НЕДОПЕТАЯ ПЕСНЯ «РУССКОЙ ДЖОПЛИН»
НЕДОПЕТАЯ ПЕСНЯ «РУССКОЙ ДЖОПЛИН»
Скоро исполняется год со дня гибели одного из самых значительных авторов последнего времени — Янки Дягилевой.
На Зеленоградском рок-фестивале осветители устроили в честь Янки феерию. Она подняла голову вверх и крикнула: «Не надо! Дайте просто красный свет».
Она играла то, что по привычке называют панк-роком, не придумав нового названия. Пусть от рока сохранился лишь привычный набор инструментов, а от панка — грязное звучание скверной аппаратуры.
Впрочем, голос «сибирской Джоплин» перекрывал любое ржавое железо и заполнял любой зал. Протяжный распев — не молитва — скорее заговор, заклятье. Не опереточное язычество Кинчева — а всплеск избытка боли, не дающий облегчения.
Оставить грязный вагон
И продолжать перегон
По неостывшей золе
На самодельной метле.
Она пела романтику хиппи, уводя «желающих странного» в путешествие по трамвайным рельсам. Запретное путешествие, пусть даже на четвереньках.
Если мы успеем, мы продолжим путь
Ползком по шпалам,
Ты увидишь небо,
Я увижу землю на твоих подошвах.
Но кольцевая дорога приведет назад, и надо будет жечь одежду в чешуйках ржавчины, и быть убитым за желание идти там, где положено ехать. А ее друг, Егор Летов, ревел:
В минуту молчания
Ори, как можно громче.
На линованной бумаге
Напиши поперек…
А после она кляла все ту же романтику хиппи, запутавшись в лицах, судьбах, домах, дорогах.
В моем углу засохший хлеб и тараканы,
В моей дыре цветные краски и голос,
В моей крови песок мешается с грязью,
А на матрасе позапрошлые руки.
Сибирская девчонка с великолепным голосом и злыми текстами — она казалась идеальной для запуска в поп-машину.
«Посмотрите, какая чудная игрушка. Это наш советский панк. Это только кажется страшным. Она не кусается. Она совсем не злая. Вот только не надо ей общаться с Егором Летовым. Он злой панк, бяка, и насаждает никчемную агрессию», — так или почти так писали о Янке молодежные столичные газеты.
Да, они были злы, когда пели на два голоса «Деклассированным Элементам» — Егор Летов, имя которого сегодня пишут на всех заборах, и Янка Дягилева:
Деклассированных элементов первый ряд[2].
Им по первому по классу надо выдать все.
Первым классом школы жизни будет им тюрьма,
А к восьмому их посмертно примут в комсомол.
А впрочем, сгодился бы для поп-машины и злой Летов. Должны же мы иметь немного перца в нашем роке! Поп-машина заскрипела, щелкнула, два раза зацепилась ржавыми зубьями за Егоркин мат и медленно потянула панков в себя.
Егор вырвался, оставив на зубцах клочья кожаной куртки и песню «Все Идет По Плану». И лег на дно на каком-то из московских флэтов, решив, что лучше молчать, чем продаваться.
А Янка не легла. Река вынесла ее труп через две недели. Случайность? Попытка к бегству? Кому какое дело!
Я оставляю еще полкоролевства,
Весна за легкомыслие меня накажет.
Я вернусь, чтоб постучать в ворота,
Протянуть руку за снегом зимой.
Ока.
«Новая Газета», Санкт-Петербург,]992 г.