Чудо Бранденбургского дома

Фридрих писал вечером своему министру: «Мое несчастье заключается в том, что я еще жив. Наши потери очень значительны. Из войска в 48 000 человек я не имею и 3000… У меня больше нет никаких резервов… все потеряно. Гибели своего Отечества я не переживу. Прощайте навсегда…»

Дорога на Берлин была открыта, но… Трения между русскими и австрийцами, не могущими поделить победу, заносчивость австрийских генералов, завидовавших Салтыкову и презиравших его, и невозможность согласовать общий план погубили дело.

Уже вскоре Фридрих узнал, что противник, вместо того чтобы идти на Берлин, начал… отходить! Опять отходить! Королю дали необходимую передышку. Он пишет своему брату Генриху: «Я возвещаю вам о чуде Бранденбургского дома. В то время, когда враг, перейдя Одер, мог решиться на вторую битву и закончить войну, он ушел в направлении Мюльрозе и Либерозе».

Итак, война продолжалась. Фридрих, чьи ресурсы были на исходе, попытался заключить мир. «Развалины и нищета – вот презренные памятники наших громких подвигов», – сказал вдруг прозревший воинственный король. Но Елизавета оставалась непреклонной. Она объявила: «Я буду продолжать войну, даже если мне придется продать половину своих платьев». Что ж, красавица не шутила – и половины бесчисленных роскошных туалетов этой мотовки хватило бы, чтобы воевать дальше…

Фридрих отвел остатки своих войск к Шпандау. И тогда русским и австрийским войскам все-таки удалось взять Берлин.