Побег людоедов

Побег людоедов

— Где Деревянная Нога?

— Они его поджарили и сожрали.

И женским голосом:

— Кусочек жареного мальчика, но без перца, пожалуйста!

Мы с Кложе долго не могли понять смысла слов, которые доносились до нас почти каждую ночь.

Однажды один из заключенных, Мариус Ле-Чиотат, специалист по сейфам, узнав, что я был знаком с его отцом, объяснил мне, что означают эти ночные возгласы.

«Я замешан в грязную историю. Ты, наверное, слышал о «побеге людоедов». Так вот, я из той компании.

Мы бежали вшестером с 42-го километра. В побеге участвовали Деде и Жан Гравье — два брата из Лиона, итальянец из Марселя — Джузеппе, я, парень из Танжера с деревянным протезом и юноша двадцати трех лет, с которым инвалид жил как с женой. Мы вышли из Марони, но моря не достигли, и нас выбросило на берег Нидерландской Гвианы.

Ничего из снаряжения нам не удалось спасти. Мы оказались в густых зарослях, в которых бродили более суток. Мы разделились на три группы: Деде пошел с Жаном, я — с Джузеппе, а Деревянная Нога — со своим другом. Короче, мы пошли в разных направлениях, но через двенадцать дней Гравье и мы встретились почти там же, где и расстались. Со всех сторон мы оказались окружены непроходимыми зарослями, и тринадцать дней ничего не ели, если не считать нескольких корней и зеленых побегов. Голодные и обессиленные, мы с Джузеппе решили выбраться на берег и повесить высоко на дереве рубашку, чтобы нас заметил и подобрал первый же катер голландской береговой охраны. Братья Гравье должны были отправиться после нескольких часов отдыха на поиски двух остальных.

Через несколько часов они повстречали парня с деревянной ногой.

— Где твой друг?

— Я оставил его далеко отсюда, он не мог идти.

— Мерзавец, как же ты мог оставить его?

— Он просил меня вернуться.

Тут Деде увидел, что на единственной ноге этого человека — туфель этого парня.

— Ты, к тому же, оставил его босым! Поздравляю тебя! Ты выглядишь неплохо — не то, что мы! Ты ел, это ясно.

— Да, я нашел раненую обезьяну.

— Это хорошо, — сказал Деде, и встал, держа в руке нож.

Ему показалось, что он понял. За плечом безногого болтался и мешок юноши.

— Открой мешок. Что в нем?

Безногий открыл мешок, и Деде увидел кусок мяса.

— Что это?

— Мясо обезьяны.

— Сволочь, ты убил мальчика и съел его!

— Нет, Деде, клянусь тебе. Он умер от усталости, и я действительно съел немного мяса. Прости меня.

Последние слова он уже произносил с ножом в животе, а потом они развели костер и начали есть этого парня.

Джузеппе пришел в самый разгар пира. Его тоже пригласили, но он отказался: только что он ел на берегу раков и сырых рыб. Братья Гравье поедали парня, перемешивая угли деревянным протезом.

— Я был в это время на берегу моря, — продолжал Мариус, — а когда вернулся, трупа уже не было — они его куда-то оттащили. На золе, однако, я заметил кусочки мяса. Через три дня нас подобрала береговая охрана и вернула в Сен-Лорин-де-Марони».

Джузеппе не сумел удержать язык за зубами, и все заключенные в камере, и даже тюремщики, знали эту историю до мелочей. Я тебе ее рассказываю, потому что ее и так все знают. Отсюда эти крики, которые ты слышишь каждую ночь. Нас обвиняют в побеге, отягченном каннибализмом. К несчастью, чтобы защитить себя, я должен обвинить кого-то другого, но этого я сделать не могу.

Через месяц Джузеппе был убит ударом ножа в сердце. Мы даже не пытались узнать, кто это сделал.

За нами сейчас очень внимательно следят; обходы надзирателей совершаются почти беспрерывно.

Я уже свободно хожу (ноги побаливают лишь во время дождя) и готов к новым действиям. Но как? В этой камере нет окон — только большая решетка во всю ширину крыши. За неделю пристального наблюдения, я так и не обнаружил недостатков в системе охраны и впервые почти готов признать, что им удастся доставить меня на остров Сен-Жозеф.

Мне сказали, что это страшный остров. Его прозвали «Людоедом». И, кроме того, с этого острова за восемьдесят лет существования лагеря еще никому не удалось бежать.

Мне двадцать восемь лет, и следователь требует для меня пяти лет заключения. Трудно будет получить меньший срок. Но если так, то по отбытии заключения мне будет всего тридцать три года.

В патроне у меня еще много денег. Если я не сбегу, что кажется мне вполне вероятным после того, что я узнал о Сен-Жозефе, мне надо хоть заботиться о своем здоровье. Тяжело прожить пять лет в полной изоляции и не сойти с ума. С первого же дня нужно хорошо питаться и тренировать свой мозг. Только тогда я смогу покинуть изолятор здоровым человеком.

Я рассказываю Кложе о своих планах и чувствую, что он меня понимает. Через пятнадцать дней мы предстанем перед судом. Судя по слухам, председатель суда — человек суровый, но честный и не принимает на веру слова чиновников. Это хорошая новость.

Все трое мы договорились, что не будем брать защитника. Я выступлю в качестве защиты от имени всех троих