В.В.Толкачев На боевой вахте в Порт-Саиде

В.В.Толкачев

На боевой вахте в Порт-Саиде

Вспоминается лето 1967 года. С началом египетско-израильских боевых действий в Средиземное море для боевой работы готовились и отправлялись из Севастополя корабли для усиления нашей эскадры, уже находившейся там. Об этом было довольно широко известно, и многие на флоте хотели испытать себя в настоящем деле. На кораблях было много молодежи, которая стремилась в открытое море, хотела увидеть новые страны и получить новые впечатления. Лавры фрегата «Паллада», где прекрасно описана романтика дальних морских путешествий и приключений, многим не давали покоя.

На моем корабле (эскадренном миноносце «Отзывчивый»), стоявшем в это время в заводском доке, прошли по всем боевым частям собрания личного состава, и на мое имя поступили рапорты с предложениями ускоренно ввести корабль в строй и добиться направления в Средиземное море.

Утром при докладе командиру бригады я высказал желание экипажа быстро закончить ремонт и уйти на боевую службу. Комбриг воспринял это «с улыбочкой», но пообещал доложить по начальству. Однако, вышестоящими начальниками наш патриотический порыв тогда поддержан не был.

В этот период дома я бывал редко, так как кроме многих дел на корабле у меня много времени отнимала подготовка к экзаменам в Военно-Морской Академии, где я заочно учился в то время. В конце октября 1967 года я уехал в Ленинград, где сдал экзамены за первый курс. Поездка в Ленинград запомнилась еще и тем, что она совпадала с пышным празднованием 50-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Возвратился я в Севастополь накануне 1968 года.

Этот год ознаменовался многими событиями. После выхода из дока корабль был поставлен у минной стенки для завершения ремонта и последующего проведения ходовых испытаний. Из 230 человек по штату на корабле было всего 90 офицеров и матросов.

Поэтому самым трудным был вопрос укомплектования эсминца личным составом, особенно офицерами. Сверхсрочники почти полностью отсутствовали. В апреле ремонт был закончен, подошло время выхода в море, а личным составом он так и не был укомплектован. Пришлось создавать временные группы специалистов, снимая их с других кораблей. С их помощью провели ходовые испытания, и корабль снова стал к минной стенке. Когда он был полностью укомплектован офицерским составом, приступили к отработке курсовых задач с целью подготовки к выходу на боевую службу.

После интенсивной подготовки эсминец 25 октября 1968 г. вышел из Севастополя в боевой поход. Черное море и проливную зону (Босфор и Дарданеллы), а затем и Мраморное море прошли нормально, но в отдельных местах обстановка была напряженная из-за большой интенсивности движения судов разных стран.

Боевая служба началась в известной всем морякам (кто нес службу в то время в Средиземном море хоть раз) точке № 5 (южнее Греции). А через день я получил указание следовать в военно-морскую базу Египта — Порт-Саид. Там я приступил с начала ноября 1968 года к выполнению боевых задач, поставленных перед кораблем для содействия египетской стороне в боевых действиях против Израиля. Среди этих задач были: огневая поддержка морской пехоты, высаживаемой с десантных кораблей, разведка в восточной части Средиземного моря и др.

В Порт-Саиде командир нашего дивизиона капитан 1 ранга Букин и я нанесли визит командиру военно-морской базы — господину Саиду (носившему по случайному совпадению имя подчиненной ему военно-морской базы), который, в свою очередь, на следующий день нанес ответный визит на наш корабль. Этот дипломатический ритуал — обмен визитами — был для меня первым таким опытом, но все прошло нормально, а сам командир военно-морской базы господин Саид произвел хорошее впечатление. Как потом я узнал, он учился в СССР и симпатизировал нашей стране, хотя и не демонстрировал этого.

Командиром базы он был назначен после того, как, будучи командиром дивизиона ракетных катеров советской постройки, успешно провел бой против израильского эскадренного миноносца «Эйлат» и потопил его. В дальнейшем он оказался одним из перспективных руководителей ВМФ Египта.

Перед Октябрьскими праздниками меня с двумя офицерами пригласил к себе домой советник командира базы капитан 1 ранга Старшинов. В непринужденной обстановке мы ближе познакомились и обменялись полезной для всех нас информацией. А 7 ноября я пригласил советников с семьями на корабль, и мы вместе отпраздновали этот день.

На рейде перед входом в Суэцкий канал, где было определено постоянное место для нашего корабля, ежедневно проводились учения и тренировки по связи, а по карте — подготовка к высадке и огневой поддержке десанта, сопровождавшаяся периодически фактическим спуском на воду десантных средств.

Израильтяне систематически обстреливали зону канала из артиллерийских орудий, постоянно совершали авиационные налеты, поэтому на корабле часто приходилось играть боевую тревогу.

Наиболее ярким эпизодом за период пребывания корабля в Порт-Саиде было участие в учебной операции «Вихрь» совместно с судном-разведчиком типа рыболовного траулера. Разведчик походил часа два курсом, фиксируя состояние средств ПВО Израиля в спокойном состоянии. Затем примерно в час ночи вышли в исходную точку для прохождения вдоль территориальных вод Израиля. Ночь была темная, изрядно штормило. Командование эскадры уже начало о нас беспокоиться. Корабль был однотипным с ранее переданным Египту эскадренными миноносцами из состава Черноморского флота. Поэтому существовала опасность, что израильтяне могут нас атаковать и потопить в отместку за потопленный египтянами «Эйлат». Тем более, что в это время с Каирского аэродрома бомбардировщики имитировали налеты на израильскую территорию, побуждая ПВО Израиля к раскрытию своих позиций, которые и фиксировал траулер-разведчик.

В конце февраля 1969 года корабль перешел из Порт-Саида в Александрию, где планировалось пройти легкий ремонт и докова-ние. Судоверфь в Александрии была модернизирована (практически заново построена) с помощью Советского Союза, на ней планировалось строить небольшие суда и ремонтировать военные корабли, в том числе и крупные, по заказам ВМФ СССР. Как раз первым из боевых кораблей, который прошел ремонт и докование на этой верфи и был мой «Отзывчивый».

После выхода из дока и за два дня до ухода корабля из Александрии в Севастополь на корабле мы устроили прощальный ужин, на котором были директор судоверфи, его консультант — советский специалист Иванов и мой однокашник по училищу имени М.В.Фрунзе — командир бригады подводных лодок В.Шакуло. Прием прошел в весьма дружеской обстановке, мне и нескольким офицерам директор судоверфи подарил наручные часы, а мы преподнесли флотские сувениры — модели парусников и вымпел «ОАР-СССР», что особенно пришлось к месту и времени, так как директор был председателем Общества египетско-советской дружбы.

Все эти события совпали с датой моего сорокалетия. А через два дня мы были уже в море на пути из Александрии в Севастополь. Корабль наш шел легко — его корпус был чист после докова-ния, и он стремился поскорее вернуться домой! У причала нашей родной минной стенки — нас встречало начальство, наши семьи и духовой оркестр. А на другой день я уже в кругу своей семьи отмечал свой день рождения.

К 20 апреля 1969 года я собрался было ехать в Ленинград сдавать экзамены за второй курс Военно-Морской Академии, но неожиданно мне было приказано подготовить корабль к выходу снова в Средиземное море для участия совместно с кораблями египетского флота в учениях, в том числе в артиллерийских стрельбах по берегу. Выход был назначен на 13 мая 1969 года, прибытие в Александрию — 15 мая 1969 года.

В 10 часов утра 13 мая 1969 года корабль вышел из Севастополя, прибыл в назначенный срок в Александрию и сразу приступил к проведению показательных стрельб для командного состава флота в районе Абу Кира. Первую подготовительную стрельбу провели еле-еле на оценку «удовлетворительно», чему сами удивились. После анализа установили, что карты, которыми мы пользовались, были устаревшими, не соответствующими береговым ориентирам, которые мы использовали в качестве вспомогательных точек наводки. Пришлось провести еще один выход на тренировку, но без фактической стрельбы.

В день показательных стрельб погода выдалась у Абу Кира превосходная. Стрельба во всех отношениях была проведена на «отлично». По окончании стрельбы первыми нас бросились поздравлять египетские офицеры.

В Александрию мы возвратились с чувством исполненного долга. Успех сопутствовал нам и в совместном учении с кораблями египетского флота. 15 июня мы возвратились в Севастополь, а через несколько дней я уехал в Ленинград сдавать экзамены за второй курс и погашать другие задолженности по учебе, которые накопились за этот период.