Политика сдерживания

Сразу же после окончания войны Сталин заявил, что союз между СССР и западными державами возник исключительно по причине существования общего врага – Адольфа Гитлера, начавшего войну с целью установления господства Германии в Европе, – и что, поскольку данной причины больше не существует, этим странам придется строить отношения на новых основах, а это будет нелегко[382]. В ответ на возникшее у Сталина подозрение (близкое к уверенности), что вчерашние друзья теперь стали врагами, в противоположном лагере появилась доходящая до паранойи уверенность в том, что Кремль вынашивает экспансионистские планы. Результатом этого явилась «политика сдерживания», которую разработали и начиная с 1947 года стали применять по отношению к Советскому Союзу американцы.

«Холодная война», значительная часть вины за развязывание которой лежит на Сталине, развеяла миф о нем и привела его к еще большей изоляции. Желающих встретиться с ним стало меньше, да он и сам принимал у себя все меньше и меньше посетителей. Ему уже не нужно было улучшать свой имидж – он теперь предоставлял самой истории вынести свое суждение о нем. «Чего хочет Советский Союз и как далеко собирается идти Россия?» – спросил у Сталина в 1947 году Уолтер Беделл Смит, посол США в СССР. Он, как и многие другие до него, пытался понять, что находится за отработанным до деталей и непроницаемым имиджем самого таинственного человека планеты. «Упорядоченность и точность его высказываний заставили меня подумать, что он обладает замечательной памятью и большой силой концентрации», – так выскажется затем посол о мыслях, которые пришли ему в голову, когда он ожидал ответа Сталина. «Мы дальше не пойдем», – ответил ему Сталин, глядя прямо в глаза своему собеседнику[383]. Это означало, что Сталин хочет восстановить в Европе границы 1939–1940 годов и иметь возможность оказывать на Восточную Европу влияние – возможность, которую он, по его представлениям, получил на Ялтинской конференции.

Был ли этот Сталин – Сталин периода «холодной войны», все больше и больше замыкающийся в себе и превращающийся в отшельника, – абсолютным хозяином или же руководителем лишь небольшой фракции в Политбюро? Данный вопрос вытекал из несоответствия между его официальными обещаниями и реально проводимой политикой. Люди, посещавшие его, удивлялись тому, как он быстро стареет вследствие физического и психического напряжения, перенесенного во время войны. С ним случились два приступа: один – в конце 1945 года, второй – в 1947 году. Мнения относительно него уже не были схожими, он все реже появлялся на публике, а завеса тайны над его личной жизнью делала его еще более загадочным человеком. Люди на улице, аккредитованные в Москве иностранные дипломаты, гости Сталина расспрашивали друг друга об этом человеке, о котором, не считая его публичного имиджа, никто ничего не знал. Для всех его личная жизнь закончилась в 1932 году после смерти его второй жены. «Он был уже так изолирован от всех, так вознесен, что вокруг него образовался вакуум – не с кем было молвить слово», – написала впоследствии о своем отце Светлана Аллилуева[384].

Поскольку люди его уже почти не видели, они забыли о том, что время течет и для него и что он – как и все – постепенно стареет. Он еще стоял на трибуне мавзолея Ленина во время торжественных мероприятий на Красной площади 7 ноября и 1 мая, однако черты его лица уже сильно потускнели. Он также один раз присутствовал на спортивном празднике, проводившемся на огромном стадионе «Динамо». Иногда его силуэт замечали в глубине его ложи в Большом театре.

Чем меньше люди его видели, тем больше они его любили. Его портреты висели на стенах едва ли не везде – вплоть до самых убогих лачуг в самых глухих деревнях. Этот тиран стал отцом всего народа – отцом очень суровым, но победоносным, которого большинство населения теперь считало частью своей жизни и воспринимало как нечто непреходящее. Когда использовавшийся много лет официальный портрет Сталина заменили на более «свежий», люди с удивлением увидели, что у их вождя тоже есть седые волосы.