Зима. Все надели ковбойские шляпы. Даже снеговики
Зима. Все надели ковбойские шляпы. Даже снеговики
Когда мой сын Юрка был маленький, он частенько задавал мне наивный вопрос: «Мама, а что у нас в холодильнике?» Я пыталась шутить: «Как что? Холод!» Тогда, в 80-х годах уже прошлого столетия, на прилавках магазинов стояли исключительно банки с консервированными огурцами и рыбные консервы «Килька в томате» и «Завтрак туриста». Хранить в холодильнике было практически нечего…
И вот я в Америке. Век 21-й. Что в холодильнике у меня сегодня? Вы не поверите… Снег! Натуральный снег с улицы, упакованный в пластиковые контейнеры.
Как вы уже, наверное, догадались, нынешнее Рождество у нас выдалось снежным. Это невероятно! В Южном Техасе за последние сто лет такого не было. Как, впрочем, не было и раньше.
Я проснулась очень рано. На дворе еще было темно. Открыла дверь и ахнула. Снег лежал повсюду пушистым, искрящимся в лунном свете, ковром. Как потом передали по ТВ, уровень достигал 10 инчей, то есть около 25 сантиметров. Джек тоже не поверил вначале своим глазам. Потом судорожно схватил телефон и стал звонить родным и друзьям по всей Америке с радостным известием, что у нас в Виктории Белое Рождество. Родные и близкие радовались. Но очень вяло, что не удивительно. Ведь на часах было 6 утра.
Снег лежал на улице целых полдня. Народ катался… на санках. Откуда они здесь взялись? — так и осталось для меня загадкой. Дети и взрослые, абсолютно счастливые, играли в снежки, валялись в сугробах и лепили снеговиков. Что интересно, если у нас в Украине-России на голову снежных баб надевают ведра, то тут — старые ковбойские шляпы.
Мы с Джеком всю первую половину дня ездили по городу и фотографировали эту вакханалию. И уже под самый занавес Белого Рождества, Джек извлек из кладовки контейнеры, набрал в них снег и бережно поставил в холодильник. На память. Об уникальном природном явлении в условиях субтропического климата. И просто о хорошем дне.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
«Но ты реальна, и слишком даже…»
«Но ты реальна, и слишком даже…» Но ты реальна, и слишком даже, А голос твой просто груб, И слово, родящее столько миражей, Так редко слетает с губ. Предусмотрительная, сухая. Трезвый и ясный взор. Пошлостью благоухает Задушевнейший разговор. Детским этюдом в четыре
«Даже эти шаги, даже эти следы на паласе…»
«Даже эти шаги, даже эти следы на паласе…» Даже эти шаги, даже эти следы на паласе, Даже этот пейзаж с набегающим березняком, Все, что было и будет, стояло тогда на террасе В треугольниках солнца, трепещущих под потолком. Человек в канотье с чемоданом в пустынном
«Не Нельдихен он даже по уму…»
«Не Нельдихен он даже по уму…» He Нельдихен он даже по уму, И по таланту даже не Адуев, Он только – Оболдуев и ему Не выкарабкаться из оболдуев. 1928 г. 1 февраля.
«Он даже на безрыбьи рак…»
«Он даже на безрыбьи рак…» Он даже на безрыбьи рак, Он не соратник даже в рати, Он просто-напросто – дурак, Но, так сказать, дурак в квадрате. 19 июня 1958.
«Даже и во сне мне не узреть его…»
«Даже и во сне мне не узреть его…» Даже и во сне мне не узреть его, Долго как и сладко как ни спи я, Папу Иоанна Двадцать Третьего, Что сменил Двенадцатого Пия. Много было Сикстов, Львов, Евгениев, Климентов, Урбанов, Бенедиктов, Меценатов, по распутству гениев, Авторов
«Надели звёзды шапки – невидимки…»
«Надели звёзды шапки – невидимки…» Надели звёзды шапки – невидимки, И стало в небе пусто и темно. Как девушка в шифоновой косынке, Глядит луна на нас, ей всё равно, Что мы с тобой случайно разминулись: Я у метро, где выход. Ты – где вход. И все вокруг нас будто бы
Ежегодные шляпы
Ежегодные шляпы Ездить по Нью-Йорку в поисках подарков мне приходилось немало. И отнюдь не из-за привередливых вкусов их будущих обладателей, а потому, что зачастую те предметы одежды, которые требовалось купить, в Америке уже не пользовались спросом и, соответственно,
Страшно даже вспомнить
Страшно даже вспомнить 1937-й. У нас дома постоянно говорили, понижая голос, об арестах, расстрелах, процессах — говорили с ужасом и осуждением власти. Еще бы: двое наших родных были репрессированы, масса знакомых, которые ходили к нам в дом, родители моих товарищей… Однажды
ДАЖЕ НЕ ОДНОФАМИЛЬЦЫ
ДАЖЕ НЕ ОДНОФАМИЛЬЦЫ В 1945 на Новодевичьем похоронили Штейнберга Льва Петровича (1870-1945), дирижера, композитора, народного артиста СССР.Известность он приобрел еще в дореволюционные годы. Дирижировал в Петербурге, в Мариинском театре, по приглашению С.Дягилева участвовал в
Ковбойские истины
Ковбойские истины Сэму Шепарду Беспечный, под открытым небом, размышляет о том о сем. Что такое «труд». Что такое «безделье» и что это за небо такое: совсем рядом вздымаются валы, и кажется — запросто можно заарканить облако; пригодится подложить под голову или набить
«Эру милосердия» можно даже в США…»
«Эру милосердия» можно даже в США…» — Так вот, мои дорогие Жора и Аркаша, — Высоцкий был, как никогда, серьезен и собран, — ребята, я хочу вас познакомить со своим товарищем. Он режиссер Одесской киностудии — Слава Говорухин. Я у него уже несколько раз снимался. Фильм
...И даже коровы
...И даже коровы В начале 60-х годов мои друзья снимали на лето дом в деревне Трусово у Истринского водохранилища. Вот как описывает эти места бывшая дачница:«Это в районе Солнечногорска. Впервые, когда мы очутились там — не верилось, что относительно недалеко от Москвы
И ДАЖЕ В МУЛЬТФИЛЬМАХ
И ДАЖЕ В МУЛЬТФИЛЬМАХ Несмотря на то что большие надежды создателей "Клеопатры" 1963 года так и не оправдались, через три года на экраны вышел фильм "Я, Клеопатра и Антоний", где главная роль досталась Ставрас Парвас. В 1968 году появилась и мультипликационная Клеопатра — во
«Не досталось им даже по пуле…»
«Не досталось им даже по пуле…» Представляя свою «Балладу о детстве», Владимир Семенович говорил: «Пришла пора писать мемуары. Но я никогда не буду, наверное, писать их в прозе, а будут маленькие зарисовки из моего детства… Военные годы… У меня остались только в детском
Близкие друзья, даже на «ты»
Близкие друзья, даже на «ты» Заочно они знакомы давно, еще с той поры, когда Алексею Пешкову — репортеру «Нижегородского листка» и «Одесских новостей» — было далеко до всероссийской известности писателя Максима Горького. Но уже тогда мануфактур-советник Морозов