Другу[107] (20.12.1945)
Другу[107] (20.12.1945)
Дорогой мой А.П. Радость! Сейчас долетело Ваше славное письмо от 5-12-45. Первое Ваше письмо не дошло. Сердечно порадовались мы — Вы и Ваша семья сохранены, Вы трудитесь и преуспеваете, Вы сплотили добрых сотрудников во Имя Великого Наставника Земли Русской. Радость и в том, что Ваши суждения о сотрудниках правильны. Привет им от нас всех.
Спросите, а мы как? Трудимся, творим, действуем. Смотрим в ту же сторонку, как и Вы. Прилагаю мой последний лист дневника — в нем наши мысли. Иначе и быть не может. Уведомляйте о Ваших передвижениях, а то и найти трудно. Вот Вы пишете, что В.Н.И. уехал, а поди найди его. Имеете ли вести от харбинских друзей? Не слыхали ли о моем брате Владимире? И адреса его не знаем. Знает ли он, что брат Борис умер в Москве?
Вообще, переписка всюду затруднена. Все рассыпалось, но уже собирается. Беспокоит, что из Риги нет вестей. Там друзья, которые, наверно, хотели бы сообщиться. Жаль, что 3. свихнулся. А что сделалось с харбинскими фашистами Родзаевским, Лукиным, Васькой Ивановым и прочими гадами? Много раз поминали мы Вас и стремились послать весточку, но куда? Может быть, и Вы чувствовали ток наших добрых мыслей.
Под моей картиной в Праге имеется сокрытая надпись: "Трижды дано Преподобному спасти Землю Русскую. При князе Дмитрии, при Минине и Пожарском и теперь" — от немцев. Ведь дошли они до самой Троице-Сергиевой Лавры, и там ждал их удар. Один из советских художников написал картину, как строится стена конного воинства, а на фоне — Лавра. Много, много Знаков — лишь бы замечали их. А то смутилось человечество, совсем заплуталось, налилось ненавистью. Как правильно Вы описываете, Шанхай — язва разложения! Потороплюсь кончить, чтобы скорей отослать. Может быть, еще дойдет до Нового Года. Сейчас опять много внимания к нашему Знамени Мира об охране Культуры. Разъясните его значение сотрудникам. Может быть, составится добрая ячейка Знамени Мира. Всюду можно сеять добро, а особенно среди молодых.
Сердечный привет от нас всех.
Духом с Вами.
20 декабря 1945 г.
Публикуется впервые
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
Другу
Другу Скоро ты воскликнешь: «Все готово!» Я тебя до трапа провожу. В качестве напутственного слова «До свиданья скорого…» — скажу. …Раскрывая с другом поллитровки И улыбки девушкам даря, Встретишь ты в домашней обстановке Юбилейный праздник Октября. С виду ты такой
Посвящение другу
Посвящение другу Замерзают мои георгины. И последние ночи близки. И на комья желтеющей глины За ограду летят лепестки… Нет, меня не порадует — что ты! Одинокая странствий звезда. Пролетели мои самолеты, Просвистели мои поезда. Прогудели мои пароходы, Проскрипели
Другу
Другу Мы рыли тоннель навстречу друг другу. Я руку его узнавал по звуку. Но кто-то взял влево, а кто-то вправо. Любовь оглушила, а может, слава. Над нами шумят поезда угрюмо. Все глуше удары в кромешном трюме. От едкого пота губы солоны. Мы роем тоннель — но в разные
ДРУГУ
ДРУГУ Ю.А. Сидорову Твой дух парит над вечным Нилом. Ты – сын Египта, Ур-Нетдор. Каким непобедимым пылом Исполнен твой далекий взор! Жрец желтоликий, темноокий, С обритой мудро головой, Ты светоч радости высокой, Не зная сам, зажег собой. Обломок древний обелиска, Хранящий
III. Старому другу
III. Старому другу П. П. Перцову Старый друг, далекий друг, Пусть туман лежит вокруг, Пусть на сердце нет огня, Старый друг, люби меня. Старый друг, во мне, со мной Наш рассвет люби живой, Ночи – звезды и лазурь, Первый взрыв весенних бурь, Споры, крики – и потом Упоение
42. Старому другу
42. Старому другу Я буду рад, коль над тобой От этих грез и песни дальной Повеет юною весной И лет былых зарей хрустальной… 23 апреля
Другу
Другу Ты помнишь, как бежали мы с тобой По снегу рыхлому на шведских лыжах. Проваливался в снег по брюхо Бой — Твой пёс в подпалинах волнисто-рыжих. Стояли старорусские леса, Отягощённые мохнатым снегом. Белесые ложились небеса Над нашей жизнью и над нашим бегом. Потом мы
Из письма другу
Из письма другу …Можешь себе представить, что в связи с перестройкой здесь вошло в моду все русское. Продают изображения Горбачева и Раисы, матрешки, командирские часы, майки, на которых по-русски написано С.С.С.Р. или даже просто начертаны русские буквы вразброс, но без
Из письма другу
Из письма другу Предварительные исследования завершены, и операция назначена на 8 июня. Как ни странно, ожидаю этого события с полным равнодушием. Которое, возможно, достигается медикаментозно – ведь в меня все время что-то вливают. Правда, прошлую ночь меня вдруг обуял
Из письма Другу
Из письма Другу …Что касается моего родословия, то о нем я имел весьма смутное представление до тех пор, пока меня не разыскал некий Видак Вуйнович, серб, бывший артиллерийский полковник, ныне историк и архивист, автор книги о происхождении и истории нашего рода с 1325 года
Обращение к другу
Обращение к другу Где ты, мой друг, за долами и за синими морями? Или ты был у меня, и это я тебя зову из прошлого, или надеюсь увидеть тебя в будущем? Как бы мне хотелось все свое тебе рассказать, во всем с тобой посоветоваться.Сегодня такое солнце, что я вспомнил всю радость
К другу
К другу Свет тобой зажжен — он ярок, И сквозь ночь иду к нему. Мнится: лес густой и старый, Мнится: враг зловеще-ярый Мне в пути наводит тьму. Но пройду я чрез препоны, — Кто ж удержит мысль мою? Нет условностей. Заслоны, Празднословье, шум и звоны Мне чужды — я жизнь
К другу
К другу Милое имя — длительный звук, Неугасимое пламя. Был ты не ложный, а искренний друг, Нес ты призывное знамя. Счастье и радость, дающие свет, Музыка сердца без слов, Дружбы живительной нежный привет, В дни, когда рок так суров, — Все ты был, все… Одиноко страдаю (Жизнь
Другу[106] (17.12.1945)
Другу[106] (17.12.1945) Спасибо за добрую весточку от 29-11-45 из С.Антонио. Очевидно, мое письмо где-то заплутало. В нем я писал о женитьбе Светика на Девике Рани — самой блестящей звезде Индии в фильмах. Мы ее очень полюбили — славный, даровитейший человек. Также я писал, что просил
Другу[56]
Другу[56] Дорогой мой, только что я писал нашим друзьям о том, что вряд ли можно ожидать Вашего письма — Вы так заняты — а тут-то и прилетела Ваша весточка. Может быть, кто-то укорит меня в излишней сентиментальности, но нас всех так глубоко тронуло, что Вы бессменно стоите на