Николай Николаевич ГУБЕНКО

Николай Николаевич ГУБЕНКО

— Когда и где Вы познакомились с Высоцким?

— Скорее всего здесь, в театре. Я пришел сюда в 1964 году за месяц до основания новой Таганки. У нас во ВГИКе был спектакль «Карьера Артура Уи», и мы играли его уже около года. Причем играли на разных площадках — во ВГИКе, в старом Доме кино на Воровского, в Дубне у физиков… По всей видимости, в Доме кино меня и увидел Юрий Петрович Любимов и пригласил меня на роль Янг Суна в спектакле «Добрый человек из Сезуана». Практически это был ввод, потому что в Щукинском училище эту роль играл Ватаев… Но в театре на Таганке премьеру выпускал уже я.

— А когда в театр пришел Высоцкий?

— Высоцкий пришел позже, пришел в период работы над «Героем нашего времени». Там у него была небольшая сцена… А раскрылся Володя как актер, как мне кажется, в «Пугачеве».

— А «Галилей»?

— «Галилей» репетировался, когда театру было уже четыре года, в 1968 году. На «Галилее» случилось так, что я решил уйти из театра… На мне и на Зине Славиной висел тогда почти весь репертуар, мы играли по 32 спектакля в месяц! Времени на то, чтобы прочитать газету — не говоря уже о книге — не было. И я почувствовал, что сползаю в какое-то абсолютное исполнительство. И не только как актер, но и как человек — времени для получения какой-то духовной информации не хватало.

— Мне рассказывали, что тогда Вы даже жили в театре?..

— В начале мы с Зиной жили в котельной, через ситцевую занавесочку. Котельная была с земляным полом. А потом, после операции аппендицита, я пошел на улучшение — меня перевели в партком. Потом дали общежитие на Дубининской, где я не ночевал ни одной ночи, — поэтому не застал общежитской лафы…

И вот тогда начались репетиции «Галилея»… По-моему, начинал репетировать Калягин. Я дошел до периода расчитывания пьесы, еще не строили мизансцены. Так что основной работы я не застал.

— Что Вы можете сказать о периоде студийности в театре на Таганке?

— Этот период был при мне и продолжался без меня. Наверное, лет пятнадцать… А потом все это стало рассыпаться — и в отношении к делу, и в отношении актеров друг к другу. Да и в тиражировании того, что они делали на сцене, — на концертных площадках…

— Юрий Петрович Любимов был против Вашего ухо-да из театра?

— Да, он всячески сопротивлялся… А до этою он был против моей работы в кино, он был против того, чтобы я делил театр еще с чем-то. А когда я решил уходить из театра… это было уже не сопротивление, он просто уволил меня по статье «за нарушение трудовой дисциплины». Был страшный скандал, и Любимов счел меня предателем… Но замыкаться на театре я не мог и до сих пор в этом уверен.

— Когда Вы ушли из театра, Высоцкий стал играть Ваши роли…

— Да, тогда Володя взял на себя все мои роли — в «Десяти днях», в «Павших и живых» и в «Добром человеке». Наверное, он взял бы и Пугачева, если бы у него не было уже прекрасного Хлопуши. А гораздо позже — как когда-то Володя подпер плечом театр во время моего отсутствия, — так и я посчитал необходимым после его ухода из жизни вернуться в театр с той же целью. Это произошло совершенно естественно, потому что я понимал — кто-то должен взять эти роли на себя.

— Теперь о песнях: известно, что Высоцкий любил, как Вы пели его песни…

— Ну, этого я не могу утверждать… А встретились мы с Володей в песенном плане не на материале его песен, которые знали и пели все. А была такая картина «Последний жулик» — она снималась на Рижской студии, — для которой Володя написал песни. И вот эти песни пел я… Тогда даже вышла и сохранилась у меня маленькая пластинка. Это было в 1966 году, может быть, чуть позднее. И я считаю, что это была первая пластинка с песнями Высоцкого. Это первое официальное издание его песен.

Вот так я спел Володины песни — их было четыре или пять, точно теперь не помню. А что касается его реакции, то, честно говоря, я этого не знаю.

— А Вы пели когда-нибудь вместе с Высоцким?

— Вместе пели, но вот не пили никогда — это точно.

— После Вашего ухода из театра Вы встречались с Высоцким?

— В работе мы не встречались, но мы встречались по жизни… Мы всегда испытывали друг к другу и интерес, и приязнь. В принципе, некоторое отстояние началось с появления Марины Влади. Володя избрал себе другое общение, другую компанию, к которой я не имел никакого отношения. В человеческом плане я больше всего ценю прижизненные дружеские связи… А все это кликушество вокруг имени Высоцкого теперь — к этому я отношусь резко отрицательно.

Февраль 1988. Театр на Таганке