Приложение к моим мемуарам Чивита Веккья, 15 июля 1875 г.

Приложение к моим мемуарам

Чивита Веккья, 15 июля 1875 г.

Сражение при Кустоце, план которого лежит передо мной, похоже на все древние и современные битвы, когда одна сторона превосходит другую своими талантами. От битв Эпаминонда[415] у Левктры и Мантинеи[416] и до сражений прусских генералов 1870 г. обходные операции являлись неоспоримым методом и всегда приводили к победе. В Росбахе Фридрих II со всем своим войском, маневрируя с необыкновенной быстротой, напал на французскую армию с флангов и разгромил ее. В Мантуе Наполеон I. узнав, что австрийцы спускаются с обоих берегов озера, оставил свою тяжелую артиллерию и со всей армией бросился вперед, чтобы раздельно и поочередно разгромить обе неприятельские части, обойдя врага с фланга.

В Америке генерал Пас, узнав, что генерал Эшаг затеял битву позади «каппао» (остров деревьев), выставил перед врагом параллельную линию войск, отдав приказ ослабить правый и усилить левый фланг. Таким образом левый фланг Эшага столкнулся лишь с немногими кавалерийскими эскадронами на правом неприятельском фланге, которые отступали бешеным галопом. Меж тем левый фланг генерала Паса, подкрепленный лучшими частями его армии, разгромил правый неприятельский фланг и таким образом была одержана блестящая победа.

Я сожалею, что вынужден хвалить австрийского генерала, но все же, в целях воспитания нашей молодежи, которой, возможно, еще придется сражаться с иностранными солдатами, я должен правдиво изложить ход событий. Эрцгерцог Альберт был единственным настоящим генералом в сражении у Кустоцы. Воспользуясь ошибкой, допущенной итальянской армией — переход Минчо на таком растянутом отрезке, как от Мантуи до Пескьеры, — он предпринял ложные атаки на наш центр и правый фланг, а основной удар соединенными силами трех своих корпусов нанес нашему левому флангу и с 80 000 солдат, которыми он командовал, разгромил один корпус Дурандо.

Наши части в центре и на правом фланге, которых отвлекли ложные небольшие атаки неприятельской кавалерии, с опозданием узнали о поражении на нашем левом фланге и в результате ошибок, допущенных с самого начала этой кампании, шесть или семь отличнейших дивизий отступили, кусая себе губы от досады, что не смогли участвовать в сражении. Я сказал «допущенных ошибок» с начала кампании, и поистине это было так. Зачем было разбивать армию на две части? Ошибка, которую осуждали во все времена. Может быть, чтобы угодить блестящему генералу Чальдини, не желавшему повиноваться генералу Ламармора, начальнику генерального штаба?

Разве недостаточно было одной дивизии, чтобы угрожать переходом через реку По, не бросая в действие 90 000 человек из отборнейших частей, которые служили лишь для того, чтобы отступить и покрыть пятном позора наши доблестные войска?

Я с гордостью рассказываю о нашей доблестной армии. Мне крайне больно, что среди нас нет превосходных генералов: Говоне, Биксио, Куджа, Сиртори, которые столько положили сил в тот день, будучи во главе доблестных наших бойцов, и будь им оказана должная поддержка, они прославили бы это поле боя победными гимнами. Вот как было дело, молодые офицеры; вам может быть еще суждено встретиться на полях сражений с деспотами и тиранами; вот таковы были ошибки, совершенные нашими военными.

Весь корпус Куккиари, насчитывавший три дивизии, к тому же дивизия Биксио, дивизия Умберто, дивизия Пьянель и дивизия Козенца — т. е. семь дивизий не вступали в бой, меж тем как три неприятельских корпуса сражались против нашего левого фланга и разбили его наголову.

Это было следствием мудрой тактики неприятельского генерала.

Помимо семи дивизий, еще тридцать артиллерийских батарей, находившихся в резерве, бездействовали и отступили, не выпустив ни одного залпа!

Всех этих не пущенных в ход сил было достаточно, чтобы обратить в бегство неприятеля, обессиленного и обескураженного боем, длившемся целый день, будь эти силы своевременно использованы.