Ганс Гольдцир

Гитлер рассказывал Отто Вагенеру — в 1929–1933 годах высокопоставленному партийному функционеру из ближайшего окружения фюрера, — что в Вене он увлекался, в частности, работами венского инженера Ганса Гольдцира: Судя по имени, он, скорее всего, еврей, вероятно, поэтому и писал сначала под псевдонимом Т. Ньюерт. Его идеи произвели на меня сильное впечатление, но потом я больше ничего о нём и его теориях не слышал. Знаю только, что он работал инженером на строительстве Симплонского тоннеля[877]. Гольдцир писал под псевдонимом «Ньюэст» («Новейший»), искажение имени («Ньюерт») в приведённой цитате, скорее всего, просто описка.

Начиная с 1905 года Гольдцир опубликовал в Вене множество брошюр на тему устройства мироздания. Он излагал теории, объяснявшие строение мира, и нападал на своего злейшего врага — науку. «Господи ты боже мой! Чего только наука не подсчитала, не взвесила и не доказала! И тем не менее вся эта старательно состряпанная чушь разваливается, стоит только разумному человеку взглянуть на неё под правильным углом зрения, стоит только какому-нибудь новому открытию пролить свет на истинное положение вещей»[878]. «Эта книга дойдёт до читателя, невзирая на все старания враждебных сил скрыть от человечества новые идеи, если только их не произвели рабы на официальной фабрике мысли»[879].

Гольдцир атаковал ньютоновский закон всемирного тяготения (работа «Учение о гравитации — ошибка!»), решал астрономические проблемы («От лжи о кометах к правде последних вещей»), оспаривал представления о строении Земли («Против безумных идей о горячей внутренности Земли») и — рассуждая о Млечном пути, всемирном потопе, ледниковых периодах, доисторических временах и будущем — выводил общие законы возникновения, существования и гибели вселенной. Он рассуждал о местоположении рая, размещая его, как и Гвидо фон Лист, на Северном полюсе. Луна, по его мнению, состояла из железа, а лунные кратеры — это пузырьки на поверхности железа, вроде пузырьков воздуха в дрожжевом тесте.

Он полагал, что электричество — первичная сила и двигатель всей жизни. Электричество управляет людьми, которые являются «по сути марионетками… дёргающимися на невидимым нитях, как электрические скаты…. которые под влиянием электрических потоков преследуют свою добычу или отказываются от погони»[880]. От электричества зависит также и счастье каждого отдельного человека.

Гольдцир придумал специальные правила обращения с этой наиважнейшей силой. Например, он советовал родителям «не слишком бурно целовать своих детей, потому что таким образом они лишают тех жизненной силы»[881]. А вот для сравнения высказывание Гитлера в разговоре с Вагенером: Ребёнок кричит и отбивается, когда бабушка всё снова и снова пытается прижать его к себе: он не хочет отдавать свои силы умирающей. А бабушка берёт ребёнка на руки потому, что хочет забрать себе его излишки энергии — сама она этого, конечно, не понимает[882].

Теория «тока жизни» напоминает теорию магнетизма умершего в 1869 году натурфилософа Карла фон Рейхенбаха, который повлиял и на Ланца фон Либенфельса. Гольдцир использует эту теорию при описании целых народов и рас, неизменно в сочетании с дарвинистскими тезисами о «сильных», которые одержат победу над «слабыми». «Изнеженные» люди с недостатком «одической» жизненной силы движутся к упадку и потому стремятся отнять жизненную силу у здоровых и тем самым погубить их. Эти слабаки не способны существовать самостоятельно и являются чем-то вроде паразитов.

Упрёк Гольдцира в адрес «тех поэтов и писателей, которые своим псевдоискусством и псевдознаниями будят вредные для расы инстинкты», явно адресован представителям венского модерна. Мнимая угроза со стороны паразитов требует решительных действий: «Каждый народ имеет право энергично защищаться от злонамеренного причинения вреда его расе, объясняемого умозрительными причинами».

Главное требование Гольдцира — введение «основанной на законах природы морали» в качестве единственного «руководящего начала» для индивидуума, государства и человечества: «Благом для конкретного человека или общества в целом является только тот образ жизни, который направлен на сохранение или улучшение вида. Всё, что приносит вред виду, есть зло»[883].

О самом Гольдцире известно немного. В Венском архиве отдела регистрации есть сведения о «владельце типографии» Гансе Гольдцире. Вероятно, это и есть автор брошюр. Он родился 23 февраля 1861 года в Вене, часто переезжал, в 1908 году поселился в Бадене под Веной. Дата смерти неизвестна[884]. Его брошюры печатались, очевидно, в собственной типографии и стоили достаточно дорого — 2,40 кроны. Но автор заявлял, что нуждающимся готов раздавать их бесплатно, пусть обращаются.

Теорию Гольдцира о противостоянии сильной расы слабой, существующей за счёт паразитизма, Гитлер в разговоре с Вагенером переносит на политическую сферу. Излагая тезисы Гольдцира, фюрер после долгих рассуждений о животных, делающих запасы, рабочих пчёлах, трутнях и владельцах заводов приходит к следующему выводу: Таким образом, устранение не имеющих ценности жизней диктует сама природа, это действие проистекает из самой цели существования человека и вообще всего живого. Далее он ссылается на Моисея, Конфуция, Христа и Мухаммеда и заключает, что бунт масс против эксплуататоров вполне понятен, так как вызван, скорее всего, инстинктивным пониманием космических закономерностей. Заканчивает Гитлер опять-таки рассуждениями о паразитизме еврейской расы[885].

Гитлер весьма подробно рассказывает о воздействии электричества, как оно представлялось Гольдциру, добавив, что это скрытое тепло течёт из недр Земли в космос и при этом нуждается в проводниках: Так возникают растения, живые существа и наконец человек.

Ганс Гольдцир, толкователь законов вселенной, по вполне понятным причинам не удостоился внимания учёных кругов, зато посмертно оказался благодаря рейхсканцлеру весьма почитаемой фигурой. Гитлер, правда, признавал в разговоре с Вагенером, что Гольдцир писал совершенно ненаучно. Поэтому неудивительно — особенно если учесть его нападки на догматическую премудрость профессиональных учёных и недоказанность или даже недоказуемость его теорий, — что его идеи постигла та же судьба, что и воззрения Галилея и прочих. Здесь рейхсканцлер повторяет слова самого Гольдцира, охотно сравнивавшего себя с Галилеем. Гитлер продолжает: Что из этого верно, а что нет, совершенно не заботило меня ни тогда, ни сейчас.

Интерес Гитлера к Гольдциру засвидетельствован только в воспоминаниях Вагенера. На этом примере видно, какими длинными и сбивчивыми бывали монологи Гитлера. Вот почему лишь редкие слушатели брал на себя труд записывать эти рассуждения целыми страницами. Как правило, очевидцы фиксировали его высказывания на политические и другие значимые темы, но пропускали длинные рассказы о малоизвестных авторах вроде Гольдцира. У Гитлера, возможно, были и другие странные вдохновители. И, наверное, он подробно рассуждал и о них. Но подобные рассуждения никто, за исключением Вагенера, не потрудился записать.