Промысел Божий

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Промысел Божий

Осенью 1976 года вызвали в Щелковскую милицию моего батюшку. Он съездил. Ему показали серебряный подстаканник с надписью, по которой отец Владимир узнал свою вещь. Следователь сказал батюшке, что один из работников местного ресторана потихоньку распродает украденные у нас вещи. Вскоре человек этот был арестован (некий Лебедев) и, сидя в тюрьме, признался, что вещицы добыты им нечестным путем. Лебедев указал на двух молодых людей, которые влезли в дом священника в Гребневе и достали ему иконы и вещи для продажи. Этим мальчикам было лет по шестнадцати, но и они были арестованы. То были наши соседи по селу, приятели Пети. Участие в краже Петра они отрицали. Но они прятали первое время у себя все пять узлов с ворованным, а потом помогали Лебедеву, гулявшему вокруг дома во время кражи, перевезти иконы и вещи в Москву к его товарищам, чтобы Лебедев имел возможность оценить и продать краденое. Следователь сказал нам, что теперь наше дело начнется, то есть продолжится, и нас вызовут снова, когда будет нужно, а пока будут искать…

Прошел еще целый год, в течение которого нас не тревожили. Мы жили на двух новых квартирах в районе Отрадного, батюшка служил в своей Лосинке, я нянчила внучат. Коля, наш сын, уже отслужил свой год в армии и теперь жил рядом с нами. Мы с батюшкой любовались на их семью, в которой уже появилась на свет маленькая Аня. Кажется, что нет больше счастья на свете, как нянчить с любовью своих внучат. Они достаются нам уже без мук, но милы не меньше своих детей, напоминают нам дни своей молодости. Даже Господь, обещая праведнику награду в сей жизни, говорит ему: «И увидишь детей от детей своих…». Я говорила мужу: «Когда Коленьке было девять лет, с болью сердца отдали его на воспитание старичкам нашим. Мы часто подолгу не видели наше сокровище, нашего первенца. Но вот Господь опять вернул его нам. Теперь Колю мы видим ежедневно, да еще не одного, а с милой половиной его и прелестными малютками. Как милостив Бог».

Коля служил референтом у Патриарха Пимена и одновременно учился в Духовной Семинарии, потом в Академии. Но в Сергиев Посад сын ездил всего раза два в месяц, сдавал там сочинения, экзамены, брал конспекты лекций и книги. Когда он учил преподаваемый материал? Одному Богу известно. То, что другие запоминают с трудом, сын наш усвоил с детства, с тех юношеских лет, когда проживал в одной комнате с дедом своим — богословом. Поэтому учение Николаю, как и двум другим нашим сыновьям, давалось легко, оценки у них были «четыре» и «пять». Светлана, жена Николая, работала в театре, играла в оркестре. Днем она умело вела хозяйство, а вечером уходила, передавая нам с батюшкой через балкон своих детей. «У бабушки — все можно!» — кричали они и строили из стульев и одеял шатры, играли в куклы, рисовали, красили… Но вот появлялся их папа — всегда сияющий, веселый, разговорчивый. Коленька ласкал своих малюток, целовал нас, стариков, садился с нами пить чай. Они с отцом Владимиром обсуждали всякие новости, потом сын говорил мне: «Спасибо, мамочка, за детей. Может быть, ты уж покормишь их ужином, сготовишь что-нибудь? А я хочу пойти дома прибраться, чтобы Светочка, когда вернется усталая, была бы довольна порядком в доме».

Сын говорил это с такой трогательной улыбкой, что заставлял сердце радоваться взаимной любви молодых супругов. И что только Коля не делал по хозяйству, чтобы облегчить труд своей супруги! Но и она, в свою очередь, проявляла не меньшую заботу о своем муже. «Друг друга тяготы носите и тем исполните закон Христов», — было девизом их семьи. И Господь хранил их. Был такой случай. Отец Николай возвращался домой в час пик, то есть около шести вечера. Он шел по Кропоткинской улице, окруженный плотной толпой, так как метро было уже близко. Был март месяц, когда с крыш высоких старинных домов сбрасывают снег, чтобы он не упал на головы прохожих. Обычно это происходит по ночам, но и тогда часть улицы перегораживается и дворники следят, чтобы кто-нибудь случайно не попал под глыбы падающего льда. Коля рассказывал так: «Все мы шли быстро, на расстоянии шага от идущих впереди, двигались, как колонной. Вдруг я услышал властный голос: «Вперед!». Не ухом я услышал, а сердцем. Я рванулся вперед, а по затылку моему и воротнику что-то проскользнуло и ударилось о землю. Если б моя меховая шапка не слетела с головы в тот миг, я бы не остановился. Но шедшие сзади меня тоже остановились, как вкопанные. Они подали мне сбитую шапку и сказали, указывая на лопату, которая наполовину заступа вонзилась в асфальт и вертикально стояла позади меня:

— Под какой счастливой звездой Вы родились? Если б Вы не рванулись вперед, то этот заступ разбил бы Вашу голову, как этот асфальт. Вопросы прохожих посыпались на меня со всех сторон:

— Ведь Вы не могли видеть падающей с девятого этажа железной лопаты!».

О, несмысленная публика! Да тут не в звезде дело, а голос Ангела-Хранителя услышал сердцем наш сын. И будучи чист душой, Николай не мог не подчиниться святому гласу и моментально рванулся вперед, что и спасло ему жизнь. Слава же Всемогущему Богу, хранящему избранников Своих.