Алексей Шишов. Человек Сталина. Николай Александрович Булганин

…Среди топорных, грубых физиономий членов правительства он выделялся своей интеллигентной внешностью, мягкими, приятными манерами. Было в его облике что-то от старорежимного генерала в отставке…

Г.П. Вишневская

Николай Александрович Булганин.

30 (11). 05.1895 — 24.02.1975.

На вершине московской власти с 28.02.1931 по 03.11.1937

В июле 1937 года в ближайшем окружении «вождя всех народов» товарища Сталина замаячила новая фигура. Этот человек внешне мало походил на привычное сталинское окружение — Ворошилова, Кагановича, Буденного, Берию, Молотова — людей пролетарского происхождения, поднятых к вершинам власти Гражданской войной. Он больше напоминал партийных руководителей из когорты ленинской гвардии, создававших партию большевиков и не удержавшихся у рычагов власти в Советском государстве. К тому времени многие из них уже были репрессированы по сфабрикованным антисоветским «делам». Партийных интеллигентов, которые противились или могли противиться Сталину, органы ВЧК-ГПУ расстреливали без малейшей жалости к ним. Новый человек в окружении генерального секретаря отличался подтянутостью и аккуратностью. Задумчивое выражение лица, небольшие, тщательно подстриженные усики и русая бородка клинышком. Типичный российский интеллигент начала ХХ столетия.

Николай Александрович Булганин родился 30 мая 1895 года на Волге в старинном русском городе Нижнем Новгороде. Происходил из семьи мелкого служащего, хотя в прижизненных биографиях будет записано коротко и ясно — из семьи рабочего. Но учился он в реальном училище, тогда как дети рабочих в лучшем случае получали начальное образование в церковно-приходских школах. Реальное училище давало хорошее среднее образование, но Николай Булганин дальше учиться не пошел.

Еще юношей он увлекся политической деятельностью. Нижний Новгород имел значительную рабочую прослойку, рядом было пролетарское Сормово. Трудно объяснить почему, но в годы Первой мировой войны Булганин каким-то образом не был призван в ряды русской армии, хотя по причине больших людских потерь на фронтах тылы основательно «подчищались». После Февральской революции Булганин вступил в ряды социал-демократической партии большевиков, с которой связал всю свою дальнейшую жизнь.

Молодой, деятельный член партии большевиков всегда был в гуще политических событий, которые бурлили в большом городе на Волге. После Октября 1917 года, когда вся Россия разделилась на враждебные лагери — красных и белых, — он оказался не на фронтах Гражданской войны, а в органах Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (ВЧК) по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Это было его партийное поручение. В органах ВЧК Николай Булганин проработал с 1918 по 1922 год.

Почти пять лет чекистской деятельности — срок немалый. Чекисту Булганину приходилось активно бороться не только с мешочниками, саботажниками и другими неугодными новой власти классовыми элементами. Совсем рядом с Нижним Новгородом в верхневолжских городах вспыхивали антисоветские восстания, в приволжских лесах скрывалось немалое число вооруженных дезертиров из Красной Армии, Белая армия адмирала Колчака брала Казань. Борьба с контрреволюцией в тылу с начала Гражданской войны велась бескомпромиссно. Лозунг был таков: «Кто не с нами, тот против нас». Массовые расстрелы контрреволюционных элементов не являлись чем-то из ряда вон выходящим. Новая власть беспощадно расправлялась со своими врагами.

После Гражданской войны многие чекисты, работавшие в органах ВЧК, по партийному призыву сменили поле деятельности. Теперь они направлялись большевистской партией на борьбу со страшной хозяйственной разрухой. В молодой Советской республике стояли заводы и фабрики, число профессиональных рабочих резко сократилось за счет призывов в ряды Красной Армии, а также тех, кто уходил на работу в руководящие местные органы, и тех, кто возвращался в деревню, поскольку в городах было голодно. Экономическую разруху завершал развал в работе железнодорожного транспорта. Ко всему прочему, стране, еще совсем недавно продававшей Европе хлеб, угрожал голод.

В 1922 году бывший чекист переходит на руководящую работу в Высший Совет народного хозяйства (ВСНХ). Такое выдвижение человека, еще совсем молодого и не имевшего специального образования, свидетельствовало только об одном — на прежней работе в органах ВЧК Николай Булганин зарекомендовал себя с самой хорошей стороны. Советское государство вступало в период социалистической индустриализации, и для руководства встававшим крепко на ноги народным хозяйством требовались энергичные, проверенные Гражданской войной партийцы.

За пять лет работы в Высшем Совете народного хозяйства Булганин набрался опыта. Многое ему пришлось постигать самообразованием. К 32 годам он уже сложился как руководящий работник: был решительным и настойчивым, выше всего ставил в своей деятельности выполнение партийных решений. Ведь с теми, кто не подчинялся им, особенно не церемонились: ГУЛАГи в северных районах росли как грибы.

В 1927 году Н.А. Булганин назначается директором одного из крупнейших предприятий страны — Московского электрозавода. Официально завод открылся в следующем году. На торжественной церемонии пуска предприятия присутствовали В.В. Куйбышев и С.М. Буденный. Столичный электрозавод был уникальным промышленным предприятием. В условиях, когда электрификация страны шла семимильными шагами, электрозавод оставался долгое время единственным производителем отечественных трансформаторов самой различной мощности.

За короткий срок электрозавод стал одним из флагманов отечественной индустрии. Николай Александрович как директор получает свою первую орденскую награду и сразу самую высокую. Он был награжден только что утвержденным ВЦИК орденом Ленина. Такой же орден получил в 1931 году и коллектив возглавляемого им предприятия — он первым в стране выполнил пятилетнее задание за два с половиной года. Рабочие по праву гордились своей продукцией: их трансформаторы были установлены на Земо-Авчальской и Рионской гидроэлектростанциях, на Шатурской ГРЭС.

Молодой директор московского завода делал быструю карьеру. В сталинском окружении решили, что популярному в Москве партийцу будет по плечу новая работа, на более высоком и ответственном посту. В январе 1931 года Николай Александрович Булганин избирается председателем Исполкома Московского Совета депутатов трудящихся.

Москва в начале 30-х годов напоминала огромную строительную площадку: росли корпуса новых заводов и фабрик, реконструировались и расширялись старые, возводилось метро, строились жилые дома. Шла реконструкция самого города — он менялся на глазах у москвичей.

Строились не просто предприятия, а индустриальные гиганты. Среди них был завод «Фрезер» по производству режущих инструментов. Годовой объем его продукции должен был составить 30 миллионов рублей. О мощности «Фрезера» можно судить по тому, что вся инструментальная промышленность Советского Союза в 30-х годах давала продукции на 35 миллионов рублей. Строительство этого гиганта стало прямой заботой председателя Моссовета. К 1 мая 1932 года завод был построен.

В 1932 году заработал и другой крупнейший завод «Калибр». Он производил различные измерительные инструменты. Общий годовой объем продукции составлял 42 миллиона рублей.

О том, как строились «Калибр», «Фрезер» и другие заводы, председатель Моссовета Н.А. Булганин докладывал в Совете Министров и Центральном Комитете партии регулярно. Спрос за недочеты и отставание в сроках был в первую голову с него и с руководителя московской городской партийной организации.

В феврале 1931 года Булганин присутствует при закладке фундамента еще одного гиганта советской индустрии — Первого государственного подшипникового завода. Он возводился на месте бывшей мусорной свалки, носившей название «Сукино болото». Завод должен был выпускать в день 100 тысяч подшипников. (Сравним, в то время все европейские заводы вместе взятые могли давать в день 120 тысяч подшипников.) С пуском завода Советский Союз полностью освобождался от ввоза подшипников из-за границы и обеспечивал отечественными подшипниками автотракторную, авиационную, электротехническую промышленность, станкостроение, машиностроение и другие отрасли.

В годы пребывания Н.А. Булганина на посту председателя Моссовета заканчивалось строительство Станкостроительного завода им. Серго Орджоникидзе и Велосипедного завода. Последний в 1932 году должен был выпустить 50 тысяч веломашин, а через два года довести их производство до 450 тысяч в год.

Одновременно со строительством новых предприятий велась реконструкция старых. Булганин часто посещал родной ему завод, где в трудовом коллективе хорошо помнили и почитали своего бывшего директора.

Коренной реконструкции подвергся электромашиностроительный завод «Динамо», которому в 1935 году было присвоено имя С.М. Кирова. Значительная перестройка была проведена на электромоторном заводе имени И.И. Лепсе. Заканчивалась реконструкция «Красного пролетария», который перешел на выпуск сконструированного на заводе токарного станка «ДИП» («догнать и перегнать капиталистические страны»).

Первый «ДИП» был смонтирован 25 апреля 1932 года, а к 1 Мая смонтировано еще пять станков. Об этом писали газеты «Правда», «Известия» и другие печатные органы. В связи с трудовыми успехами столицы имя председателя Моссовета часто мелькало на газетных страницах с многозначащим эпитетом «верный сталинец». Центральные же газеты регулярно по утрам ложились на рабочий стол Иосифа Виссарионовича. С резким ростом металлообрабатывающей промышленности встала проблема обеспечения ее высококачественным металлом, различными сортами стали. Качественную сталь должен был дать прежде всего старый металлургический завод (основан в 1883 году французским предпринимателем Ю. Гужоном) «Серп и молот». Его реконструкция началась еще в 20-е годы и велась с большим размахом. Булганину пришлось отвечать за окончание реконструкции, когда превратившийся в металлургический гигант «Серп и молот» сдавался «под ключ».

Реконструкция тяжелой индустрии столицы в 30-е годы проводилась для создания современной отечественной военной промышленности. Немалая доля продукции московских предприятий шла на оборонные нужды, на снабжение армии и флота, создание новой боевой техники и оружия. После Гражданской войны и иностранной интервенции страна продолжала находиться во враждебном окружении, и вопросы обеспечения ее обороноспособности решались высшим государственным и партийным руководством в первую очередь. Ответственность за выполнение принятых в Кремле решений лежала на местных руководителях.

Коренной реконструкции в эти годы подвергались не только заводы тяжелой индустрии Москвы. Значительные изменения произошли в легкой промышленности, прежде всего текстильной. Увеличили производственную мощность текстильная фабрика имени Я.М. Свердлова, «Красная Роза», Первая ситценабивная имени Т.М. Фрунзе, фабрика имени М.И. Калинина, «Трехгорная мануфактура». Ликвидировалось кустарное прядение. Налаживалось производство искусственного шелка, улучшалось качество прядения и отделки. В начале 30-х годов Москва давала более двух третей отечественного шелка.

Почти заново была создана трикотажная промышленность. В швейном производстве вместо полукустарных мастерских создавались крупные швейные фабрики. Строились обувные фабрики «Парижская Коммуна» и «Буревестник», пуговичная фабрика имени Н.Д. Балакирева.

Технически перевооружались предприятия пищевой промышленности. Резко возросла производительность столичных мукомольных предприятий. К концу первой пятилетки полностью механизированными стали девять хлебозаводов. Ежегодно расширялась сесть общественных столовых, кафе, закусочных, фабрик-кухонь.

Строились полиграфические предприятия. Заработали типографии газет «Рабочая Москва» и «За индустриализацию». Председатель Моссовета Н.А. Булганин стоял у истоков строительства гигантского полиграфического комбината «Правда».

Роль Булганина как главы московской власти в деле промышленного обновления и индустриализации столицы, несомненно, огромна. Однако следует отметить, что тогда у руководства производством и на стройках стояли молодые, не менее энергичные люди — Н.Р. Иванов, А.И. Бодров, Ф.А. Мышков, И.В. Тевосян и многие другие. Они с величайшим энтузиазмом, свойственным эпохе социалистической индустриализации в СССР, отдавались созидательному труду. Высокие темпы промышленного строительства и производства обеспечивали стахановское движение и движение рационализаторов. Инициаторы ударного труда повышали его производительность, рационализаторы в немалой степени решали проблему технического усовершенствования рабочих мест. Это позволяло Москве выполнять пятилетние планы развития народного хозяйства в сжатые сроки.

С именем Николая Александровича Булганина связано начало строительства Московского метрополитена. Решение о строительстве было принято в 1931 году на июньском пленуме ЦК ВКП (б) и в том же году «Метрострой» начал его. Председатель Моссовета много внимания уделял «Метрострою». Он постоянно находился на его объектах, спускался в шахты, встречался с рабочими и инженерами. В метрошахтах Булганин сильно простудился, заболел и на несколько недель вышел из строя. После выздоровления он продолжал трудиться с прежней энергией, исполняя свои нелегкие обязанности.

Метро стало гордостью столицы. Первая его очередь — 13 станций от Сокольников до ЦПКиО имени Горького и Смоленской площади — была торжественно открыта 15 мая 1935 года. Протяженность линий составляла 11,6 километра, среднесуточные перевозки — 177 тысяч пассажиров.

В проектировании станций метро участвовали видные советские архитекторы — И.А. Фомин, В.Г. Гельфрейх, А.В. Щусев и другие. Они стремились не только создать комфортабельные условия для пассажиров, но и придать каждой станции индивидуальный архитектурный облик. Торжественные, мажорные по настроению художественные комплексы были украшены статуями и рельефами, монументально-декоративными композициями (живопись, мозаики, витражи). В облицовке использовано свыше 20 видов мрамора из различных месторождений Урала, Алтая, Средней Азии, Кавказа, Украины и других мест, а также лабрадор, гранит, порфир, родонит, оникс. Московский метрополитен стал настоящим украшением столицы. При пуске новых линий заводились «Книги записи впечатлений». Есть отзывы и о первом радиусе Московского метрополитена. (Их публикация помещена в первом выпуске историко-краеведческого альманаха «Московский архив», вышедшем в 1966 году.) «Метро Москвы в архитектурном смысле изумительно красиво, удачно и оригинально построено, — сделал запись в 1935 году банкир из Голландии г-н Ретмейер. — Это доказывает, что у господина Сталина можно многому научиться. Русский народ своими достижениями может гордиться».

В Москве тех лет проживало уже около четырех миллионов жителей, Моссовет проводил большие работы по озеленению города, заботился о его благоустройстве. Десятки тысяч электрических лампочек освещали город в темное время суток.

Работая на посту главы столичной администрации, Булганин проявил себя и как крупный специалист по планированию развития народного хозяйства. Еще в 1933 году плановой комиссией Моссовета были разработаны «Основные показатели народнохозяйственного плана 2-й пятилетки г. Москвы (1933–1937 гг.)». Этот документ, в основе которого лежали многие булганинские мысли о развитии экономики столицы, был рассмотрен и одобрен на Московской областной и городской партийных конференциях. В решениях особо подчеркивалась важность введения в строй на полную мощность гигантов советской индустрии, возведение которых проходило в годы первой пятилетки.

10 июля 1935 года (в этот год была отменена карточная система на хлеб, крупу и муку) СНК СССР и ЦК ВКП (б) утвердили Генеральный план реконструкции Москвы. В постановлении о нем говорилось о необходимости «исходить из сохранения основ исторически сложившегося города, но с коренной перепланировкой его путем решительного упорядочения сети городских улиц и площадей».

Развернулась грандиозная деятельность по переустройству города. К 1938 году завершилась реконструкция центра. Красная площадь и прилегающие к ней улицы были освобождены от мелких торговых зданий, палаток, складов и одноэтажных деревянных домиков. Расширенные улицы покрывались асфальтом. Преобразились площади: Манежная, Революции, Свердлова и Дзержинского. Рядом с ними появились величественные здания: Дом Совета Народных Комиссаров СССР, гостиница «Москва» и другие.

К 20-й годовщине Великого Октября на пяти башнях Московского Кремля были установлены пятиконечные рубиновые звезды. Столицу украшали Кремлевская, Москворецкая, Софийская, Крымская, Берсеневская, Фрунзенская, Бережковская, Дорогомиловская и другие набережные Москвы-реки и Яузы. По берегам этих рек выстроились новые жилые и общественные здания. 11 новых больших мостов связали между собой различные части города.

Все же главной достопримечательностью советской столицы оставался Московский метрополитен, строительство которого продолжалось невиданными темпами. Они действительно поражали воображение. Если в Берлине первая очередь метро протяженностью 11 километров строилась (в основном открытым способом) шесть лет, в Токио 4-километровая линия — четыре года, в Нью-Йорке 20-километровая — семь лет, то прокладка 11,6 километра подземной трассы в Москве была осуществлена всего за три года.

Булганин и Хрущев работали очень дружно и, что самое главное, — результативно. Сталин называл их «отцами города». Следует заметить, что работа в советской столице для любых руководителей большого ранга имела свою специфику. Прежде всего, она была на виду у руководителей государства. По многим (порой и не по самым важным) вопросам Н.А. Булганину приходилось советоваться с ними, а часто и лично со Сталиным. Об этом свидетельствует в своих воспоминаниях и Н.С. Хрущев. Например, даже строительство в Москве общественных туалетов шло под руководством самого Сталина. «Однажды (по-моему, перед XVII партийным съездом), — пишет Н.С. Хрущев, — мне позвонили и сказали, чтобы я сам позвонил по такому-то номеру телефона. Я знал, что это номер телефона на квартире Сталина. Звоню. Он мне говорит: «Товарищ Хрущев, до меня дошли слухи, что у вас в Москве неблагополучно дело с туалетами. Даже «по-маленькому» люди бегают и не знают, где бы найти такое место, чтобы освободиться. Создается нехорошее, неловкое положение. Вы подумайте с Булганиным о том, чтобы создать в городе подходящие условия». Казалось бы, такая мелочь. Но это меня еще больше подкупило: вот, даже о таких вопросах Сталин заботится и советует нам. Мы, конечно, развили бешеную деятельность с Булганиным и другими ответственными лицами, поручили обследовать все дома и дворы, хотя это касалось в основном дворов, поставили на ноги милицию. Потом Сталин уточнил задачу: надо создавать культурные платные туалеты. И это тоже было сделано. Были построены отдельные туалеты…»

Сталин как глава государства и партии, безусловно, был доволен и Хрущевым, и Булганиным. Именно поэтому их общение с Генеральным секретарем становилось все чаще и чаще. Не случайно он приглашал их на «семейные» обеды. При этом Сталин всегда шутил: «Приходите обедать, отцы города». Удостаивались такой чести лишь единицы. Да и то из самого близкого окружения вождя.

Правда, как-то Булганин признался Хрущеву: «Приглашают тебя к нему в гости, там тебя поят, кормят, а потом и не знаешь, куда ты поедешь: сам ли домой к себе или тебя отвезут куда-нибудь и посадят». Такие опасения председателя Моссовета не были лишены оснований, ибо многие из тех, кого Сталин приглашал к себе на дачу или в Кремль, думали точно так же.

Бывший чекист Николай Булганин был достаточно хорошо знаком с репрессивным аппаратом Советской власти. Сменявшие друг друга Ягода, Ежов, Берия производили массовые чистки среди партийцев, военных, государственных служащих. Да и не только среди них. Булганин понимал, что каждая встреча со Сталиным таила в себе известную опасность.

Во время сталинских застолий, как правило, обсуждалось, прорабатывалось немало политических, хозяйственных вопросов, связанных и с жизнедеятельностью столицы. Решение их не откладывалось в долгий ящик. Если уж чего не любил Сталин в своих ближайших помощниках, так это волокиту. Хрущев и Булганин (в то время они были большими друзьями) без промедления брались выполнять волю «великого вождя». Тот не повторял дважды указание.

Николай Александрович Булганин действительно радел всей душой за вверенный ему город. Но было бы неверным считать, что его работа не имела недостатков. Не исключено, что их не всегда замечали Сталин и его ближайшее окружение, но простые горожане это видели хорошо. Среди прочего, повседневная деятельность Моссовета была сильно заорганизована. Москвичи, обращавшиеся туда с самыми различными жалобами, очень часто наталкивались на глухую стену бюрократизма. Несомненно, вина в этом ложилась на председателя столичного Совета.

Причастен Булганин и к целому ряду «черных страниц» в истории Советского государства и его столицы. Рано или поздно происходит историческая оценка всего совершенного. Булганин оказался лично причастен к проведению в жизнь поистине варварского плана Сталина — Кагановича по реконструкции Москвы, формированию ее нового внешнего облика. В 1932 году при Моссовете было создано Архитектурно-планировочное управление (АПУ), которое весьма активно способствовало сносу многих архитектурных и исторических памятников древней Москвы.

Перечень утраченного просто огромен. Исчезла с лица земли знаменитая в отечественной истории Сухарева башня. Были разрушены Сретенский, Златоустовский, Георгиевский монастыри. Снесли древние церкви: Сергия Радонежского, Михаила Архангела, Крестовоздвиженскую… Был взорван самым варварским способом храм Христа Спасителя — святыня, памятник победы русского народа в Отечественной войне 1812 года, ее героям. Столица лишилась домов, чья история была связана с жизнью Пушкина, Карамзина, Лермонтова…

Булганин стоял во главе Моссовета в трагическое время — в самый разгул сталинских репрессий, когда люди тысячами вычеркивались из жизни, а десятками тысяч отправлялись на новостройки пятилетки и лесоповалы, проводя многие годы за колючей проволокой. Во второй половине 30-х годов по стране прокатилась очередная волна массовых репрессий против «классовых врагов». Сталинская колесница беззакония, которой на сей раз ретиво управлял Лаврентий Берия, безжалостно проехала по судьбам тысяч москвичей. Среди них было много руководителей предприятий, партийных и советских работников, деятелей культуры, которых хорошо знал Булганин.

Следует заметить, что нет достоверных сведений о его непосредственной причастности к страшному произволу тех лет. Фамилии Булганина нет в числе организаторов массовых репрессий. Как, скажем, Ежова или Берия, Молотова или Ворошилова, которые не только подписывали коллективные списки обреченных, но и сами в своих ведомствах выискивали «врагов народа». И все же нельзя снимать с Булганина моральной ответственности за проводимые репрессии. Неизвестно, скажем, о фактах, когда бы он оградил от репрессий тех людей, которых он знал лично по работе в Москве.

Своеобразным отчетом председателя Исполкома Московского городского Совета стало его выступление на XVII съезде партии, походившем в январе-феврале 1934 года. Доклад он начал с обязательного восхваления товарища Сталина: «Товарищи, те исключительно грандиозные перспективы, которые даны в гениальном докладе товарища Сталина…» Далее Н.А. Булганин говорил о развитии советской столицы и, естественно, о результатах собственной деятельности на этом посту. Он рассказал о путях превращения Москвы в образцовый город пролетарского государства, о том, как развиваются и растут фабрики и заводы. Говорил о темпах и итогах развития городского хозяйства. Цифры были впечатляющие. О приписках в сталинское время не могло быть и речи, ибо по законодательству 30-х годов приписка к плану расценивалась как вредительство, и за это кара следовала незамедлительно.

Булганин докладывал партийному съезду, а вернее товарищу Сталину, о том, что ликвидирована казарменная система в большинстве текстильных фабрик города Москвы, что разрешается такая сложнейшая проблема многомиллионного города, как его теплофикация, что окончание строительства канала Москва-Волга даст возможность увеличить мощность столичного водопровода в четыре раза и тогда в пользовании водой жители города оставят позади Берлин и Лондон, что для того, чтобы довести линии метрополитена до 40 километров длиной, предстоит построить по объему два с лишним Днепростроя, но подземного.

Свое выступление на XVII партсъезде Н.А. Булганин закончил вполне традиционно, следующими словами: «Московская партийная организация, рабочие, колхозники и трудящиеся Московской области, вступив во вторую пятилетку, как никогда сплоченные вокруг нашей партии, вокруг Центрального Комитета, вокруг товарища Сталина, будут героически бороться за выполнение указания товарища Сталина и свои обязательства перед партией и страной выполнят с честью, сделают нашу родную Москву великой столицей пролетариев всего мира». Николай Александрович Булганин понимал свой долг в служении стране — великому Советскому Союзу, его народу, большевистской партии и вождю товарищу Сталину.

Его дальнейшее восхождение зависело только от Сталина, который давно присматривался к руководителям столицы — Булганину и Хрущеву. У Генерального секретаря было достаточно времени, чтобы убедиться в их деловых качествах и способностях. Москва за время их руководства городом действительно преобразилась, превратившись в гиганта социалистической индустрии. Здесь, как нигде лучше, решалась программа социальных преобразований, развивались культура и наука.

Было и еще одно обстоятельство, которое объективно влияло на карьеру председателя Моссовета. Сталинские репрессии раз за разом освобождали столько кабинетов руководителей самого высокого ранга, что стояла нешуточная проблема их заполнения новыми, знающими дело работниками. Подготовленных кадров стало просто не хватать.

В июле 1937 года Н.А. Булганин назначается на высокую должность председателя Совета Народных Комиссаров РСФСР — то есть становится главой самой большой Советской Республики. Булганину дела принимать было просто не у кого, поскольку прежний председатель СНК РСФСР Д.Е. Сулимов был репрессирован, обвинен сразу по нескольким статьям за антигосударственную, антисоветскую деятельность. Служебный кабинет его был пуст и опечатан. Дела принимать было не у кого.

В российском Совмине пустовали тогда многие министерские кабинеты. Под безжалостный бериевский репрессивный топор попали и руководители российских наркоматов. Были репрессированы заместитель председателя СНК РСФСР Д.З. Лебедь, нарком местной промышленности И.П. Жуков, нарком пищевой промышленности С.С. Лобов, нарком просвещения А.С. Бубнов, нарком здравоохранения Г.Н. Каминский, нарком легкой промышленности К.К. Стриевский…

Таким образом, новому главе российского правительства не только не у кого было принимать служебные дела, но и не с кем работать. Так что, Николаю Александровичу Булганину пришлось, по сути дела, формировать новый состав Совета Народных Комиссаров РСФСР, а только потом заниматься проблемами управления Российской Федерации.

Чуть больше года Булганин находился на этом посту. Отрезок времени, безусловно, короткий для того, чтобы в полной мере реализовать свои организаторские и интеллектуальные возможности. Но Булганин и не пытался выйти за рамки созданной к тому времени, в стране командно-административной системы управления. Он не предлагал каких-либо реформ, как, скажем, делали его предшественники на этом посту, репрессированные Д.Е. Сулимов, А.И. Сырцов, а еще раньше А.И. Рыков.

Тем не менее, глава российского правительства вновь обратил на себя внимание Сталина. В октябре 1938 года Сталин доверил ему ответственный пост председателя правления Государственного банка СССР и одновременно назначил одним из заместителей Председателя Совета Народных Комиссаров СССР. Булганин вошел в высший эшелон власти.

Став во главе главного финансового ведомства государства, Булганин и на этом поприще продемонстрировал свои организаторские способности. Поскольку специального образования, в том числе и высшего, он не имел, думается, что очень многое из области теоретических и практических знаний Булганин черпал путем самообразования. К тому же он всегда умело опирался на знающих дело многочисленных помощников и заместителей.

Уже на XVIII партийном съезде, проходившем в марте 1939 года, председатель правления Государственного банка СССР докладывал о результатах укрепления финансовой мощи страны. «…За годы двух пятилеток финансовая мощь нашей страны невиданно укрепилась, — говорил «главный банкир» Советского Союза. — Государственный бюджет СССР из года в год возрастает. При этом у нас доходы в бюджете всегда превышают расходы. Бюджет СССР за годы сталинских пятилеток возрос более чем в 20 раз. Эти данные говорят о прочности и устойчивости нашей денежной системы».

Государственный банк СССР был превращен в центр краткосрочного кредитования. В 1937 году он имел по стране 3300 отделений. Если в 1934 году Госбанк выдал ссуд народному хозяйству в размере 140 миллиардов рублей, то через три года сумма составила 475 миллиардов. Более чем в три раза увеличились размеры ежедневно выдаваемых ссуд. Резко увеличилось поступление в отделения Госбанка наличных денег. Государство через свой банк оплачивало колхозам стоимость всей сдаваемой ему сельскохозяйственной продукции.

Председатель правления Государственного банка СССР был одним из тех советских руководителей, которые «на ура» восприняли идею Сталина в ближайшие 10–15 лет догнать и перегнать в экономическом отношении передовые страны Европы и Соединенные Штаты Америки. Булганин был среди тех людей, которые подготовили теоретическое обоснование для выполнения «партией и народом» сталинского указания. Причем Н.А. Булганин проявил себя руководителем, прекрасно разбирающимся в сильных и слабых сторонах народного хозяйства СССР. Его речь на съезде не раз прерывалась аплодисментами, а в конце выступления встал весь зал, приветствуя сходящего с трибуны «главного банкира» страны возгласами «ура».

Какие же данные, по мнению Булганина, были у Советского Союза для того, чтобы догнать и перегнать экономически развитые страны Европы и США? «Первое — СССР уже перегнал капиталистические страны Европы по уровню технического производства в промышленности и в сельском хозяйстве, — подчеркивал он. — Мы располагаем самым обновленным техническим аппаратом в Европе…

Второе — СССР имеет самое крупное, самое индустриальное сельское хозяйство в мире.

Третье — СССР имеет рекордные большевистские темпы развития народного хозяйства, позволяющие ему и в дальнейшем двигать вперед свою промышленность, свое сельское хозяйство такими темпами, о которых капиталистические страны не могут и мечтать.

Четвертое — СССР имеет социалистическую систему хозяйства, не знающую экономических кризисов.

Пятое — СССР имеет трудовой подъем, народный героизм, умножающие ряды стахановцев, стахановок, и непреодолимое желание миллионов тружеников бороться под знаменем Ленина — Сталина за полную победу коммунизма».

Думается, что И.В. Сталин оценил выступление Булганина. Оно, как нельзя лучше, отвечало сталинским воззрениям на ближайшее будущее Советского Союза, когда желаемое выдавалось за действительное. Но верил ли сам хозяйственник и финансист Булганин в обнародованные им «данные», дававшие возможность перегнать развитые капиталистические государства Запада в предельно короткие сроки?.. Указания «великого вождя» сразу же становились стратегическими целями Советского государства и его руководящей силы — Коммунистической партии.

Можно предположить, что именно тогда Иосиф Сталин увидел в Булганине своего будущего ближайшего помощника по управлению страной, ее народным хозяйством. Председатель Госбанка — его единомышленник. После XVIII партийного съезда Николая Александровича Булганина все чаще видят в окружении Сталина. Но на первые роли, как, например Ворошилов и Молотов, он еще не выходит. Булганин предельно осторожен и тактичен. Может быть, именно поэтому Берия так и не завел дела против «главного банкира» СССР, а если и вел на него досье, то так и не доложил о нем товарищу Сталину, зная его доброжелательное отношение к Булганину.

…Началась Великая Отечественная война. Н.А. Булганин продолжал работать на посту председателя правления Госбанка и заместителя председателя СНК СССР. Однако исполнять эти обязанности ему пришлось совсем недолго. По воле Сталина он становится военным человеком достаточно высокого ранга и вскоре направляется в действующую армию, получив назначение на должность члена Военного совета Западного направления. В начале войны это направление было главным — немецко-фашистские полчища прямым путем рвались к Москве. На этой должности Булганин находится с июля 1941 года по декабрь 1943 года. Со временем Западное направление будет преобразовано в Западный фронт. Булганин останется членом его Военного совета.

Николай Александрович Булганин был человеком и руководителем сугубо гражданским. Если не считать его прошлое молодого нижегородского чекиста и те аспекты его работы в Госбанке, которые были связаны с решением вопросов финансирования вооруженных сил. Чем же руководствовался Верховный главнокомандующий И.В. Сталин, назначая сугубо гражданского человека, не повоевавшего даже в годы Гражданской войны, на столь высокий пост в действующей армии? Ведь, скажем, опытный кадровый политработник мог быть уместнее на должности члена Военного совета. Как вспоминал Маршал Советского Союза И.С. Конев, когда членами Военных советов были такие деятели, как Булганин, Хрущев, Каганович, Жданов, это давало им огромный дополнительный авторитет на фронте и в тылу. Один из самых прославленных советских полководцев Конев, безусловно, прав. В свою очередь и авторитет этих известных всей стране государственных деятелей поднимал дух армии.

В 1941 году Германия и ее союзники наступали по всему фронту, враг подходил к Москве. У Сталина, казалось, были все основания не доверять людям военным. К тому же на него сильно повлиял тот факт, что известный генерал Власов добровольно перешел в стан фашистов и оказался там не в единственном числе.

Несомненно, Булганин для роли члена Военного совета подходил вполне, хотя и с некоторыми натяжками. Этот спокойный и интеллигентный человек значительно уступал таким «зубрам», как Каганович, Мехлис, Жданов, за плечами которых была Гражданская война со всеми ее перипетиями. Однако Сталину были нужны не только инквизиторы типа Мехлиса, но и люди типа Булганина.

Перед Булганиным на Западном фронте уже побывал с ревизией печально известный в истории Красной Армии товарищ Мехлис. Его ревизия обернулась уничтожением целой «банды врагов народа» в командном составе фронта. И теперь требовался иной человек, не нагоняющий страх уничтожением не виновных ни в чем командиров и политработников всех рангов.

Булганин прибыл в штаб Западного направления в трудные июльские дни 1941-го, когда Центральная группа армий гитлеровцев наносила сильные удары по советским войскам в районе Смоленска, стоявшего на прямом пути к Москве. Фашистское командование намеревалось преодолеть здесь последнюю преграду — разбить в приграничье и Белоруссии советские войска и открыть себе дорогу к советской столице. Бои шли тяжелые и непрерывные. Дивизии и полки Красной Армии сражались отважно, но при неравенстве сил несли тяжелые потери, отступали, нередко попадая в клещи окружения. Много тысяч красноармейцев оказалось во вражеском плену.

Сталин очень болезненно относился к военным неудачам на фронте, но вины Булганина здесь не видел. Являясь членом Военного совета Западного направления, а после упразднения этого направления в числе других в сентябре 1941 года — членом Военного совета Западного фронта, Булганин не решал сугубо военных вопросов. Более того, он не вмешивался в них. Перед ним стояли другие задачи. Он прекрасно понимал свою роль и занял свое положение среди профессиональных военных, имевших военное образование и войсковой опыт. В годы войны Н. А. Булганин, будучи последовательным членом Военного совета трех фронтов, «разумно» уживался со всеми командующими. Даже с таким решительным и своенравным полководцем, каким являлся Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков. Булганин прежде всего был политическим работником.

Много лет спустя Г.К. Жуков, который с октября 1941 года по август 1942 года был командующим Западным фронтом, вспоминал: «Булганин очень плохо знал военное дело и, конечно, ничего не смыслил в оперативно-стратегических вопросах». В то же время резкий в суждениях Жуков неплохо отзывался о своем члене Военного совета как человеке и партийном работнике.

Многие советские военачальники в послевоенных мемуарах характеризуют его как человека сугубо гражданского. Такую же оценку Булганину дает, например, генерал-полковник В. Шатилов. Он пишет, что член Военного совета его фронта не мог самостоятельно нанести на свою рабочую карту готовые данные о расположении войск. То есть не мог элементарно работать с военно-топографической картой местности, где вели бои войска его фронта. При всем при том Булганин добросовестно исполнял обязанности члена Военного совета, был в курсе всех дел. При полном отсутствии профессионализма он регулярно участвовал в обсуждении военных задач на заседаниях фронтового Военного совета и других совещаниях, ставил свою подпись под важнейшими документами.

Он и на фронте оставался «человеком Сталина», был наделен огромными полномочиями и мог решать судьбы многих подчиненных ему людей. Дополнительную власть, причем немалую, Н.А. Булганину давало и то обстоятельство, что он являлся кандидатом в члены Центрального Комитета партии, и о его близости к Верховному главнокомандующему знали тоже.

На генерале лежала личная ответственность за работу по поддержанию высокого морально-политического духа личного состава войск фронта. Он часто бывал в частях, на передовой, встречался и беседовал с бойцами и командирами. Того же требовал и от политработников. В армиях и дивизиях Западного фронта своего члена Военного совета знали хорошо и, что особенно важно — «в лицо».

Булганин на фронте занимался и хозяйственными вопросами. Например, в октябре 1941 года, в самый разгар битвы за Москву, он обратился за помощью в родной Моссовет. «У вас, — сказал Булганин председателю Моссовета В.Л. Пронину, — есть трест по передвижению зданий. Не может ли он помочь нам вытаскивать застрявшие танки из болот и водоемов?» Вскоре этот важнейший для фронта вопрос был решен. От москвичей Западный фронт получил утраченную боевую технику в очень хорошем состоянии, только некоторая ее часть нуждалась в ремонте. За время обороны столицы с помощью представленной техники удалось вытащить из болот и водоемов около тысячи застрявших, затонувших и подбитых танков.

На Западном фронте Н.А. Булганин находился без малого два с половиной года. За это время там сменилось несколько командующих, среди которых были С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков, В.Д. Соколовский. Булганин же оставался на месте. Сталин, как правило, менял командующих, потому что считал, что положение на фронте в первую очередь зависит от них. А членов военных советов обычно не перемещал, необходимы были их знание и оценка обстановки в войсках.

Булганин, как уже отмечалось, умел ладить с людьми. Пожалуй, этим в определенной степени объясняется его столь длительное пребывание на Западном фронте. Можно сказать, Н.А. Булганин был «долгожителем» среди других членов военных советов. Примечательно и другое: в критических ситуациях Верховный главнокомандующий щадил Булганина; иные, будучи на подобных должностях, расплачивались дорогой ценой за поражения и неудачи на фронте. Когда в октябре 1941 года в районах Вязьмы и Брянска советские войска потерпели поражение и во вражеском кольце окружения оказалось пять армий, в том числе 19-я и 20-я Западного фронта, Булганина как члена Военного совета фронта вполне могла постигнуть суровая кара. Но Сталин решил отыграться на И.С. Коневе, обрушив на него весь свой гнев. Лишь благодаря бесстрашному во взаимоотношениях с «великим вождем» Жукову позорное судилище не состоялось. Жуков решительно заявил Сталину, что такими карающими действиями ситуацию не исправить, она на фронте и без того критическая. И судом над Коневым тем более не оживить погибших. Твердая позиция Жукова спасла Конева, и Великую Отечественную войну он закончил в полководческих лаврах.

Верховный главнокомандующий, завершивший Великую Отечественную войну в звании генералиссимуса, был кабинетным полководцем. За всю войну он совершил одну-единственную поездку на фронт — на Западный. Дело было в первых числах августа 1943 года. Верховного принимали В.Д. Соколовский и Н.А. Булганин, которые, думается, самым тщательным образом приготовились к встрече Сталина. Поездка проходила в обстановке глубочайшей секретности и продолжалась трое суток. Специальным поездом Сталин приехал в город Гжатск, оттуда на бронированном «паккарде» — в район Юхнова, где встретили его Соколовский и Булганин. По утверждению очевидца, разговором с ними Верховный главнокомандующий остался доволен. Он получил на месте недавних тяжелых боев информацию, в которой нуждался, своими глазами увидел разоренную фашистами землю Подмосковья и Смоленщины, Калужской области.

Новое назначение Булганин получил в декабре 1943 года — к тому времени Западный фронт далеко продвинулся от Москвы на запад. Он стал членом Военного совета 2-го Прибалтийского фронта. Булганин прибыл туда в канун наступления войск, которые должны были разгромить 16-ю армию противника. Наступление началось 12 января, но шло медленно — немцы оборонялись упорно, на заранее подготовленных рубежах. Только 26 февраля удалось очистить от врага железную дорогу Луга — Дно — Новосокольники. В дальнейшем наступление опять затормозилось.

Дело дошло до прямого вмешательства Верховного главнокомандующего. Сталин не раз выражал недовольство действиями войск 2-го Прибалтийского. На других фронтах наступательные операции проходили весьма успешно, и в Кремле были довольны. В конце концов Верховный отстранил от командования фронтом генерала М.М. Попова и освободил от должности члена Военного совета Булганина.

Снятие с должности Булганин сильно переживал. Об этом свидетельствует в своих воспоминаниях Маршал Советского Союза А.И. Еременко, хорошо знавший Булганина. Однако долго расстраиваться Булганину не пришлось. Сталин вовсе не собирался вычеркивать из состава своей команды проверенного и верного человека. Всего через несколько недель, в мае, Булганина назначают членом Военного совета одного из основных фронтов — 1-го Белорусского, которым командовал полководец К.К. Рокоссовский.

Булганин с получением нового назначения воспрянул духом. Это было высокое назначение. Оно совпало с подготовкой крупной наступательной операции, получившей кодовое название «Багратион». В мае он вместе с Рокоссовским был вызван в Ставку Верховного главнокомандующего, где в режиме строгой секретности проходило ограниченное по составу участников совещание, на котором шла речь о предстоящем широкомасштабном наступлении. По свидетельству Маршала Советского Союза И.Х. Баграмяна, кроме Сталина, на совещании присутствовали Г.К. Жуков, А.И. Антонов, А.М. Василевский, К.К. Рокоссовский, Н.А. Булганин, В.Е. Макаров и Д.С. Леонов.

Операция «Багратион», начавшись 23 июня 1944 года, завершилась блестяще. Войска 1-го Белорусского фронта за пять дней наступления добились значительного успеха. Прорвав неприятельскую оборону на двухсоткилометровом фронте, они окружили и уничтожили Бобруйскую группировку врага и продвинулись в глубину до ста километров. Наступление велось в темпе двадцати двух километров в сутки!

После Великой Отечественной войны в марте 1946 года Булганин назначается заместителем министра Вооруженных Сил СССР, а в марте следующего года — заместителем Председателя Совета Министров. Последнее назначение сделало Булганина заместителем Иосифа Виссарионовича Сталина.

Н.А. Булганину было присвоено полководческое звание Маршала Советского Союза. К концу жизни он имел девять орденов, но каких! В их числе были два ордена Суворова 1-й и 2-й степени и два ордена Кутузова 1-й степени. Такими столь высокими наградами могли похвастаться лишь немногие из командующих фронтов, а Булганин не командовал ни армией, ни фронтом.

Вне всяких сомнений, головокружительной карьере Булганин обязан только Сталину. Мнительный вождь не был заинтересован в том, чтобы прославленные полководцы Великой Отечественной войны, пользовавшиеся всенародной любовью, находились на вершине власти и затмевали его. Сталин остановил свой выбор на преданном Булганине — тот ему соперником не был. Генеральный секретарь, крепко державший в своих руках бразды правления, стал постепенно настоящих полководцев удалять. Делал он это с помощью своих подручных, таких как Берия, его заместитель по Совмину Булганин.

Сталин поступил так с самым прославленным полководцем, Маршалом Советского Союза Г.К. Жуковым. Он понизил его до командующего военным округом, причем не первого разряда. Приложил к этому свою руку и маршал Булганин, заместитель министра Вооруженных Сил СССР.

В середине 1946 года Сталин собрал заседание Высшего военного совета, на котором генерал-полковник С.М. Штеменко зачитал показания находившихся в тюрьме Главного маршала авиации А.А. Новикова и бывшего адъютанта Жукова подполковника Семичкина. Суть «обвинения» сводилась к тому, что маршал Жуков якобы вел разговоры, направленные против личности «неприкосновенного» Сталина, сколачивал вокруг себя группу недовольных офицеров и генералов-фронтовиков. «Дело», вне всяких сомнений, было сфабриковано по сталинской указке аппаратом Берия.

На заседании Высшего военного совета с резким осуждением Жукова, кроме Сталина, Молотова, Берии, выступил и Булганин. На том «историческом» заседании Георгия Константиновича Жукова обвиняли в том, что он-де зазнался, не считается не только с мнением Политбюро, но и с авторитетом лично Сталина. Как вспоминал впоследствии Маршал Советского Союза И.С. Конев, сразу после заседания Высшего военного совета Сталин намеревался арестовать товарища Жукова. Он не сделал этого лишь потому, что за Жукова заступились К.К. Рокоссовский, А.М. Василевский, В.Д. Соколовский, П.С. Рыбалко — большинство присутствовавших военных.

Если в 30-е годы Булганин предпочитал оставаться сторонним наблюдателем проводившихся репрессий, то после 45-го его позиция в отношении неугодных Сталину и Берии лиц изменилась и не в лучшую сторону. Он стал участвовать в подобных «жуковской» разборках самым деятельным образом. На «счету» маршала Булганина памятный для советских военных моряков «суд чести» над адмиралом флота Н.Г. Кузнецовым, адмиралами Л.М. Галлером. В.А. Алафузовым и вице-адмиралом Г.А. Степановым. Это громкое «дело» началось с рядового доноса, вышедшего из стен одного из НИИ Военно-Морского Флота. Обвинения были «шиты», что говорится, «белыми нитками». Булганин, как писал в своих мемуарах Н.Г. Кузнецов, сделал все возможное, чтобы «раздуть кадило». В условиях сталинского времени сделать такое не представляло особого труда. Решали дело не факты и правосудие, а личные мнения. По указанию Булганина и состоялся «суд чести» над теми, кто подготовил к войне советский военно-морской флот и достойно провел его сквозь тяжкие годы испытаний. Это был не «суд чести», а настоящее судилище над честными флотскими командирами. После него состоялся еще и суд Военной коллегии. Адмиралы Галлер, Алафузов и Степанов были приговорены к различным срокам тюремного заключения. С Кузнецовым, правда, обошлись не столь круто. Его освободили от должности народного комиссара ВМФ и понизили в воинском звании до контр-адмирала. Оставаясь заместителем Председателя Совета Министров СССР, в марте 1947 года Маршал Советского Союза Н.А. Булганин назначается министром Вооруженных Сил СССР.

Отдавая дань справедливости, следует сказать, что Булганин немало сделал для перевода армии и флота на рельсы мирного времени. Это была трудная государственная задача.

Численность Вооруженных Сил СССР к маю 1945 года составляла 11 миллионов 365 тысяч человек. Содержать такую огромную армию в мирное время государство просто не могло, да и не было такой надобности. Сокращение армии и флота дало народному хозяйству миллионы рабочих рук. К 1948 году было демобилизовано около 8,5 миллиона человек военнослужащих. Вместе с тем были приняты меры для того, чтобы сохранить в армейских и флотских рядах лучшие кадры, прошедшие войну и способные решать задачи в новых условиях. Это касалось прежде всего офицеров, которые имели высшее военное, военно-техническое и военно-политическое образование. По всем родам войск было уволено лишь 2,5 процента офицеров. Проведенное под непосредственным руководством Маршала Советского Союза Н.А. Булганина сокращение армии и флота позволило сохранить боеспособность Советских Вооруженных Сил. В этом его неоспоримая заслуга.

В 1949 году Булганин оставляет один из своих постов — министра Вооруженных Сил — маршалу А.М. Василевскому и возвращается на «гражданку». Однако, занимая пост первого заместителя Председателя Совета Министров СССР, Булганин решал и военные вопросы. Есть свидетельства о том, что делал он это с известной долей бюрократизма. Адмирал флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов вспоминал: «Над флотом шефствовал Булганин. Флотские вопросы тот не любил. С моряками нетрудно было нарваться на неприятности. Поэтому все крупное и принципиальное откладывалось «до лучших времен». Даже такие вопросы, как о крупных недостатках на флоте, поставленные мною, ради формальности рассматривались, потом загонялись в такой угол, откуда решений ждать было невозможно».

До последних дней жизни И.В. Сталина Булганин оставался рядом с ним. По распоряжению Сталина 28 февраля 1953 года Булганин, Маленков, Хрущев, Берия были приглашены к нему на обед. Как всегда, ужинали и решали разные вопросы. «Сидели до четырех утра 1 марта, — пишет Д.А. Волкогонов. — К концу ночной беседы Сталин был раздражителен, не скрывал своего недовольства Молотовым, Маленковым, Берией, досталось и Хрущеву. Только в адрес Булганина он не проронил ни слова… Этот обед был для Сталина последним. А Булганина и на этот раз миновал гнев Хозяина, оказавшийся предсмертным. Булганин был около Светланы Аллилуевой в день смерти Сталина. Когда его увозили, он обнял дочь Сталина, плакал, гладил ее по голове.

Булганин служил преданно. С 1934-го по 1961 год был членом ЦК, с 1946-го по 1948 год — кандидатом в члены Политбюро, с 1948-го по 1958 год — членом Политбюро (Президиума) ЦК КПСС.

И после кончины Сталина Булганин оставался на политическом Олимпе, был членом Политбюро ЦК КПСС, вновь стал министром обороны. Главную роль в этом назначении сыграл Никита Сергеевич Хрущев, который все больше и больше набирал «вес» в Кремле. Он хорошо понимал, что политического верховенства среди бывших соратников Сталина без поддержки армии ему не достигнуть. Как известно, Хрущев хорошо знал Булганина по совместной работе в Москве в 30-е годы, ведь они были дружны. Хрущев доверял маршалу Булганину и не без оснований надеялся на его поддержку.

Готовилась решительная схватка со сталинистами. Благодаря Хрущеву в Москву был возвращен Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. Он назначается заместителем министра обороны СССР Булганина. Другим заместителем становится маршал А.М. Василевский. Эти назначения сыграли большую роль в дальнейшем развитии кремлевских событий. В частности, при отстранении от власти и аресте основного сталинского палача Берии. Булганин оказался среди тех, кто готовился низвергнуть его.

Самые достоверные воспоминания о «заговоре» против Маршала Советского Союза Л.П. Берия оставил один из самых активных участников тех событий Маршал Советского Союза К.С. Москаленко. В своих мемуарах он упоминает и имя министра обороны Булганина: «Берия стал опасен, — сказал мне Н.А. Булганин. — Все более очевидным становятся его далеко идущие планы… По существу, мы уже его заложники, не сегодня-завтра он всем нам свернет шею. Медлить больше нельзя. Мы решили действовать, пока не поздно. И вы со своей командой должны нам в этом помочь. В ближайшие часы его надо арестовать прямо на заседании Президиума ЦК».

Расспросив об остальных членах группы, выслушав мои заверения в их надежности, Булганин посетовал на то, что нас все же маловато — ведь всякое может случиться. Спросил: «Кого можно было бы привлечь дополнительно?» Я назвал хорошо известных мне по войне генералов Брежнева, Шатилова, Гетмана, Неделина…»

Из этого эпизода видно, что военный министр Николай Александрович Булганин оказался в «заговоре» против Берии одной из ключевых фигур. В аресте участвовали люди из военного ведомства. Риск был огромный, и это все участники понимали прекрасно. Если бы был допущен «прокол», то Булганину, Хрущеву, Маленкову и непосредственным исполнителям операции точно бы не сносить головы. Но все удалось, и главного инквизитора Советского Союза не стало.

Булганин возглавлял военное министерство на этот раз всего два года. В этот короткий период произошло еще одно событие. В сентябре 1954 года в оренбургских степях прошли печально известные Тоцкие учения. То, что случилось тогда, можно назвать первым Чернобылем. В ходе войсковых учений было применено ядерное оружие, и в зоне его действия оказались 44 тысячи военнослужащих. В последующие годы государство о здоровье этих людей не заботилось.

Все же самой большой высоты Булганин достиг не при Сталине, а при Хрущеве. В феврале 1955 года по предложению Никиты Сергеевича он становится Председателем Совета Министров СССР. Обстоятельства этого назначения таковы. После дела Берия и так называемого «ленинградского дела» сильно пошатнулось политическое положение прежнего Председателя Совмина Г.М. Маленкова. Была доказана его личная причастность к сталинским репрессиям. На пленуме ЦК партии его обвинили «в плохой работе по руководству сельским хозяйством и в недооценке развития тяжелой индустрии». Маленкову пришлось оставить столь высокий пост.

Во главе Советского правительства Н.А. Булганин находился до марта 1958 года, неполных три года. В стране тогда происходили крупные перемены. Советское общество расставалось с культом Сталина. Опережающими темпами развивалась социалистическая экономика, прежде всего тяжелая промышленность, энергетика, химия. Страна, особенно ее восточные районы, превращалась в масштабную строительную площадку. По-иному стали складываться международные отношения. Булганин как глава правительства часто ездил по стране и за границу. Всем казалось, что он еще долго будет «на коне».

Булганин был и оставался человеком «сталинской шеренги» и многие новшества, «творимые» энергичным Н.С. Хрущевым, вызывали у него непонимание, скрытое отвержение. Как политик и государственный деятель Булганин сформировался при сталинском режиме. Перестроиться он уже просто не мог. Но Булганин не бездействовал.

Он был не одинок в неприятии новых, хрущевских веяний. Как свидетельствуют документы, Булганин фактически стал лидером бывших сталинцев, которые группировались вокруг него и собирались в его служебном кабинете. Здесь, в узком кругу, прорабатывались и обсуждались «тактические» вопросы перехвата власти в стране. Однако июньский переворот 1958 года, планом которого предусматривались отстранение от должности Первого секретаря ЦК партии Н.С. Хрущева и поворот государственной политики вспять, ко времени сталинизма, не удался. Группа Маленкова потерпела полный крах. Политического переворота в Кремле не получилось: к тому времени уже существовал огромный перевес сил сторонников Хрущева, противников сталинизма.

На июньском пленуме Центрального Комитета была осуждена фракционная деятельность Маленкова, Кагановича, Молотова и примкнувшего к ним Шепилова. Их вывели из руководящих органов партии и по традиции направили на руководящую работу подальше от Москвы.

А Булганин, один из самых активных участников этой фракционной группы, Председатель Совмина СССР?.. Принимая во внимание, что он, проявивший «политическую неустойчивость, выразившуюся в поддержке им на определенном этапе антипартийной фракционной группы», в ходе Пленума чистосердечно признал свои ошибки, осудил их, помог разоблачить фракционную деятельность группы, Пленум ЦК счел возможным объявить товарищу Булганину строгий выговор с предупреждением. Тогда же простили и едва ли не самого близкого к Сталину человека — Ворошилова.

То, что Н.С. Хрущев сознательно отделил Булганина и Ворошилова от «антипартийной группы» сталинистов и на время сохранил за ними высокие государственные посты, говорило прежде всего о верном политическом расчете. Хрущеву и его сторонникам необходимо было скрыть всю остроту конфликтной ситуации в партийном руководстве. Иначе в стране, в обществе, в партии могли зародиться сомнения, которые отразились бы на личном авторитете Первого секретаря ЦК. Не менее важно было и второе: требовалось политически похоронить Маленкова, Кагановича и Молотова. Они представляли опасность и как организованная оппозиция, и как люди, которые могли засвидетельствовать личное участие Хрущева во многих сталинских «делах», в том числе и репрессиях.

Когда в партийных рядах поутихли страсти после памятного Пленума ЦК, Булганин был лишен поста Председателя Совета Министров СССР. Маршал Советского Союза был понижен в воинском звании до генерал-полковника.

Опале подвергся не только сам Булганин, были изъяты его печатные труда — преимущественно небольшие брошюры, выпущенные Политиздатом, Моспартиздатом и «Московским рабочим» еще при жизни Сталина. Его направили в Ставропольский край председателем Совета народного хозяйства. Уезжая из Москвы, Булганин знал, что на Северном Кавказе долго не пробудет.

Действительно, в Ставрополье Булганин прожил всего лишь два года. В 1960 году ему исполнилось 65 лет, и он заслуженно вышел на пенсию. Ему разрешили вернуться в столицу, где прошла большая часть его жизни, где он познал взлет и падение с опасных вершин власти.

Николай Александрович Булганин жил на совминовской даче в подмосковной Жуковке. Он любил называть ее «Островом сокровищ». Называл так потому, что здесь проживали известные государственные деятели, но тоже из числа «бывших» — Молотов, Шелепин, Мжаванадзе, Шахурин…

Умер Н.А. Булганин 24 февраля 1975 года, не дожив всего несколько месяцев до восьмидесятилетия. В центральных газетах появилось лишь короткое официальное сообщение:

«Из жизни ушел человек, чье имя было известно всей стране, — бывший председатель Моссовета, бывший министр обороны СССР, бывший Маршал Советского Союза, бывший член Президиума ЦК КПСС, бывший Председатель Совета Министров СССР, бывший депутат Верховного Совета СССР…»

Похороны Николая Александровича Булганина прошли весьма скромно. Таким же скромным стал и памятник ему, установленный на Новодевичьем кладбище…

В истории теперь уже бывшего Советского Союза остался его заметный след.