Валерий Воронин. Борцовская стать. Валерий Тимофеевич Сайкин

И всегда, что бы я ни делал, какой бы высокий пост ни занимал, главным для меня было — чувство ответственности перед людьми, ради которых я работал. Личное удовлетворение приходило тогда, когда удавалось решить общую для всех проблему. Сейчас, когда имеется масса примеров использования власти в корыстных интересах, это звучит наивно и похоже на словесный штамп. Но я абсолютно искренен.

В.Т. Сайкин

Валерий Тимофеевич Сайкин.

Род. 03.08.1937

На вершине московской власти с 03.01.1986 по 13.04.1990

Валерий Тимофеевич Сайкин был избран председателем Мосгорисполкома 3 января 1986 года. Выдвижение опытного хозяйственника, генерального директора ЗИЛа на руководство органом исполнительной власти Москвы стало неожиданным для многих. Больше всего были удивлены и озабочены работники ЗИЛа и аппарата Мосгорисполкома.

Действительно, за 4 года до своего избрания председателем Сайкин стал генеральным директором ЗИЛа, которому он посвятил всю свою трудовую жизнь. Лучшей кандидатуры для руководства заводом не было. Человек был на своем месте, и вдруг неожиданный поворот в судьбе. На заводе сомневались, сможет ли Сайкин ужиться с чиновниками из Мосгорисполкома, будет ли там воспринят его стиль работы.

Работники Мосгорисполкома были удивлены назначением Сайкина не менее заводчан. Сайкин был первым с ноября 1917 года руководителем исполнительной городской власти, который не работал до прихода в Моссовет в советских или партийных органах. В Мосгорисполкоме небезосновательно боялись, что новый председатель станет пренебрегать его традиционными принципами. А соблюдение традиций в организации работы многочисленных городских управлений и служб было чуть ли не показателем уровня профессионализма.

Не все традиции, конечно, плохи, но многие из моссоветовских позволяли аппарату, работая над проблемой, ничего не делать по существу для ее решения. Рассмотреть и отказать, не объяснив, не изучив. Незадолго до своего перехода в Мосгорисполком Сайкин сам столкнулся с этим. Дела завода требовали решения городских властей. Придя на прием к одному из руководителей Мосгорисполкома, Сайкин после долгого ожидания в приемной получил от него отказ в форме разъяснения, правильного по форме, но издевательского по существу. Валерий Тимофеевич был сильно огорчен. Он столкнулся с безразличием чиновника к чужим проблемам и, выходя из кабинета, в сердцах выругался: «Троцкисты!» Тогда это звучало уничижительно.

Все знали, что с приходом Сайкина в работе всех структур Мосгорисполкома произойдут большие перемены, и даже не потому, что этого захочет сам Сайкин. Необходимость перемен назрела объективно. При прежнем городском руководстве Москва находилась вне критики. В средствах массовой информации наболевшие проблемы подавались как отдельные недостатки, по которым принимались своевременные меры. В городе, который стремился превратиться в образцовый коммунистический, не могло быть иначе.

Возможности городских властей самостоятельно влиять на многие социально-экономические процессы в городе были ограничены. Основная часть его экономики находилась под контролем организаций союзного и республиканского подчинения: предприятия оборонного комплекса, машиностроительные, станкостроительные заводы, обувные и текстильные фабрики, пищевые комбинаты и даже продуктовые базы…

Население Москвы постоянно росло как за счет естественного прироста, так и за счет иногородних рабочих, привлекаемых на промышленные (в основном на автомобилестроительные) и строительные предприятия. Поэтому жилищный вопрос, несмотря на ежегодный ввод более трех миллионов квадратных метров жилья, оставался насущным.

Осваивая новые микрорайоны, строители стремились отчитаться за жилую площадь. Создание инфраструктуры жилого массива — школы, детские сады, поликлиники, магазины и предприятия службы быта — оставлялось на потом, и, как правило, эти объекты вводилась с большим опозданием. Такая, не комплексная, застройка новых жилых районов причиняла массу неудобств новоселам. Выносились соответствующие решения, частично принимались необходимые меры, но рапортовали по-прежнему: метры жилой площади и количество новоселов, получивших новые квартиры. Проблему видели, понимали, но до конца не решали.

Что же касается торговли, то к моменту назначения Сайкина председателем Мосгорисполкома не было темы более криминализированной и скандальной. Бесконечные очереди в магазинах, торговля некачественной плодоовощной продукцией, в Москве нельзя было свободно не то чтобы перекусить, но и просто утолить жажду. Активно процветала торговля «с черного хода», мздоимство за право попасть в ресторан или кафе.

Прибавилось проблем после начала антиалкогольной кампании, ведь появилась возможность для злоупотреблений. В городе прошли аресты крупных руководителей городской торговли. Средства массовой информации в связи с этим прозрачно намекали на то, что небескорыстными покровителями являются руководители исполнительной власти, работники аппарата горкома КПСС.

В сознании людей наличие злоупотреблений в торговле и отсутствие товаров в магазине связано воедино. Если «сажают», а в магазинах по-прежнему очереди, то, выходит, «посадили» не всех — так думали, так говорили.

Все чаще и чаще давали о себе знать сбои в работе подземных коммуникационных линий. Периодическое отсутствие горячей воды, тепла, отключение электричества постепенно превратились в хроническую проблему.

Чтобы разобраться в городском хозяйстве, необходимо очень хорошо знать систему управления города, ее рычаги и механизмы, знать людей — их деловые и человеческие качества, а главное, искренне верить в то, что с помощью целенаправленной работы можно многое изменить к лучшему.

Знающих город опытных управленцев найти на пост председателя можно было. Но нужен был такой человек, который без всякой боязни уверенно взялся бы за решение труднейших проблем, человек с характером и навыками борца. Именно таким человеком и был В.Т. Сайкин.

О таких, как Сайкин, писал в своих романах Джек Лондон. Его герои, сильные, волевые люди, преодолевая все мыслимые и немыслимые препятствия, добиваются намеченной цели. У Сайкина тоже жизнь складывалась сложно. Он проходит путь от рабочего до генерального директора крупнейшего автомобильного завода в Европе, а потом становится мэром столицы России и СССР.

* * *

Валерий Тимофеевич родился 3 августа 1937 года на окраине Москвы, в селе Кожухово, в многодетной рабочей семье:

«В нашей семье, — вспоминает о своей юности В.Т. Сайкин, — было шесть человек детей […]. У нас был свой домик и вокруг него огород. Родители работали, старшие дети учились и помогали по хозяйству, а младшие — в детских яслях и садах. Все было как у всех. Обычный рабочий поселок.

Война все перевернула. Сначала отец, а потом старший брат пошли на фронт. Отец погиб. Брат вернулся. Каким был отец, не помню. Память по крохам, обрывкам детских впечатлений и воспоминаний собрала его образ — смутный и неотчетливый.

Старший брат ушел на фронт в 1942 году, матери одной пришлось поднимать пятерых детей. Она и в годину войны, и в голодное послевоенное время смогла сохранить семью, всех направить по правильному пути, всем быть опорой и поддержкой в трудную минуту. Даже трудно представить, чего ей это стоило, сколько сил она отдала, чтобы мы были в тепле, накормлены, одеты, обуты. Младшая сестренка не выдержала, заболела и умерла.

Но как бы трудно ни приходилось — все ребята, и совсем маленькие и постарше, не чувствовали себя несчастными и обреченными на беспросветную нужду […]

[…] Мы знали, для чего живем и что делать дальше. Мы все готовились к подвигу во имя Родины: во время войны — к военному, после войны — к трудовому, но обязательно к подвигу. Жили ожиданием будущего, чтобы, когда придет время, этот подвиг осуществить […] Голод и бедность (а это было) воспринимались как что-то преходящее, которое нужно пережить и преодолеть. Не стыдно было быть голодным, стыдно было быть трусом […]

В годы моей молодости […] была создана такая система воспитания, при которой все — книги, песни, кинофильмы, образы передовиков, орденоносцев и даже образы руководителей государства — работало на одну великую идею: интересы Родины превыше всего […]

[…] в послевоенное время для того, чтобы учиться, должно было быть не только желание, но и элементарные материальные возможности. В многодетных семьях в рабочих поселках после войны не у всех была возможность только учиться. Надо было подрабатывать. Чаще всего находили работу в порту. Осенью разгружали с барж арбузы и капусту. Платили нам за разгрузку очень немного […]

Очень помогали огороды около дома. Летом там ни одного свободного клочка не было — все сажали редиску, огурцы, помидоры. А на отдельном участке — картошку. У нас было соток пять. Потом все, что вырастили, складывали в погреб. Не запасешь — не проживешь […]

Спорт в моей юности занял особое место. Подвигло меня заняться борьбой, как и многих, наверное, обида. Как-то раз в драке меня старшие помяли сильно. И ни себя не мог защитить, ни товарищей. Вот и взыграло самолюбие. […]

Через борьбу я утверждался как личность, закаливал характер […]»

После окончания семилетки Сайкин поступил в автомеханический техникум. Учился и занимался спортом. На тренировках и соревнованиях себя не жалел. В 14 лет стал чемпионом Москвы, а еще через 4 года получил звание «Мастер спорта СССР», став двукратным чемпионом Союза среди юношей. Встречался на борцовском ковре со многими знаменитыми спортсменами. Бывало и проигрывал, но не терял достоинства. Вот что вспоминает Сайкин о том периоде: «На соревнованиях боролся зло, никогда не тушевался перед авторитетами. Как-то раз на первенстве Союза мне пришлось бороться с трехкратным чемпионом мира Гиви Картозия. Когда я проигрывал ему одно очко, он сбил меня на колено. Я поднялся и продолжил борьбу. Гиви до этого, как правило, чистые победы над мастерами одерживал. А здесь семнадцатилетний перворазрядник с больной ногой. Но я с этого момента боролся так, словно шел в последний бой. Мне надо было выстоять и больше не проиграть ни одного очка. И я этого добился. Потом, когда вернулся с соревнований в Москву, мне рассказали, что сюжет об этом поединке показывали в киножурнале «Новости дня». И хорошо обо мне говорили.

Вот тогда я приобрел в своем районе известность. Я часто слышал на улице, как люди говорили друг другу, что вон идет тот самый Сайкин. Я тогда еще техникум не окончил и очень известностью гордился».

Сайкин был основным кормильцем семьи. Стипендия в техникуме плюс доплата за практику в литейном цехе и плюс стипендия за спортивные достижения — на эти доходы и жила семья.

Имея блестящую перспективу стать выдающимся спортсменом, Валерий, несмотря на юный возраст, принимает ответственное решение расстаться с большим спортом и все силы отдать работе на производстве. После окончания техникума Сайкин в сентябре 1956 года приходит на завод имени И.А. Лихачева и за 30 лет проходит путь от литейщика до генерального директора.

Именно поэтому он до мельчайших подробностей знал работу каждого цеха. Большую часть своего рабочего времени он находился не в заводоуправлении, а среди рабочих и инженеров на производственных участках.

С безразличием и пассивным отношением к работе, с нарушениями трудовой дисциплины Сайкин мириться не мог. Однажды, возвращаясь поздно вечером домой, Сайкин случайно столкнулся в лифте с тремя руководителями среднего уровня, которые задержались в заводоуправлении, чтобы выпить после работы. Выходя из лифта, Сайкин, не объясняя причины, попросил их в восемь утра следующего дня быть у него в приемной. Утром им был предложен выбор: уйти по собственному желанию или по статье. А рабочие ночной смены ремонтного участка, решившие «соснуть» в рабочее время, вообще были вынуждены спасаться бегством после того, как Сайкин разбудил их весьма неделикатным способом.

И в условиях жесткой требовательности Сайкин смог создать на заводе творческую атмосферу, собрать коллектив единомышленников, которых объединяла одна большая цель. Он давал людям раскрыться и никогда не позволял себе высокомерия по отношению к ним. В Сайкине не было присущего многим номенклатурным начальникам барства. Но уж выразить свое недовольство он мог в такой по-мужицки простой форме, что пронимало до мозга костей. Не терпел полуправды и ловкачества. Обманывать в открытую его не решались, так как второй такой возможности не представлялось. О заводском периоде он вспоминает следующее: […] «ЗИЛ был гораздо больше, чем просто местом работы. ЗИЛ был нашей общей судьбой, нашим миром с радостями и неудачами, с нашей гордостью и болью. Таким он был для меня в детстве, таким остался на всю жизнь».

Семья заложила в Сайкина нравственные устои, спорт воспитал характер, завод сделал из него крупного руководителя-организатора. И вот в самом расцвете творческих сил после посещения завода Генеральным секретарем ЦК КПСС М.С. Горбачевым и Первым секретарем МГК КПСС Б.Н. Ельциным Сайкин избирается председателем Исполнительного комитета Моссовета.

Пришел в Мосгорисполком Сайкин без своей команды. Чтобы сразу включиться в проблемы города, использовал такой прием, как расширенные рабочие совещания. На этих совещаниях отраслевые и районные руководители, докладывая о своей работе, как бы держали экзамен. А для Сайкина такие совещания превращались в семинары, на которых он, поняв проблему, делал соответствующие выводы, ставил перед городскими руководителями конкретные задачи и определял пути их решения.

Помогал в работе Сайкину его огромный управленческий опыт. На совещаниях Сайкин давал руководителю высказаться и по ходу выступления в доброжелательном тоне задавал вопросы. Потом кто-нибудь из членов Исполкома выступал как бы с содокладом, в котором наряду с объективными причинами недостатков раскрывались и субъективные. А после этого надо было отвечать на вопросы, почему и кто виноват.

Например, обсуждается вопрос о несвоевременной разгрузке железнодорожных вагонов. Получатель долго и путано объясняет, что у него нет достаточного количества штатных грузчиков, отсутствуют средства механизации и т. д. То и другое — правда. Но наряду с этим из-за недостатка холодильных и складских емкостей получатель сознательно использует вагоны и рефрижераторы для временного хранения продукции.

Дальше больше. Оказывается, проблема с разгрузкой возникла из-за того, что руководители одного из министерств отвели Москве роль общесоюзного распределительного пункта. Со всех концов страны продукция свозится в Москву, разгружается, формируются новые партии, после чего осуществляется отгрузка потребителю. Такую схему оборота руководство министерства приняло, а вот обеспечить ее материально не удосужилось.

Все это выяснилось на рабочем совещании. Перед руководством министерства был поставлен вопрос об изменении технологии поставок продукции, то есть, напрямую — от поставщика до потребителя.

Когда на совещание к председателю Мосгорисполкома приходил заместитель министра, совещание откладывалось. Сайкин настаивал на присутствии первого лица — министра, который мог взять на себя ответственность. Просьба сопровождалась разъяснением, что если министр проигнорирует приглашение председателя, то его приведут в Мосгорисполком в сопровождении милиции.

Министры приходили. Вопросы решались.

Со временем Сайкин все больше использует в Мосгорисполкоме принципы управления, развитые им на АМО «ЗИЛ». В Мосгорисполкоме стал внедряться директорский стиль управления городским хозяйством — совершенно новый стиль для того времени. Надо сказать, что далеко не всем в аппарате Мосгорисполкома этот стиль нравился. Сайкин требовал не столько говорить о трудностях и проблемах, сколько решать их. На его совещаниях нельзя было сказать: «Я не знаю». При всей серьезности рассматриваемых у председателя вопросов по форме они порой походили на состязания или даже на спортивные соревнования. Сначала председатель (как борец, изучающий противника) спокойным, тихим голосом интересовался проделанной работой. Тот, кто еще не знал его хорошо, бодрым голосом начинал рапортовать по ранее отработанному штампу, стараясь уйти от личной ответственности. Когда докладчик, успокоившись, давал сверхоптимистические заключения о своей работе, Сайкин взрывался и в бешеном темпе, используя народные поговорки и образные сравнения, громил логику отчета и давал уничижительную, но в его словах звучащую абсолютно справедливо, деловую характеристику горе-докладчику.

Пожалуй, самыми злободневными, вызывающими постоянную критику, были проблемы в организации торговли и общественного питания. К лету 1986 года газеты наполнились критическими материалами о том, что в городе нельзя нормально выпить стакан воды, перекусить, а для того, чтобы попасть в ресторан или в кафе, надо давать «на лапу» швейцару. Особой остротой отличались статьи о качестве плодоовощной продукции, предлагавшейся москвичам в магазинах.

Было ясно, что на дефиците услуг и на низком уровне торгового обслуживания делали бизнес предприниматели криминального толка. Административные меры, принимаемые в отношении нарушителей, не давали необходимых результатов.

Горком КПСС поставил перед Мосгорисполкомом задачу в самое короткое время, буквально за несколько месяцев, устранить недостатки и нарушения в сфере торговли и на предприятиях общественного питания, а точнее, сломать систему, их порождающую. Не секрет, что Б.Н. Ельцин, бывший тогда первым секретарем горкома КПСС, ставил перед исполнительными органами труднейшие, а иногда просто невыполнимые задачи как по объему, так и по срокам выполнения. Чтобы разрешить их, весь аппарат работал очень напряженно.

В 1986 году Исполком Моссовета начал реализацию программы по созданию сети предприятий общественного питания быстрого обслуживания. В каждом районе предполагалось разместить такие предприятия. Выселяли старых арендаторов, определяли специализацию предприятий и т. д. Особых сложностей здесь как будто и не возникало. Но первые шаги показали, что в составе централизованных трестов столовых эти предприятия не в состоянии эффективно выполнять свои функции по обслуживанию населения.

Громоздкая централизованная торговая организация не стимулировала работников предприятий быстрого обслуживания, а существовавшая система снабжения не обеспечивала эти предприятия всем необходимым. В таких условиях предприятия ничего, кроме убытков, не приносили. В действующей системе экономических отношений эти предприятия были обречены на плохую работу.

Поиск приемлемой модели экономических отношений для малых предприятий общественного питания привел Исполком Моссовета к решению использовать кооперативную форму. В Москве открылись первые кооперативы общественного питания, было создано совместное советско-американское предприятие «Москва-Макдональд».

Сайкин поддерживал кооперативы потому, что они могли помочь решить конкретные хозяйственные проблемы и предоставить населению соответствующие услуги в сфере общественного питания, бытового обслуживания и торговли.

Однако через некоторое время, когда многие кооперативы, фактически паразитируя на государственных ресурсах, занимаясь спекуляцией, дестабилизировали в городе систему обеспечения товарами первой необходимости, Сайкин принял решительные меры по пресечению спекуляции и воровства. Тогда многие из тех, кто не хотел терять неправедно нажитые деньги, обвинил Сайкина в том, что он против кооперативов, против экономической свободы, одним словом, против того, чтобы люди жили хорошо.

Эти обвинения в адрес человека, который еще до выхода правительственных документов решением Мосгорисполкома узаконил создание кооперативов в Москве, были несправедливыми. За проявленную самостоятельность Сайкин, к счастью, не имел неприятностей от вышестоящих органов власти.

А вот его позиция по антиалкогольной кампании вызывала неудовольствие высшего политического руководства и города и страны. Валерий Тимофеевич считал, что борьба с алкоголизмом не должна проводиться компанейски. Он говорил о том, что в городе идет борьба не с алкоголизмом, а с винными магазинами, с торговлей винно-водочными изделиями, что, ухудшая организацию торговли алкогольными напитками, власти ставят людей, покупающих вино, в унизительное положение, — это не метод борьбы с алкоголизмом. От него требовали проведения широкой просветительской антиалкогольной кампании, в том числе непосредственно около винных магазинов. Последнее было просто недопустимо. Рассуждения по громкоговорителю о вреде алкоголя около километровой очереди в винный магазин могли спровоцировать беспорядки.

Председатель Мосгорисполкома не зацикливался на принятых им решениях и, если требовалось, корректировал их. Когда, например, основная часть кооперативов общественного питания предпочла ресторанную форму обслуживания, Сайкин согласился перевести предприятия общественного питания на арендный подряд и согласовал соответствующее положение с Министерством торговли. По этому положению для любого предприятия общественного питания устанавливалась твердая фиксированная денежная сумма по выплате арендодателю. Все, что оставалось сверх суммы обязательных платежей, поступало в распоряжение трудового коллектива. Предприятиям предоставлялось право свободно закупать необходимые продукты даже в магазине, но с одним условием — цены на свою готовую продукцию они должны были устанавливать на уровне государственных. Потом этот опыт нашел распространение во многих городах страны и не только на предприятиях общественного питания.

В.Т. Сайкин очень взвешенно подходил к новым рыночным экономическим отношениям и всегда оценивал их только по одному критерию — реальной пользе людям, обществу. Если модель социально-экономических отношений была по всем канонам экономической науки хоть трижды рыночной, но при этом она ухудшала жизнь людей, Сайкин такую модель отвергал безоговорочно. В то же время если командно-административные методы могли дать необходимые результаты, Сайкин использовал их в полной мере.

Надо сказать, и об организации в Москве крупных межрегиональных ярмарок сельскохозяйственной продукции. Анализ причин реализации населению некачественной плодоовощной продукции показал, что проблему нельзя решить без создания совершенно новой нормативной базы, которая повысила бы ответственность тех, кто отвечал за хранение и реализацию этой продукции.

Известно, продукция при хранении портится, но никаких норм на порчу не было. Порченую продукцию частично списывали, а частично реализовывали населению, и то и другое создавало возможность для злоупотреблений и незаконного присвоения денежных средств. Несмотря на многочисленные просьбы Мосгорисполкома, министерства отказывались утверждать нормы потерь плодоовощной продукции на городских базах. Сайкин взял ответственность на себя и утвердил эти нормы.

…Было принято решение организовать в Москве широкую торговлю плодоовощной продукцией силами самих производителей, без сдачи продукции на базы. Завоз продукции в Москву осуществлялся раньше по директивным указаниям. Продукцию везли из самых разных мест Советского Союза и везли без всякого энтузиазма: сопряжено это было с большими трудностями, организационными сбоями.

Проведение межрегиональных сельскохозяйственных ярмарок в Москве стало хорошей традицией. Раз от раза увеличивалось количество участников. Значительно расширился ассортимент, в несколько раз выросли объемы реализации. И ни одного сбоя…

Укрепились связи Москвы с союзными республиками и регионами России. В каждом районе открылись фирменные магазины союзных республик и крупных сельскохозяйственных областей России. Торговать в Москве стало выгодно и престижно.

Начиная с 1986 года, с момента образования Мосгорагропрома, была проведена серьезная работа по развитию материально-технической базы по хранению и товарной обработке плодоовощной продукции и картофеля. До 1990 года основная часть плодоовощных комплексов прошла капитальный ремонт и реконструкцию. Только за один год было построено немало овощехранилищ, созданы специализированные цехи по сортировке и расфасовке плодов и овощей. Москвичи стали привыкать к наличию в магазинах расфасованной продукции высокого качества.

Поиск и внедрение новых форм управления в отраслях, занимающихся непосредственным обслуживанием населения, было важным, но не самым главным делом в работе председателя Мосгорисполкома.

Всю свою сознательную жизнь Сайкин формировался как политик, стоящий на твердых государственных позициях. На работе в Мосгорисполкоме эти позиции раскрылись в полной мере. Он был убежден, что социально-экономическое благополучие города зависит от того, насколько полно используется потенциал всех предприятий и научных учреждений независимо от их направленности и ведомственной подчиненности. Чем больше в Москве будет экономически сильных предприятий, тем легче городу будет развиваться, решать социальные задачи.

Он считал, что у городской власти не может быть не своих проблем. Коммунальное хозяйство, торговля и бытовое обслуживание, школы и больницы, строительство жилья и городской транспорт — все это входит в круг забот Мосгорисполкома. Но и не только это: положение дел на промышленных предприятиях, в научных учреждениях, объемы производства, экономика, выполнение заданий, утвержденных государственным планом, — за все это стали отвечать местные органы власти. «Миллионы людей, миллионы проблем», — говорил Сайкин.

Председатели райисполкомов на заседаниях Мосгорисполкома стали отчитываться за объемы производства, освоение капитальных вложений по всем предприятиям района — союзного, российского и городского подчинения. И они не просто отчитывались, а предметно докладывали о мерах, обеспечивающих выполнение плановых заданий. Рождались комплексные программы социально-экономического развития каждого района Москвы, среди которых особую известность получила программа развития города Зеленограда.

В Мосгорисполкоме дело было поставлено так, что оценка работы председателя райисполкома зависела от итогов работы промышленных предприятий района. И уже никого это не удивляло. Сам Сайкин, объясняя необходимость новых требований, говорил: «Когда я прихожу в Госплан и прошу дополнительных средств, капитальных вложений для Мосгорисполкома, я должен знать, что город, его промышленность развиваются ускоренными темпами. Нельзя просить больше, чем даешь. Если в городе не осваиваются ранее выделенные средства, если не выполняются государственные планы, то просить стыдно, и если не дадут, то будут правы».

Необходимо отметить, что Сайкин признавал только системный подход в решении задач. Для каждой из них обязательно самым скрупулезным образом отрабатывалась своя технология. Наскоки, контроль от случая к случаю, импровизация не допускались. И главным в системе были люди.

Не каждый мог сработаться с Сайкиным. Кто-то не разделял его точку зрения, кому-то не хватало знаний и опыта, кто-то не мог выдержать его темпов работы. Сайкин или делал человека трудоголиком, или расставался с ним. Ведь надо было не просто продержаться на работе 12–14 часов, необходимо было при этом сохранить ясную голову и энергичность. У Сайкина была особенность, которая помогала ему находиться в хорошей форме. Садясь в машину для переезда от одного объекта к другому, он мог тут же заснуть и крепко проспать 10–15 минут до следующей остановки. Ну и, разумеется, прекрасная физическая форма помогала ему справляться с огромной нагрузкой.

Вокруг Сайкина сложился сильный работоспособный коллектив. Сайкин никогда не хаял и не отзывался плохо о своих предшественниках, потому что с юности привык уважать чужой труд. Он мог не соглашаться с проводимой ранее политикой, с подходами к решению тех или иных задач, но при этом всегда видел и объективно оценивал то положительное, что было сделано.

Поэтому никакой кадровой чистки с приходом Сайкина в Мосгорисполкоме не было. Более того, среди ближайшего окружения и заместителей Валерия Тимофеевича костяк составляли люди, работавшие с В.Ф. Промысловым. Сайкин не поддался кампании по тотальной замене руководящих кадров, которая проходила в 1986–1987 годах по инициативе Московского городского комитета партии. И если ротация кадров и происходила, то только по причине их деловых качеств.

Такая кадровая политика способствовала тому, что за небольшой период времени Москва пережила заметный экономический подъем.

Исполнительный комитет Моссовета оценивал достигнутое без высоких эпитетов. Сайкин считал, что сделано было немало, но предстоит сделать значительно больше. Тем более, что первые успехи являлись результатом использования уже имеющегося потенциала. Преумножая материально-техническую базу, создавая новые мощности для выпуска товаров производственно-технического назначения и товаров народного потребления, вполне можно было выйти на темпы экономического роста, которые на порядок были бы выше достигнутых. К сожалению, как свидетельствуют дальнейшие события, этому не дано было осуществиться.

Удачно было проведено и реформирование системы управления строительным комплексом Москвы. К 1986 году в Москве существовало несколько крупных специализированных строительных подрядных организаций, таких, как Главмосстрой, Главмоспромстрой, Главмосмонтажспецстрой и Главмосинжстрой. Заказчиком выступало Главное управление капитального строительства (ГлавУКС). Подрядчики и заказчик были абсолютно независимы и все свои вопросы предпочитали решать у высокого начальства.

Строительство объектов требовало четкой координации действий и заказчика и подрядчика. Было принято решение объединить все строительные организации, присоединить к ним Главмоспромстройматериалы, образовав единую структуру — Строительный комитет. Этот Комитет стал отвечать не за промежуточные, а за конечные результаты.

В итоге строители, практически не снижая темпов жилищного строительства и почти на 30 % увеличив темпы промышленного строительства, смогли за 1986–1987 годы ликвидировать задолженности по социально-культурному строительству.

Взаимодействие строительных организаций значительно улучшилось, что позволило оперативно решать текущие вопросы и вести работы на перспективу. Была создана сеть предприятий общественного питания из быстровозводимых конструкций типа «Минутка». Эти предприятия строились как временные, в очень короткие сроки. Москва в них остро нуждалась.

Давно требовалась реконструкция центра. Была принята необходимая программа. Но прежде чем проводить соответствующие работы, необходимо было полностью заменить старые коммуникации. В связи с этим многие выражали неудовольствие в адрес председателя Мосгорисполкома, говорили, что Сайкин перерыл весь город, развел грязь. Но ведь для того, чтобы построить где-нибудь в центре здание, прежде всего нужно решить вопросы по обеспечению этого здания водой, теплом, газом, электроэнергией и телефонной связью.

К сожалению, о той большой работе, которая проводилась в Мосгорисполкоме, в средствах массовой информации писалось очень мало. Зато критики не жалели слов, часто искажая факты. Когда председатель Мосгорисполкома попытался упорядочить деятельность кооперативов, скупающих товар в государственных магазинах для дальнейшей продажи этого товара по спекулятивным ценам, то его объявили противником экономических преобразований. Накануне выборов в Моссовет 1990 года эта тема в разных средствах массовой информации усиленно муссировалась. Об этом периоде Сайкин позже вспоминал следующее: «Ну что стоило мне, председателю Мосгорисполкома, через доверенных лиц насоздавать массу кооперативов, передать им в аренду недвижимость, способствовать заключению договоров на использование городских материальных и финансовых ресурсов, а потом качать миллиардные доходы, выступая в печати со статьями о безоговорочной поддержке кооперативного движения? А я вместо этого принял решение, исключающее саму возможность подобных злоупотреблений, и на всю страну был прославлен как враг рыночных реформ.

Технология перекачки государственных средств в частные карманы без создания каких-либо ценностей не так уж сложна. Благо, что и законы этот способ расценивают как честное предпринимательство. Но я был и остаюсь противником такого рода деятельности, потому что считаю это воровством. Именно в результате такого предпринимательства валовый внутренний продукт России за последние 9 лет сократился в два раза, а сотни миллиардов долларов осели на частных счетах в зарубежных банках».

А вот о темпах развития экономики города, о том, что в Москве при Сайкине создавались первые в стране совместные предприятия, нашел широкое распространение арендный подряд, писалось очень мало. Складывалось и умело поддерживалось мнение, что развитие новых форм хозяйствования происходило не благодаря, а вопреки воле председателя Исполкома Моссовета.

Сайкин на это мало реагировал. Он практически не занимался формированием своего имиджа. Он мог смело критически выступить, отстаивая государственные интересы, и совершенно не позаботиться о защите своих собственных, хотя всегда был борцом и мог постоять за свою честь. Его сильной и одновременно слабой стороной было то, что, вращаясь в кругу большой политики, он остался верен принципам, сформированным еще в юности на ЗИЛе.

Сам В.Т. Сайкин о работе в Исполкоме говорил следующее: «Первые три года работы в Московском Совете я был настроен очень оптимистично […] Мы перевыполнили планы по строительству жилья и объектов соцкульбыта в полтора-два раза. И я мечтал, что через 5 — 10 лет, не позже, мы выведем Москву на более высокие, современные рубежи и улучшим на этой основе жизнь москвичей. Но произошли известные события […] Экономика падает, дефицит бюджета растет […] Увлеклись распределительными функциями, а не созданием материальных благ […] Впереди нас ждут серьезные осложнения».

В 1990 году Сайкин избирается депутатом Моссовета и отказывается от возможности занять пост председателя Мосгорисполкома на следующий срок. Многие кандидаты в депутаты от демократических организаций построили свою предвыборную программу на огульной критике деятельности действующих городских властей, допускали передергивание фактов и откровенную ложь. А ложь Сайкин простить не мог. Ему была нужна власть, чтобы продолжать работать над реализацией задуманного. Если его лишали такой возможности, то власть становилась просто ненужной. Многие политики видели и видят во власти конечную цель своей деятельности. Для Сайкина власть была не целью, а средством для решения экономических и социальных проблем москвичей.

Новый состав Моссовета, в своем большинстве настроенный крайне нигилистически к проделанной работе, все-таки был вынужден признать деятельность Исполкома Моссовета и его председателя Сайкина удовлетворительной.

В.Т. Сайкин награжден орденами Ленина, Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, Дружбы Народов, медалями «За трудовое отличие», «За доблестный труд», «В память 850-летия Москвы», удостоен почетного звания «Заслуженный машиностроитель Российской Федерации».

В декабре 1999 года В.Т. Сайкин был избран депутатом Государственной Думы, где возглавил Комитет по труду, социальной политике и делам ветеранов.

«Я верю, — говорит он, — в торжество Правды, Добра и Справедливости!»