше людей, чем большевики, играли все возрастающую роль в делах харьковской организации РСДРП.

Предвыборные собрания меньшевиков проходили чаще всего среди интеллигенции. Они были менее доступны охранникам, чем рабочие большевистские собрания, и потому протекали в спокойной обстановке. Между большевиками и меньшевиками шла борьба за голоса членов партии для посылки делегатов на съезд. Случилось так, что меньшевики собрали голосов больше. Артем был избран делегатом съезда, но с совещательным голосом — это было делом меньшевиков. Для проведения своих предвыборных махинаций с голосами меньшевики присоединили к харьковской и белгородскую организацию РСДРП, которая была в их руках. Этот трюк был скрыт от большевиков. Меньшевики боялись разоблачений Артемом на съезде партии их неблаговидной роли в событиях 1905 года. Благодаря предвыборным фокусам оказалось, что харьковские рабочие, которые в 1905 году шли во главе с Артемом и большевиками в бой, послали на съезд двух меньшевиков и только одного большевика — Артема. Меньшевики дошли до невиданной еще в партии низости, обвинив Артема в том, что он «сам себе написал мандат».

В Стокгольм на съезд партии с юга России ехало не мало людей. В числе их был Артем, снабженный документами на имя некоего Артамонова. Делегаты сначала добирались в Питер, где их принимали члены ЦК партии. Ехал в Питер из Луганска и большевик Володин — так назвал себя луганский слесарь Климент Ефремович Ворошилов.

Ворошилов красочно описывает прием, который был оказан ему на цекистской явке в Питере, где происходила регистрация делегатов съезда и давались указания о дальнейших действиях. Принимал делегатов член ЦК Загорский (Крохмаль), ярый меньшевик. Узнав, что вновь прибывший товарищ — из рабочего Луганска, «Загорский сделал кислую мину и, глядя в записную книжку, процедил сквозь зубы, сильно заикаясь: «Б…б…б…ольшевик, к…к…онечно». Отвечаю: «Да». Загорский предлагает идти мне к «своим».

Очевидно, такой же прием ожидал и другого посланца рабочего юга — Артема. Ворошилову и Артему необходимо было ехать в «Техноложку» (Технологический институт), к «своим», и представиться Надежде Константиновне Крупской, которая принимала делегатов-большевиков.

Климент Ефремович пишет, как встретила его Надежда Константиновна:

«…С особенной мягкостью и лаской расспросила об организации, работниках, настроении рабочих и пр. Все записала, отметила в малюсенькой записной книжечке. Подробно инструктировала и сообщила все, что нужно и можно было сообщить о съезде. Не удержался и задаю вопрос — увижу ли, где и когда, т. Ленина? Надежда Константиновна, улыбаясь, говорит, что не раз увижу и услышу… Отъезд за границу еще не назначен, и куда поедем, нам еще не сообщили. Приходится ждать.

Надежда Константиновна рекомендовала держаться осторожнее: «шпиков в Питере тьма-тьмущая…»