Глава 23 Возвращение в Лажис

Глава 23

Возвращение в Лажис

Наступила ночь, мы приготовились к выступлению. Труднее всего пришлось с ранеными, среди которых был майор Пейксотто, раненный пулей в ногу. Около 10 часов вечера, устроив как можно удобнее раненых, мы выступили в поход: двигаясь опушкой рощи, которая оставалась справа, мы стремились достичь конца mato[84]. Этот лес, быть может величайший в мире, простирается от берегов Ла-Платы до Амазонки[85] покрывая горы Серра-ду-Эспиньясу, этого станового хребта Бразилии на протяжении почти тридцати четырех градусов широты. Я не знаю, какова его протяженность по долготе, но она, вероятно, огромна. Три департамента — Сима-да-Серра, Вакария и Лажис — представляют собой campestres посреди этого леса, т. е. окруженные лесом поля. Куритибанус, где происходили рассказанные мною события, расположен в департаменте Лажис, провинции Санта-Катарина; оно было названо так местными жителями — выходцами из Куритиба, селения в провинции Сан-Паолу.

Итак, мы двигались краем рощи, чтобы приблизиться к этому лесу, держась направления на Лажис и намереваясь соединиться с отрядом Аранья, так некстати ушедшим от нас. При выходе из рощи с нами случилось одно из тех происшествий, которые доказывают, насколько человек зависит от обстоятельств и насколько даже храбрейшие люди могут поддаваться паническому страху.

Мы шли в молчании, как того требовала обстановка, готовые сражаться, если бы нам встретился неприятель. Вдруг лошадь, которую, должно быть, потерял накануне какой-то всадник и которая, будучи взнузданной и оседланной, с трудом доставала траву, испугалась производимого нами шума и бросилась бежать.

Тотчас же раздался возглас «неприятель!», при котором все кинулись в чащу леса — те самые семьдесят три человека, которые на протяжении многих часов сражались против пятисот вражеских солдат! Они разбежались так далеко, что несмотря на поиски, продолжавшиеся несколько часов, нам.

Собрав всех, кого можно было собрать, мы снова двинулись в путь и к рассвету вышли к желанному краю огромного леса, держась направления на Лажис.

Неприятель искал нас на следующий день после боя, но тщетно, ибо мы были уже далеко.

День сражения был ужасным из-за опасностей, трудностей и усталости; но мы сражались и мысль об этом подчиняла все остальное. Однако в лесу, где не было ни обычной пищи — мяса, ни других продуктов пропитания, голод дал знать о себе. В течение четырех дней мы ничего не ели, кроме кореньев. Невозможно описать, какого труда стоило нам проложить себе дорогу в этом лесу, где не было даже тропинок и где могучая, изнемогающая от избытка сил природа вырастила под громадными соснами нескончаемого леса гигантский тростник taquara, чьи отмирающие стебли, падая на остатки других растений, образуют непроходимые топи, которые могут поглотить и похоронить человека, неосторожно ступившего на них. Многих из нашего отряда покинуло мужество, кое-кто дезертировал; пришлось собрать всех и твердо заявить, что будет лучше, если каждый открыто скажет — желает ли он следовать за нами; те же, кто хотят уйти, могут быть свободны.

Это решительное средство оказалось весьма действенным; с этого момента никто больше не дезертировал, люди обрели надежду на спасение.

На пятый день после сражения мы наткнулись на piccada, проложенную в лесу тропу, в начале которой находился дом, где мы утолили свой голод, заколов двух быков. В этом доме мы захватили двух людей, которые принадлежали к силам неприятеля, нанесшего нам поражение. Затем мы снова двинулись по тропе, которая вывела нас к Лажису, куда мы пришли под проливным дождем.