Глава 66.

Глава 66.

В ту ночь я присовокупил к нашим золотым медалям последнюю – 43-ю.

Для меня минули всего шесть лет более или менее последовательных (отнюдь не благополучных) тренировок. Они совпали с потрясениями и переменой воззрений в тяжелой атлетике.

Поразил силой самый легкий из чемпионов в тяжелом весе – Норб Шемански. В первые годы выступлений на большом помосте Шемански весил меньше Джона Дэвиса – атлета очень легкого для тяжеловеса. В 1952 году Дэвис выиграл свою последнюю, восьмую золотую медаль первого атлета при собственном весе 104,3 кг. Атлетика тогда стремилась сочетать силу с соразмерностью сложения, во всяком случае, не признавала жирности и слоновости за идеал силы. Атлеты чурались тучности, а история спорта и ее хроникеры сохраняли понятие о красоте как свойстве, нераздельном с силой. Но вскоре постулат: "Победитель – это в любом случае замечательно" – прочно утверждает себя. Не беда, что поиск силы предполагает неизбежным громадность личного веса, важен результат! Хозяин первой силы всегда прав, велик и заслуживает поклонения!

Такой взгляд постепенно извращает представление о высшей силе.

Смятение и смирение вызвал на помостах Пол Эндерсон – явление даже среди самых сильных. С ним в новом ритме повелась великая гонка (в жиме несколько раньше этот темп предложил Хёпберн) (Кстати, Дэвид Уэбстэр в своей "Железной игре" объявляет наших атлетов губителями честного силового жима. Я выступал на большом помосте с самыми прославленными атлетами с 1957 по 1967 год– канун отмены жима. Упадок качества жима поразил атлетов всех. стран – следует полистать протоколы международных соревнований. Причина вырождения жима в швунг – сложность его объективной оценки. Именно эта слабость оценки жима потворствовала развитию трюкового, нечестного жима. Эта причина в равной мере обусловливала характер жима во всех странах, действуя независимо. Утверждение Уэбстэра лишено понимания сущности процесса. Сама же форма упрека, развязность и грубость недостойны работы, претендующей на объективную обстоятельность).

В ту ночь могли быть живы все из моих предшественников по олимпийскому титулу, даже самые первые. Их еще можно было счесть по пальцам:

Лаунсестон Эллиот и Вигго Йенсен (Игры 1896 года);

Оскар Паул Остхофф и Периклес Какоузис (Игры 1904 года);

Филиппе Боттино (Игры 1920 года);

Джузеппе Тонани (Игры 1924 года);

Йозеф Штрассбергер (Игры 1928 года);

Ярослав Скобла (Игры 1932 года);

Йозеф Мангер (Игры 1936 года);

Джон Дэвис (Игры 1948 и 1952 годов);

Пол Эндерсон (Игры 1956 года).

Я стал первым олимпийским чемпионом из России среди самых сильных атлетов – спортсменов тяжелого веса. Высшая атлетическая ценность – титул "самый сильный человек в мире" был отнят у Пола Эндерсона (Для составителей энциклопедии Менке не существуют наши атлеты из числа выступавших до 1965 года – времени моего практического ухода из спорта. Не назван ни один, исключая меня. И вообще нет ничего о советской тяжелой атлетике 1917 – 1965 годов. Это, по крайней мере, странно, если учесть роль наших атлетов в мировом спорте.

Нет ничего о Джоне Дэвисе. Весьма скупы сведения о Шарле Ригуло. В цифрах же допускаются искажения.

Французская энциклопедия Дэноэля не относит этот почетнейший титул вообще ни к одному из атлетов, помимо Шарля Ригуло и меня. Мангер, Дэвис, Шемански и Эндерсон не приняты в качестве "самых сильных людей". Нет даже оговорок об исключительности их силы. Выдерживается, так сказать, принцип вкуса) и впервые с далеких предреволюционных турнирных столкновений по всем статьям перешел к русскому атлету.

Не сужу, получилось ли, но я старался так, чтобы моя сила возбуждала любовь к спорту и жизни и никогда не была сокрушающей, всезапретной для порывов, надежд…

"Давить!" – это я стал слышать потом…