Черная икра

Черная икра

Бакинцы моего поколения с детства привыкли есть бутерброды с черной икрой: зернистой или паюсной. Были времена, когда зернистая икра свободно продавалась во всех рыбных магазинах города в больших круглых жестяных банках голубого цвета. Паюсную икру разносили торговцы, ходившие по дворам.

В 1961 году я работал начальником Ленкоранской гидрогеологической партии Управления геологии Азербайджана. По правилам, действовавшим в те далекие уже времена, начальник партии должен был получать аванс и зарплату с надбавками за работу в полевых условиях для всех сотрудников партии только по месту базирования партии, то есть в банке в городе Ленкорани. В то же время часть сотрудников партии — камеральная группа — работала в Баку. В результате мне приходилось не реже чем два раза в месяц мотаться из Баку в Ленкорань и обратно, чтобы раздать аванс и зарплату. Ехать можно было на поезде, уходившем из Баку вечером и прибывавшим в Ленкорань утром, или на машине. В моем распоряжении был ГАЗик и по различным причинам я предпочитал ездить именно на нем.

Когда я ехал из Ленкорани в Баку, дорога проходила через поселок, который назывался Порт-Ильич, там находился огромный базар. Я всегда заезжал на этот базар, покупал целую рыбину, обычно это была осетрина, и черную икру. Рыба стоила по 2 рубля за килограмм, а поллитровая банка паюсной икры — 8–10 рублей. Конечно, все это был браконьерский улов, но в те времена никто этих браконьеров не преследовал.

С рыбой проблем не было. Ее разделывала на кухне моя жена или теща, жарила или варила, и мы ее благополучно съедали. С икрой было сложнее. Она стала скапливаться в холодильнике, так как съесть ее за две недели не удавалось. Жена стала раздавать икру родственникам и знакомым, но и это помогло ненадолго. В один прекрасный день, когда я вновь вернулся из Ленкорани с рыбой и икрой, она сказала мне:

— Ты что, считаешь, что я должна эту икру продавать? Забирай ее и делай с ней что хочешь! Мы ее едим каждый день, я ее раздаю всем знакомым, но все равно весь холодильник забит ею! Перестань ее привозить!

Сейчас, когда черная икра стоит в магазинах безумно дорого, те далекие времена кажутся сказочными.

Последний раз я ел ложкой черную икру в середине 1970-х годов. Один из сотрудников партии, Гусейн Сулейманов собрался защищать кандидатскую диссертацию. Он обратился ко мне с просьбой найти среди моих знакомых московских профессоров кого-нибудь, кто бы согласился быть оппонентом на его защите. Я договорился, и на защиту приехали даже не один, а два профессора-гидрогеолога из Москвы. Гостей надо было как-то развлекать, и Гусейн предложил, что он может организовать для них поездку в Сальяны — небольшой город, расположенный в устье реки Куры. Поехала большая компания: оба профессора, я с сыном, которому в то время было около двенадцати лет, и, конечно, сам Гусейн.

В Сальянах нас ждал катер, на котором мы совершили прогулку по Куре с выходом в Каспийское море. Естественно, нас угощали шашлыком из осетрины и черной икрой, которую подали каждому в тарелке. К шашлыку дали гранаты, соком которых мы могли поливать его. Икру ели столовыми ложками. Вдруг я заметил, что мой сын вместо икры и рыбы ест одни гранаты. Я сказал ему:

— Дорогой, гранаты ты можешь есть вволю дома, а икру ложками ты в Баку не поешь!

Это, однако, на него не подействовало, и он продолжал есть гранаты.

Во время поездки по Куре катер сделал остановку в одной артели, которая ловила рыбу. Сетью перекрывали почти все течение реки. Начальник артели заявил нам, что весь улов, который будет поднят этой сетью, — в нашу честь, только для нас. Я вспомнил, как в кинохронике подымают на сейнер сеть, полную рыбы, и с ужасом подумал о том, как же мы увезем такое количество рыбы и что с ней будем делать? Но мои опасения были напрасны: в сети оказался один лосось и несколько осетров. Все это погрузили в нашу машину. Каждому досталось по осетру, а вот лосося пришлось делить. Когда мы приехали в Баку ко мне домой и отнесли на кухню всю привезенную рыбу, моя жена вдруг с криком прибежала оттуда:

— Рыба живая, я не могу ее резать!

Пришлось мне вооружиться молотком и «усыпить» всех рыб.

С тех пор многое изменилось. В начале 2000-х годов я с женой уже из Америки ехал в Баку поглядеть на родной город. Пересадка была в Амстердаме. В аэропорту наше внимание привлек специализированный магазин «Caviar» («Икра»). Ознакомление с ценами в этом магазине было для нас шоком: белужья икра, которая считается наилучшей, стоила более тысячи долларов за 200-граммовую баночку.

Перед отъездом из Баку мы отправились в магазин, располагавшийся за Домом Правительства, чтобы купить черную икру и в разрешенном количестве захватить ее с собой в Штаты. Покупали осетровую икру по довольно умеренной цене. Решили купить одну баночку белужьей икры, хотя она стоила в этом магазине вдвое дороже осетровой. Когда мы вернулись домой, в Хьюстон, и решили полакомиться белужьей икрой, выяснилось, что стеклянная баночка изнутри вдоль стен и дна выложена тонким слоем серо-зеленой белужьей икры, а все остальное пространство заполнено обычной черной осетровой икрой. Вот так в Баку обманывают покупателей, когда понимают, что они уезжают и не смогут вернуться в магазин и выразить свое возмущение.

Ну, а в Америке мы узнали, что большинство американцев не ест икры, называют они ее fish eggs, то есть «рыбьи яйца». А мы перешли на красную икру, которая стоит не столь дорого, как черная, но не менее вкусна.