Рущиц — Вроблевский

Химона, Рущиц, Вроблевский — уже немало ушло из учеников Куинджи. Кажется, что и годы Академии художеств и начало работы были так недавно. Но оказывается, что с тех пор уже прошла целая жизнь. В мире случились необычайные события, которые делают наш век исключительным. Всю мастерскую Куинджи раскидало широко по миру. Обстоятельства даже лишили возможности общения. Вот и сейчас не знаю, как живут Богаевский, Латри, Рылов. В Лондоне мы узнали о смерти Химоны. Хотелось послать Рущицу весточку, но вместо того пришло сообщение о его смерти. Еще не так давно я имел письмо от Вроблевского из Варшавы и с радостью ответил ему, но ответа от него уже не получил, а теперь кружным путем пришло известие, что Вроблевский в конце Марта скончался от сердечного припадка.

Вспоминаю Рущица и Вроблевского вместе не потому, что они были поляки, но было в их характере что-то общее. Общность романтизма и героизма жила в обоих. Старые костелы Рущица, его густые дубравы и лесные речки и вся его земля такая многопожившая, многостраданная — все это было выражено не умышленно, но звучало от самого чуткого сердца. Так же точно и Карпаты Вроблевского звучали тою же нотою торжественности и возвышенности. Может быть, художник в это время и не думал именно об этих качествах, но они выливались у него непосредственно. При своем последнем письме Константин Каэтанович прислал несколько фотографий с его последних картин. Мы порадовались, видя эти твердые ясные формы и спаянность художественных планов. Вот как будто уже только пейзаж, но из-за волнистых холмов показываются башни и церковные купола, и в этих напоминаниях опять сказывается основной романтизм художника.

Много лет мы проработали с Вроблевским в Школе Общества Поощрения Художеств. Учащиеся не только любили Вроблевского, но и уважали его. Он был не только художником-преподавателем, но всегда оставался и воспитателем, и это качество открывало ему сердца молодежи. Истинных воспитателей всегда любят. В этом учительстве сказывались традиции Куинджи. Ведь и Архип Иванович всегда был для нас не просто руководителем мастерской, но именно руководителем жизни. Многообразен был состав его мастерской, и широкая душа Архипа Ивановича ценила это разнообразие.

Публикуется впервые