Годы 1965-1966
Годы 1965-1966
Борис Акимов, Олег Терентьев
В. Высоцкий и Н. Шацкая, 1966 год. Рабочий момент съемок картины «Саша-Сашенька».
На этот период приходятся первые заметные актерские и песенные работы Высоцкого в кинематографе — «Я родом из детства», «Вертикаль»... Были и рядовые по качеству фильмы, тем не менее на равных с удачами принадлежащие его творческой биографии. Уточним, что некоторые моменты, касающиеся конкретной датировки событий, достаточно условны.
[2 июня 1965 года газета «Голос Риги» сообщает о том, что «вчера в Шмерли начались павильонные съемки» картины «Последний жулик». Однако 8 октября в протоколе заседания худсовета 6-го творческого объединения к/с «Мосфильм» и руководства Рижской киностудии записано, что при просмотре отснятый материал (...) признан несостоятельным. Принято постановление: в кратчайшие сроки решить вопрос о кандидатуре режиссера.— Авт. ]
«С этим фильмом получилась довольно странная история. Его запустили в производство в 1965 году, но самих съемок тогда практически не проводилось. Была масса кинопроб режиссера Льва Мирского, который перепробовал множество до такой степени разных актеров, что художественный совет студии счел это за некую неуверенность режиссера в вопросе о том, каким ему видится образ главного героя». (1)
«По тротуару возле сочинского почтамта медленно движется каток (...) — идут натурные съемки цветной кинокомедии «Последний жулик» по сценарию А. Сазонова и 3. Па-перного...
— Новая работа рижан,— сказал А. Шлаен [режиссер Рижской киностудии.— Авт.],— повествует о том недалеком дне, когда у нас раскроется последняя тюрьма и из нее на свободу выйдет последний жулик. О его необычайных приключениях, комедийном положении в обществе и расскажет наш фильм. В нем мы стараемся показать, как социальные условия могут освободить человека от пороков, свойственных капиталистическому обществу. Это основная идея фильма, его лейтмотив.
Художественное руководство осуществляет М. Калик, режиссеры-постановщики, заслуженный деятель искусств В. Масс и Я. Эбнер (...), музыку пишет композитор М. Та-ривердиев.
Киносъемки в Сочи продлятся еще два месяца (...). Кинокомедия будет закончена в феврале и через некоторое время выйдет на экраны страны». (6)
«В конце 1965 года мне предложили написать музыку для к/ф «Последний жулик». Помню, я ездил в Ригу заключать договор. Там сложилась непонятная ситуация: картину начали снимать раньше, но то ли материал не устроил студию, то ли режиссер отказался... Одним словом, на эту картину пригласили другого режиссера — Я. Эбнера, выпускника Первых режиссерских курсов при Союзе кинематографистов». (2)
«Я туда пришел, можно сказать, уже «в единственном экземпляре». Эбнер — человек рискованный — сказал: «Вот, Губенко будет у меня главным героем. Все. Другого мне не требуется». Это понравилось худсовету, уставшему, видимо, от экспериментов с поисками кандидата на главную роль.
Кроме того, все делалось под художественным руководством М. Н. Калика. Вместе с Эбнером они переписали сценарий. И автор — Сазонов — тоже активно участвовал в работе: он по ходу дела дописывал необходимые места (...). Потом возникла необходимость каких-то музыкальных обобщений». (1)
«Идея прошить весь фильм песнями возникла позже. У Д. Мирского — первого режиссера картины — на 100 процентов такой идеи не было. Мы с Эбнером и Каликом думали, как уйти от обыденности фильма, сделать его острым. Ведь не все можно сказать словами. А если попробовать через музыку и стихи? Тогда-то и возникла эта идея. И когда Эбнер стал заново делать режиссерский сценарий, я ему сказал: вот здесь, здесь и здесь можно будет поставить какие-то песни. Тут, например, про моды — как они влияют на различные ситуации и отношения в этом мире, тут — песня-вступление, а в финале — песня, которая как бы все подытожит. Самих песен еще не существовало. Вот тогда-то я и предложил Высоцкого.
В то время мои творческие песенные интересы вращались в кругу двух поэтов — Ахмадулиной и Вознесенского. Велла тут абсолютно не подходила, а Андрей по каким-то своим причинам не мог этим заниматься. Оставался, на мой взгляд, один человек, который смог бы это сделать,— Высоцкий. Владимир был очень сатиричен, остро чувствовал слово и ситуацию. Я ему позвонил, и он дал согласие. Меня это совершенно не удивило — я полагал, что он всегда охотно откликнется на подобные предложения. Это позже я узнал, что он был очень избирателен и многим отказывал...
Сперва были написаны стихи, потом музыка — обратного у меня не бывает. Задавалась ли ему тема? Конечно. Он ознакомился со сценарием и писал уже для конкретных эпизодов». (2)
«Шуточная песня из к/ф «Последний жулик». Называется «О вкусах не спорят» (...). Там последний жулик фигурирует (...) — будет такое время, когда [останется] последний жулик. Он, значит, убегает от погони, а погони никакой нет. И он забегает в магазин-музей готового платья. Приходит туда, начинает там переодеваться, чтобы его не узнали. А за ним никто не гонится, он никому не нужен. В общем, фильм очень грустный. Значит, песня — тоже». (3)
«В картине много наивного, непонятного — с этим обществом неизвестно какого направления... Но сама роль мне по душе — там удалось сделать какие-то эксцентрические вещи: жонглирование, ходьба по проволоке, акробатика, прочие чисто зрелищные моменты. Мне это дорого. А кроме того, вскоре вышла пластинка с записью этого фильма, которая явилась практически первой «публикацией» Володиных песен [№ ЗЗД —00018312].
Однако картина была закрыта. Во всяком случае, каждый раз, когда я обращался в Госфильмофонд, чтобы получить ее для своих актерских роликов, мне отвечали, что фильм, мол, получить нельзя. Почему его прикрыли — я не знаю. Вероятно, из-за того, что несколько человек из съемочной группы уехали за рубеж. В частности Михаил Наумович Калик.
Сам Володя в фильме не работал. Песни мы с ним не обсуждали — он написал, а я спел. И никаких разговоров об этом у нас никогда не возникало». (1)
«Владимир на несколько дней приезжал в Сочи, где проходили съемки — были у него какие-то уточнения по текстам. Было это уже весной: в Москве еще лежал снег, а в Сочи — тепло, разве что купаться нельзя. Песни к тому времени уже были написаны, т. к. снимали мы под фонограмму, предварительно сделанную в Москве». (2)
[Договор о написании песен к к/ф «Последний жулик» утвержден директором Рижской к/с Ф. Королькевичем 2 июня 1966 года. Но поскольку уже 4 августа 1966 года фильму выдано разрешительное удостоверение (сведения из архива Госфильмофонда), а весной съемки проходили уже под готовую фонограмму, можно предположить, что договор этот составлен постфактум. Когда же были написаны песни? По нашему мнению, произошло это либо в конце 1965 года, либо в самом начале 1966-го. К тому же весной 1966 года Высоцкий в картине «Саша-Сашенька» исполняет еще одну песню на музыку Таривердиева, которую, по утверждению Микаэла Леонтьевича, он написал уже после песен к «Последнему жулику». Но об этом чуть позже. А пока познакомимся с фильмом «Саша-Сашенька» («Беларусьфильм», 1967 год. Режиссер В. Четвериков, роль: артист оперетты, эпизод. Фильм вышел на экран в июле 1967 года).— Авт. ]
«Наш фильм — музыкальная комедия. Она о молодых и для молодых. Есть такая девчонка — Саша [Н. Селезнева]...— фантазерка, романтическая натура, неуемной души человек. Ей — восемнадцать, впереди вся жизнь, в которую она входит (...) во весь рост (...). Саша жаждет полнокровной жизни, романтической судьбы и находит ее (...) вокруг себя, в своей жизни, полной светлой мечты, постоянного поиска, напряженной борьбы. И как бы ни поступала Саша (...) — ее фантазия, выдумка, романтическая сущность проявляются в ПОЛНОЙ мере». (10)
«Для участия в фильме «Са-ша-Сашенька» режиссер Четвериков пригласил из нашего театра трех человек: Золотухина, меня и Володю. Он приехал на Таганку (это было в начале 1966 года), посмотрел какой-то спектакль, познакомился с нами. С Володей он, как мне кажется, уже был знаком». (9)
«Все песни, которые Высоцкий пел здесь в Минске, были записаны на студии. Не существовало практически ни одной съемочной группы, где бы их ни переписали. Эти песни постоянно крутили в экспедициях, и, естественно, Четвериков, когда ему понадобились песни для фильма, решил пригласить Высоцкого. Это было сделано официально, так что с Володей он имел дело лично, а не через меня. Виталий собирался снимать его в картине. И даже была сцена, где Высоцкий поет свою песню.
У меня сложилось впечатление, что все это происходило параллельно со съемками фильма «Я родом из детства», в начале 1966 года. Почему? Я помню, однажды приехал из экспедиции, и Четвериков показал мне отснятый материал. Я глянул, сказал: «Куда это тебя понесло?..» Он только улыбнулся: мол, дорогой, я сам знаю, что делаю...» (7)
«К. Губаревич [член сценарной редколлегии к/с «Беларусь-фильм»]: «...На Ромашкину я бы взял Стриженову. Шацкая — не очень удачная актриса на эту роль...»
С. Скворцов (художественный руководитель молодежного объединения к/с «Беларусь-фильм»]: «...Костя (Золотухин) — актер хороший. Но он очень неверно одет, неверно ориентирован, и Саша может проиграть рядом с ним...»
Из протокола заседания худсовета студии. 23.03.66. (8)
«Когда я прочитала сценарий, то поняла, что в фильме должна сниматься взрослая женщина. Я была еще слишком молода для этой роли и решила, что не подхожу. Но одно меня привлекало — танцевальные сцены. Там были элементы балета, танец на барабане и т. д. — мне это очень нравилось.
В одной из сцен мы должны были выступать вместе с Володей. Он по замыслу — артист оперетты. Мы изображали нечто «космическое», я при этом еще что-то пела. Он в шлеме, костюме космонавта... Естественно, танцевал со мной дублер — не Володя. После этого мы якобы идем в буфет — отдыхаем, перекусываем. Он берет гитару и поет. И все в том же костюме космонавта. Но Высоцкий заартачился: не хочу, дескать. И действительно, в этой одежде вид у него был глупейший: загримированный, в парике...
Режиссер убеждал, что все должно быть органично связано: он, мол, станцевал и потом в чем был одет, в том и пришел в кафе — где ему было переодеваться? Но Володя ни в какую: сделаем паузу, перебивку, и я якобы уже успею переодеться... И настоял-таки на своем!» (9)
«Помню, что Виталий Четвериков, приглашая на эпизодическую роль Высоцкого, тогда еще мало снимавшегося, сказал: «Этот герой должен петь под гитару». Пришлось внести небольшие изменения в сценарий.
«В куски разлетелася корона...» — Высоцкий в роди белогвардейского офицера. Сцена «Логово контрреволюции» из спектакля «10 дней, которые потрясли мир», 1966 год. (Фото из архива О. Косаржевской.)
Высоцкий пел так, что даже сейчас (...) я слышу его хрипловатый, но такой красивый и дорогой голос. Кругом все аплодировали, а он улыбался и снова повторял «дубль» (...) — песню (...) «Стоял тот дом, всем жителям знакомый...»
Его очень уважали и любили в нашей съемочной группе. Но были и те, кто хотел запретить Высоцкого». (12)
«Творческих встреч у меня с Высоцким было две — «Я родом из детства» и «Саша-Са-шенька». На последнюю картину Владимир приезжал ближе к концу работы — смотрел, что там получилось. Был недоволен тем, что торопился и стихи написал, на его взгляд, не очень удачно.
Какие песни он писал для фильма? По-моему, только «Дорога... дорога...» — эту песню выбрал сам Четвериков. Для нее я и писал музыку. Причем писал совершенно заново. Конечно, не в стиле Высоцкого, но я больше отталкивался от слов «Шагаю, шагаю — кто мне запретит» — мне это ужасно нравилось.
Высоцкий, прослушав, сказал: «Очень здорово, очень». Я поинтересовался: «Это вы из любезности или потому, что выхода другого нет?» А он: «Нет, нет! Знаете, нравится мне песня». Исполнял ее в картине А. Прыгунов [роль, на которую планировался В. Золотухин.— Авт. ].
Других песен Высоцкого в этом фильме я не знаю. «Стоял тот дом...» на музыку Тари-вердиева? Не слышал, чтобы Высоцкий пел. И при чем тут Таривердиев — он не работал на этой картине (...). То что поет Шацкая про космос: «Мир чужой, черный свет...» — это текст В. Короткевича. Музыку писал я. Предполагалось, что эта песня станет лейтмотивом фильма». (11)
«Песня из фильма. Очень плохой фильм «Саша-Сашенька» был, я по недоразумению отдал туда песню. Но песню я люблю. [Она] называется «Песня о старом доме». (4)
«Это сказка про дом на Арбате, который сломали. Музыка Таривердиева, композитора. Текст мой». (5)
«С. Скворцов: «...Условный ряд, эксцентрика здесь не на уровне. Живые люди, которые есть в картине,— это Высоцкий в столовой. Все остальное — мера условности. Нужно сделать, чтобы это было в манере жизненной или в манере условной. Балет тоже сделан плохо...»
Просмотр и обсуждение отснятого материала. Из протокола заседания сценарной редакционной коллегии. 1.07.66. (8)
«Вся картина была отснята до начала гастролей театра в Тбилиси. Сцена, где мы играли с Высоцким, снималась в декорациях, в павильоне студии «Бе-ларусьфильм».
Мою роль озвучивала другая актриса, т. к. на озвучивание я выехать не могла — не отпустил Любимов. А сам потом приставал с вопросом, почему это я в фильме говорю не своим голосом. И в шутку еще долго называл меня Ромашкиной». (9)
[Подобная участь постигла и Высоцкого — его тоже озвучивал другой актер. Но не потому, что он не мог приехать на озвучивание (Высоцкий, по свидетельству Е. Глебова, Ж. Четвериковой, В. Турова и др. на завершающей стадии работы над картиной бывал в Минске). Права Л. А. Вакуловская: были те, кто хотел запретить Высоцкого. В результате его имени не оказалось в титрах фильма — ни в эпизодах, ни в ссылках на то, что он является автором текстов по меньшей мере двух песен (а судя по списку песен для кинофильмов, лично составленному Высоцким в 1967 году, к этой картине предназначались еще «Песня у монумента космонавту» и «Колыбельная»). Вероятно, поэтому фильм не вошел во многие фильмографии Высоцкого.
А теперь разберемся с «Песней о старом доме».— Авт.]
«В кино я с Высоцким больше не работал. Но вскоре у нас состоялась еще одна творческая встреча. История эта началась в 1965 году.
Б. А. Покровский, в то время главный режиссер Большого театра, вел курс в ГИТИСе, который, как он предполагал, станет основой его будущего Камерного театра. Марина Чурова — тогдашняя заведующая литчастью Большого театра — предложила мне написать музыку к опере «Кто ты?» по сюжету В. Аксенова. Сама она написала либретто, а все арии и хоры — на стихи поэтов, с которыми я работал: Вознесенского, Львовского, Евтушенко, а так же Кирсанова, Винокурова и Т. д.
Эта опера планировалась для их дипломного спектакля в 1966 году [В газете «Советская культура» от 24.09.87. этот эпизод ошибочно датируется 1967 годом. — Авт.]. Я писал ее летом, месяца четыре. Скажем, с мая по сентябрь. Затем осенью меня пригласили на съемки «Последнего жулика». В конце года мы возвратились в Москву. Тогда еще речи о песне «Старый дом» не шло. Идея ее возникла, когда от локальных репетиций в ГИТИСе курс Покровского перешел на сцену. Было это во втором семестре — в феврале или даже в марте.
Когда Борис Александрович «собрал» спектакль и прогнал его «в сборе», выяснилось, что ему не хватает, в общей сложности, еще трех номеров. Я их очень быстро написал. В одной из сцен требовался хор. За текстом его я обратился к Высоцкому, с которым мы уже сотрудничали, были в контакте. И он написал этот хор. Не помню точно месяц, но на 100 процентов было это уже после песен к «Последнему жулику». Я позвонил Володе, он тут же сказал, что «с большим удовольствием». Ему была задана тема о доме, старом доме. И все, больше ничего...
В 1967 году мы сдали в редакцию клавир, и я больше не интересовался судьбой рукописи, т. к. понял, что издано это не будет. И вдруг, через 10 лет, она выходит. Но почему-то без Высоцкого, без этой песни. [Действительно, выпущенная в 1976 году в издательстве «Советский композитор» тиражом 610 экз. опера (клавир) М. А. Таривердиева «Кто ты?», по мотивам повести В. Аксенова, данной песни не содержит. — Авт).
Она была вкладкой к основной рукописи. Возможно, вкладка вылетела, могла быть другая причина, не знаю (...). Располагался этот хор прямо перед 1-м действием — сценой «Киносъемочная площадка». Он завершал Вступление...
А про фильм «Саша-Сашенька» я ничего не знал». (2)
Материалы, использованные в публикации:
1. Терентьев О. Из интервью с заслуженным артистом РСФСР, художественным руководителем Театра на Таганке Н. Н. Губенко. Москва, 1989, 29 марта.
2. Акимов Б. Из интервью с народным артистом РСФСР, композитором М. Л. Таривердиевым. М осква, 1988, 5 декабря.
3. Высоцкий В. Выступление в СКБ аналитического приборостроения АН СССР. Ленинград, 1967, 22 апреля.
4. Высоцкий В. Выступление в ДК «Мир». Дубна, 1967, осень.
5. Высоцкий В. Выступление в ДК работников пищевой промышленности (клуб «Восток»). Ленинград, 1967, 18 января.
6. Романов А. Последний жулик.—«Черноморская здравница» (газета), Сочи, 1965, 13 ноября.
7. Туров В. (кинорежиссер, народный артист СССР). Из ответов на вопросы авторов повести. Минск, 1988, 4 ноября.
8. Из материалов Госфильмофонда. 2113, B-VI, а-2.
9. Тучин В. Из интервью с Н. С. Шацкой, актрисой Театра на Таганке. Москва, 1989, 18 марта.
10. «Саша-Сашенька» (интервью режиссера В, Четверикова) — редакционная статья газеты «Кинонеделя Минска». 1967, 23 июня.
11. Акимов Б. Из интервью с композитором, народным артистом СССР, профессором Белорусской государственной консерватории Е. А. Глебовым. Минск, 1988, 2 ноября.
12. Чародеев Г. Он не гнался за славою бренной (интервью с А. А. Вакуловской — автором сценария к/ф «Саша-Сашенька»).—«Неделя», 1987, № 17.
ОТ АВТОРОВ
Судьба песни, которую мы сегодня предлагаем вниманию читателей, необычна. Впервые в исполнении Высоцкого она звучит о записи, которую мы датируем 1963 годом. В то время выглядела она так:
Дорога, дорога — счета нет столбам,
И не знаешь, где конец пути.
По дороге мы идем — по разным сторонам —
И не можем ее перейти.
Но на других не гляди — не надо,
Улыбнись только мне, ведь я рядом.
Надо б нам поговорить, ведь наш путь еще далек.
Перейди, если мне невдомек.
Шагаю, шагаю — кто мне запретит? —
И лишь столбы отсчитывают путь.
За тобой готов до бесконечности идти,
Только ты не сверни куда-нибудь.
(Повтор 5—8 строк)
Улыбка, улыбка — для кого она?
А вдруг тому, что впереди идет!
Я замер и глаза закрыл... но снова ты одна,
А я опять прозевал переход.
(Повтор 5 — 8 строк с вариантом: Нет, на других не гляди — не надо.)
В 1966 году Высоцкий передал эту песню в картину «Саша-Сашенька», предварительно трансформировав ее текст. В таком виде она зафиксирована в одной из авторских фонограмм, относящихся, по нашему мнению, к концу 1966 года.
Дорога, дорога — счета нет шагам,
И не знаешь, где конец пути.
По дороге мы идем — по разным сторонам —
И не можем ее перейти.
Улыбнись мне хоть как-нибудь взглядом,
Улыбнись — я напротив, я рядом.
Побегу на красный свет, оштрафуют — не беда,
Только ты подскажи мне, когда.
Улыбка, улыбка — для кого она?
Ведь, как и я, ее никто не ждет.
Я замер и глаза закрыл.
Открыл — но ты одна,
А я опять прозевал переход.
(Повтор 5—8 строк)
Шагаю, шагаю — кто мне запретит? —
И шаги отсчитывают путь.
За тобой готов до бесконечности идти,
Только ты не сверни куда-нибудь.
Улыбнись мне хоть как-нибудь взглядом,
Улыбнись — я напротив, я рядом.
Путь наш долог, но ведь он
все же кончится, боюсь.
Перейди, если я не решусь.
В картине несколько строк звучало немного иначе. Мы их не приводим, так как нет уверенности, что эти варианты были согласованы с автором.
И наконец, в 1975 — 76 годах (дата пока приблизительная) в Ленинграде Высоцкий вместе с драматургом К. Ласкари и композитором Г. Фиртичем делают запись песен для спектакля «Необычайные приключения на волжском пароходе», где вновь появляется эта песня, но уже капитально переделанная и по тексту, и по мелодии (музыка Г. Фиртича).
Дорога сломала степь напополам,
И не ясно, где конец пути.
По дороге мы идем — по разным сторонам —
И не можем ее перейти.
Сколько зим этот путь продлится?
Кто-то должен рискнуть; решиться.
Надо нам поговорить, перекресток недалек.
Перейди, если мне невдомек.
Дорога, дорога поперек Земли —
Поперек судьбы глубокий след.
Многие уже себе попутчиков нашли
Ненадолго. А спутников — нет.
Промелькнет, как беда, ухмылка,
Разведет навсегда развилка.
Где же нужные слова, кто же первый их найдет?
Я опять прозевал переход.
Река избавленья послана двоим —
Стоит только руку протянуть.
Но опять, опять на разных палубах стоим —
Подскажите же нам что-нибудь.
Волжский ветер, хмельной и вязкий,
Шепчет в уши одной подсказкой:
Время мало — торопись
и не жди конца пути...
Кто же первый рискнет перейти?
Строки 3 — 4, 11 — 12, 19 — 20 и 24-я в исполнении повторяются дважды.
Публикация О. Терентьева и Б. Акимова.