МОЯ ЖИЗНЬ КАДЕТА (1903 – 1909 годы, Валштат, 1909 – 1911 годы, Лихтерфельде)
МОЯ ЖИЗНЬ КАДЕТА
(1903 – 1909 годы, Валштат,
1909 – 1911 годы, Лихтерфельде)
Одиннадцатилетним мальчиком я поступил в кадетский корпус. Этого хотел отец, с моими желаниями не считались.
Мне было трудно подчиняться строгой дисциплине и порядку. Я не очень-то беспокоился по поводу инструкций, которые получал, и никогда не отличался рвением в познании нового. По моему мнению, было неправильно делать больше, чем необходимо, поэтому я работал как можно меньше, и учителя не слишком заботились обо мне. Зато я очень любил спорт, особенно гимнастику, футбол и т. д. Я выполнял почти все упражнения на перекладине, так что вскоре получил призы от коменданта.
Я безумно любил всяческие рискованные трюки. Однажды вместе с моим другом Франкенбергом я с помощью громоотвода взобрался на хорошо известный шпиль Валштата и укрепил на нем свой карманный платок. Помню, как трудно было совладать с водосточными желобами. Десять лет спустя, когда я навестил моего младшего брата в Валштате, я увидел, что мой платок все еще парит высоко в воздухе[4]. Мой друг Франкенберг, насколько мне известно, стал первой жертвой войны.
Мне нравился институт Лихтерфельде[5]. Там я не чувствовал себя изолированным от мира и жил как более или менее нормальный человек.
Вспоминаются также спортивные соревнования, в которых моим соперником был принц Фредерик Карл[6]. Он получил много первых призов, соревнуясь со мной в беге и прочем, поскольку я не тренировался так старательно, как он.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКДанный текст является ознакомительным фрагментом.
Читайте также
ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕБЕДЕЙ 1909-1911
ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕБЕДЕЙ 1909-1911 "Не жди: не для тебя прольются звуки..." Не жди: не для тебя прольются звуки, Промчатся ласточки и запоют ручьи. Ты вечером в жару бессильно сложишь руки А к утру кончатся страдания твои. Но в ночь прощальную, встречая месяц острый, Рога вонзивший в
1909
1909 26 мая 1909 г. Перед вечером пошли гулять. Евгений, Петя и дьяконов сын пошли через Казаковку ловить перепелов, мы с Колей62 в Колонтаевку. Лежали в сухом ельнике, где сильно пахло жасмином, потом прошли луг и речку, лежали на Казаковском бугре. Теплая, слегка душная заря,
1909
1909 26 мая 1909 г.Перед вечером пошли гулять. Евгений, Петя и дьяконов сын пошли через Казаковку ловить перепелов, мы с Колей [54] в Колонтаевку. Лежали в сухом ельнике, где сильно пахло жасмином, потом прошли луг и речку, лежали на Казаковском бугре. Теплая, слегка душная заря,
1909
1909 1 января. Я мог бы начать заново все мои произведения, если бы разжал тиски.5 января. Никогда не решусь перестать любит Жюля Леметра. Даже мысль о том, что он расстреляет меня в один прекрасный день, не изменит моих чувств к нему. Почти все представители моего поколения ему
Часть I 1911–1926 годы
Часть I 1911–1926 годы Я родилась в мае 1911 года в Красноярске. Родители мои поляки. Отец — Станислав Станиславович Пилявский — родился в 1883 году в семье врача. Воспитывал его отчим, потому что моя бабушка, овдовев в 21 год и оставшись с четырьмя детьми, вскоре вышла замуж за
IV. Организация производства винтовки (1891–1897 годы). Последние годы жизни (1897–1902 годы)
IV. Организация производства винтовки (1891–1897 годы). Последние годы жизни (1897–1902 годы) Создав русскую трёхлинейную винтовку, Мосин немедленно приступил к организации её производства. Он был не только конструктором, но и широко образованным инженером-технологом, за долгие
5 Плод, сорвавшийся с древа (Гейдельберг 1909–1910 / Финляндия 1911)
5 Плод, сорвавшийся с древа (Гейдельберг 1909–1910 / Финляндия 1911) Июль — август 1908 года: путешествие в Швейцарию. Поспешное бегство в Италию и мечты об Италии в поздние годы. Первые стихи и ранняя зрелость: падение плода, «вещая печаль» и «тихая свобода». Препятствия для
Глава тринадцатая 1907, 1908 и 1909 ГОДЫ
Глава тринадцатая 1907, 1908 и 1909 ГОДЫ «Наши друзья никак не могут понять, почему мы пускаемся в это путешествие. Они содрогаются, вздыхают, воздевают кверху руки… Но никакие объяснения не могут дать им понять, что мы идем по линии наименьшего сопротивления, что нам легче
ГЛАВА 2. ПРОЗА И ТЕАТРАЛЬНЫЕ ЗАТЕИ (1909–1911)
ГЛАВА 2. ПРОЗА И ТЕАТРАЛЬНЫЕ ЗАТЕИ (1909–1911) Уродство, нагота, карнавал. — Турнир поэтов. — «Я пою и я — ничья»: русалка и Мавка. — Хозяйка кукольного дома. — Молодая редакция. — Хвосты! — Второй Париж. — Театральное призвание Алексея Толстого. — Кузминское влияние в
Глава 28. Моя работа на еврейском общественном поприще в годы 1903–1906.
Глава 28. Моя работа на еврейском общественном поприще в годы 1903–1906. В одной из предыдущих глав было уже указано, как сильна была у меня потребность чем-нибудь помочь моим братьям-евреям, страдавшим от антисемитских ограничительных законов и произвола местных властей, и
1909
1909 Нина — Брюсову. 23 декабря 1908/5 января 1909 г. Париж.…Я не писала тебе, кажется, очень давно, — прости меня! Это не значит, что я ухожу от тебя, что я забываю — нет, нет! Просто душа рассеялась временно и было трудно отвечать на твои прямые строгие вопросы. Милый, дорогой