Глава 222.

Глава 222.

Чемпионат США выигрывает маэстро Шемански: в сумме троеборья 1160 фунтов (526,18 кг). Учитывая месяцы до Олимпийских игр – недурной результат, пока прочно третий. Но это не все. Хоффман много пишет об использовании Норбом суперпротеинов – специальных препаратов, способствующих быстрому увеличению мускульного веса. Хоффман связывает с этим надежды на успех. Надо знать, ведь протеины и т. п.– это его, Хоффмана, продукция!

Прибавление веса ничего не даст. Норб еще выиграет чемпионат США 1965 года с суммой 1155 фунтов (524 кг) и оставит спорт…

Я понимал: Норб не угрожает мне ни в одном из классических упражнений. Великая гонка безжалостно списала его…

Несмотря на внушительные результаты Жаботинско-го, я сознавал свое превосходство. В жиме мне нет равных, в жиме разрыв с соперниками чрезвычайно велик. Новый стиль выполнения рывка снова вывел меня вперед. Во всяком случае, даже здесь, в излюбленном упражнении Жаботинского, исключалось его преимущество. Я доказал это 26 января.

В толчковом упражнении я тоже бесспорно сильнее. Я уже десятки раз толкал 210 кг. Жаботинский– всего два раза. И, кроме того, я не пускал по-настоящему толчок в дело. Подавлю болезнь – и дам в этом упражнении полную нагрузку. Следовательно, и при самых лучших результатах соперника я выходил на первое место в сумме троеборья, причем с внушительным отрывом.

Это и определило характер тренировок. Главное – не нагрузки. Восстановить здоровье – с ним оживет сила, наработанная за эти годы. Обязательно оживет. Она во мне… Впервые я отказался от гонки за силой.

Прибавление собственного веса Жаботинским совершенно не сказалось на манере выполнения рывка: несмотря на тучность, он сохранял гибкость. В его рывке были изящество и красота. Конечно, за этим стояло десятилетие тренировки рывка данным стилем, но все же при таком громадном весе ничего не потерять в "технике"! Здесь проявлялась физическая талантливость.

Однако для больших результатов Жаботинский был жидковат, лишен той крепости, которую дает сила во вспомогательных упражнениях. Эта "прореха", как я уже писал, восполнялась искусственно-громадным собственным весом. А жаль, упор следовало переносить на овладение силой во вспомогательных упражнениях – это раскрыло бы истинные возможности атлета. Но именно здесь и допустил Жаботинский основной просчет. А ему были суждены не такие победы и результаты…

Мой тренер оказался прав. Он считал порочным метод увеличения силы Жаботинским, главное в котором – прибавление собственного веса. Такой подход к увеличению силы лишал Жаботинского возможности вести полноценные тренировки. Сурен Петрович отрицал за ним в будущем большую силу. Спортивная судьба Жаботинского подтвердила его оценку. Он не достал даже 600 кг в сумме троеборья, на которые был готов уже я…

Редко я был таким плохим, как перед чемпионатом Европы: лихорадка, бессонница, черные мысли и какая-то затравленность. А может быть, и не "какая-то", а самая настоящая…

При всем том выступать надо. Без этого выступления нет дороги в Токио – таковы правила великой гонки. Без единой паузы на отдых, на лишний глоток воздуха… Но, как говорится, бог не выдаст, свинья не съест. Должен выступить, должен…

Какое издевательство – эти шаги, определенные нищенством физических возможностей, подлая зависимость от своей физической природы! Какую толщу жизни можно прожечь, не будь ограничений природы с ее одним-единственным, маленьким, задыхающимся от непрерывной работы сердцем!

Я не жалуюсь на сердце. Оно служило куда как исправно, а уж я-то на нем катался! Как вообще уцелело! Могло бы тысячи раз отказать. И все равно мне мало его оборотов, его способности нести.

Меня угнетали убожество возможностей, черепашьи шаги, черепашья доблесть – словом, спячка. Уж я бы погнал жизнь…