А.В.Жданов В канун прибытия главных сил

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

А.В.Жданов

В канун прибытия главных сил

В конце декабря 1969 года египетское правительство и лично Президент Египта Гамаль Абдель Насер обратились к Советскому правительству за помощью в связи с активизацией налетов израильской авиации на военные, гражданские и промышленные объекты в глубине страны и в зоне Суэцкого канала.

Правительство Советского Союза приняло решение об оказании Египту срочных и эффективных мер.

Морозным туманным утром 9 января 1970 года с подмосковного аэродрома «Чкаловская» поднялись в воздух два самолета Ил-18, на борту которых вылетела в Египет группа генералов и офицеров Министерства обороны СССР. Группу возглавляли заместитель главнокомандующего войсками ПВО страны генерал-полковник А.Ф.Щеглов и заместитель главнокомандующего ВВС генерал армии А.Н.Ефимов. В группу входили генералы А.И.Беляков, А.К.Ваньков, ЛАГромов, М.И.Науменко и ряд офицеров ГШ ВС, войск ПВО, ВВС, РТВ.

По решению заместителя министра обороны по строительству и расквартированию войск генерал-полковника А.Н.Комаровского я был включен в состав группы как ведущий специалист по инженерному и технологическому оборудованию зенитно-ракетных комплексов «Двина» и «Печера», а также по защитным сооружениям для самолетов. Кроме того, в 1964 и 1969 гг. мне довелось работать в Египте.

Самолеты взяли курс на Будапешт, где планировалась остановка для отдыха и дозаправки самолетов. После кратковременной остановки в заснеженном Будапеште в 17 часов самолеты опять поднялись в воздух и продолжили свой путь в Египет. Позади остались Венгрия, Югославия и Греция. Впереди — бескрайние воды Средиземного моря и желтые пески Египта.

Гаснут последние лучи заходящего солнца. Спускается ночь. Кругом темнота. То тут, то там вспыхивают отдельные огоньки. Впереди по курсу появляется россыпь тусклых огней, которые постепенно приближаются. Четко вырисовываются цепочки огней, светящихся каким-то приглушенным светом. Впереди Каир.

Легкий удар, и самолет плавно бежит по бетонному покрытию полосы. Справа без единого огонька возвышается огромное темное здание Каирского аэропорта, стоящего неприступной громадой на краю летного поля. Добежав до конца взлетно-посадочной полосы, самолет резко поворачивает влево на рулежную дорожку и останавливается около одиноко стоящего одноэтажного здания, из дверей которого на летное поле падают яркие лучи электрического света. Как только самолет повернул на рулежную дорожку, аэродром опять погрузился в полную темноту.

Разместившись в машинах, мы двинулись в Каир. Минут пятнадцать машины едут по темному и пустынному пригороду. Яркий свет фар иногда вырывает из темноты отдельные постройки. Вот и Гелиополис, самый богатый и всегда сверкающий район Каира, сейчас погруженный в полумрак. Проехав по затемненным улицам к центру Каира, машины остановились у ярко освещенного подъезда фешенебельной гостиницы «Шепард», где для прибывших из Москвы были заказаны номера.

Утром в открытое окно номера вместе с шумом улицы влился голос муэдзина, зазывающий правоверных на молитву. Эти призывы разносятся над жилыми кварталами, улицами и площадями города пять раз в день: до восхода солнца, в полдень, после полудня, после захода солнца и поздним вечером.

За окном в утренней дымке открывается вид на величественный Нил, всегда зеленый остров Замалек, район Гиза и серо-желтые, освещенные восходящим солнцем, громады пирамид.

Мне посчастливилось быть в Каире несколько раз. Этот город покорил меня своей тысячелетней историей, богатейшим собранием памятников древнеегипетской, коптской и исламской культур. Я был готов в свободное время часами бродить по музеям, улицам, паркам и рынкам Каира, открывая для себя все новые и новые стороны жизни города.

В Каире нет перехода от современных европейских кварталов к арабским. Районы Шубра, Булак, Муски, Абдин, Гамра, Эзбекия, Гамалия и другие, занимающие огромную территорию Каира, со своими мечетями, базарами, старинными постройками, дурманящими запахами, шумом и гамом, — вот тот город, который до сих пор живет своей старой восточной жизнью.

Стоит только свернуть с основных улиц, площади вокзала со стоящей на ней статуей Рамзеса II или площади Оперы, как через несколько шагов попадаешь в совершенно иной город с узкими кривыми улочками и переулками, глинобитными домами, с окнами закрытыми деревянными жалюзийными решетками, гирляндами только что рубашек и простыней, переброшенных через улицу в несколько ярусов.

Улочки становятся все уже и уже. Дома прижимаются один к другому, как будто ища опору. Сумрак и тень парят здесь, защищая обитателей этих улиц от палящих лучей солнца.

Миновав просторную, всю в зелени площадь Оперы, вы втискиваетесь в узкие улочки старого Каира. В этой части города расположены знаменитые каирские базары: Муски, Хан Халили, Сук ан-Нахасин, Хан Гамза и др. Кругом бурлящая толпа. Здесь десятки тысяч людей, запрудивших не только тротуары, но и мостовые. Тысячи продавцов, ларьков, магазинчиков. Шум, гам и грохот, которые перекрываются гортанными криками продавцов-лотошников, рекламирующих свой товар.

Все это оглушает вас и втягивает в свой круговорот. Вы углубляетесь в узкую горловину улицы Муски, со всех сторон напирает толпа, несущая вас по узким улочкам и переулочкам к рынкам Ат-тарии и Хан Халили. Здесь можно купить любые товары со всего мира от персидских пушистых ковров и всевозможных тканей, отливающих золотом и серебром, до чеканных художественных изделий из драгоценных металлов.

Возвращаясь из недр старого Каира — мира загадок и контрастов — вы останавливаетесь в тени пышных деревьев сада Эзбе-кия Гарден с таким чувством, будто вас вынесло из глубины давно ушедших веков в современность.

Через несколько дней после нашего прибытия в Каир египетская сторона обратилась к нашему военному руководству с предложением разместить специалистов группы, проживающих в гостинице «Ше-пард», в новый жилой район Насер Сити на окраине Каира в здании гостиничного типа, в котором жили советские специалисты.

Свое предложение египетская сторона обосновала следующим образом — это даст возможность более надежно организовать охрану со стороны службы безопасности, максимально сократить транспортные перемещения между местом жительства и основным местом работы, уменьшить интерес местного населения и иностранных туристов к прибывшим специалистам.

По прибытии в Каир с первого дня началась напряженная и ответственная работа, которая проходила в тесном взаимодействии с военным персоналом египетских вооруженных сил, командующими родов войск, Министерством обороны и персоналом военных советников в Египте.

Генерал-майору Алексею Ивановичу Белякову и мне пришлось непосредственно работать с советником командующего инженерными войсками египетской армии Михаилом Афанасьевичем Заикой, генералом Гамалем — командующим инженерными войсками египетской армии, полковником Будауи, полковником Фатхи Исмаилом и другими офицерами инженерных войск, начальником ПВО сухопутных войск бригадиром Хельми и офицерами его штаба, а также рядом других офицеров и гражданских лиц.

Дня через четыре после нашего приезда генерал Беляков предупредил меня, что на следующий день нам, вместе с полковником Грицаем и генералом Заикой, а также генералом Гамалем и полковником Фатхи Исмаилом необходимо выехать в зону Суэцкого канала для знакомства с районом боевых действий.

Ранним утром с полковником Грицаем мы выехали из Насер-Сити в Аббасию (район Каира), где жил генерал Беляков. На другой машине нас сопровождал капитан службы безопасности Муха-мед Авадом с тремя автоматчиками. Воздух был прозрачным и неподвижным, а горизонт над Каиром сливался в сплошную свинцовую тучу. Генералы Беляков, Заика и Гамаль, а также полковник Фатхи Исмаил уже дожидались нас. Подъехав к вилле, мы вышли из машины и подошли к ожидающим нас. Поздоровавшись с нами, генерал Гамаль обратился к присутствующим и уточнил цель нашей поездки и маршрут следования. Выслушав Гамаля, мы направились к ожидающим машинам и тронулись в путь.

От Каира до Исмаилии существует две дороги: старая, вдоль канала Исмаилия, через город Бильбейс и новая, более короткая, через пустыню. Мы поехали старой дорогой вдоль канала. Проскочив Гелиополис, пересекли железную дорогу Каир-Исмаилия в районе Эль-Марг и, проехав примерно 12 км по пустынной местности, переехали Исмаильский канал у поселка Абу-Заабель. Машины выехали на шоссе Каир-Исмаилия, проходящее по северному берегу канала. Гладкая лента асфальта бежала параллельно дамбе канала, заросшей густым тростником. Высокие деревья росли вдоль обочин, образуя зеленый коридор. По обоим берегам канала непрерывной цепочкой тянулись поселки, утопающие в зелени садов, и бесконечные поля, перерезанные арыками.

То тут то там виднелись сакии — огромные вращающиеся вертикальные колеса, перекачивающие воду из канала в арык. Вращают эти колеса усталые, утопающие в грязи буйволы.

Справа по каналу от Абу-Заабель до Эль-Кассасин наши машины сопровождали пузатые филюги с разноцветными треугольными парусами. Слышалась отдаленная канонада. Внезапно с оглушительным ревом в сторону Абу-Сувейр пронеслись два истребителя МИГ-21.

Мы подъехали к Нифиша. Перед нами был Суэцкий канал и Тимсахское озеро, на противоположном берегу которых плыли в дымке полуденного зноя контуры Синайских гор. Слева Исмаилия, оставшаяся в моей памяти, как белоснежный и зеленый город в середине Суэцкого канала на берегу голубого Тимсахского озера. В результате «шестидневной войны» 1967 года, артиллерийских обстрелов и бомбардировок израильской авиации город был почти весь разрушен и казался вымершим.

Шоссе разделилось на два. Одно поворачивало на юг в сторону Суэца, другое, минуя Исмаилию, устремлялось на север вдоль Суэцкого канала к Порт-Саиду.

Мы двинулись в сторону Суэца. Прямая линия шоссе Исмаилия-Суэц, как прочерченная по линейке, устремилась вдаль. Четыре машины ГАЗ-69, набирая скорость, мчались по гладкому асфальту.

Справа простиралась ровная как стол каменная пустыня, лишенная всякой растительности. Слева, за линией железной дороги Исмаилия-Суэц, серебрилась в лучах солнца мраморная вода Большого Горького озера, в середине которого стояло несколько судов, застрявших здесь с начала военных действий между Египтом и Израилем в 1967 году.

Дорога поднималась вверх по пологому склону холма. В небе со стороны Синая показались два «фантома», идущих на средней высоте, а вдали над Синаем были видны еще два самолета, летевших на большой высоте. Вся местность хорошо просматривалась, и укрыться было негде. Летчики заметили нас. Один из «фантомов» развернулся и пошел параллельно шоссе. Другой последовал за ним. В этот момент передняя машина резко развернулась и на огромной скорости, прыгая по камням, влетела в туннель под полотном железной дороги. Остальные машины последовали за ней. Там уже находилась автомашина и четыре офицера из штаба артиллерийского полка, расквартированного в районе поселка Файда.

Мы выскочили из машин и внимательно следили за самолетами. Видно, пилоты недоумевали, потеряв нас. Оба «фантома» прошли вдоль шоссе и железной дороги в сторону Суэца. Через несколько минут самолеты опять показались. Земля содрогнулась от трех взрывов. Туннель задрожал. С потолка что-то посыпалось. Ударная волна обрушилась на портал туннеля. В воздух поднялись тучи камня и песка. Воздух наполнился пылью и едким дымом. Минут через 10–15 пыль рассеялась, но в воздухе по-прежнему стоял запах пороха. Осторожно выглянув из нашего укрытия и осмотревшись, мы увидели три воронки. Одна бомба попала в полотно железной дороги недалеко от туннеля. Две другие упали примерно в 150–200 метрах от железнодорожной насыпи. Со стороны Исмаилии слышались глухие взрывы и поднимались черные клубы дыма.

Переждав некоторое время и внимательно осмотрев небо со стороны Синая, мы покинули наше убежище, сели в машины и выехали на шоссе. Проехав несколько километров, свернули направо на грунтовую дорогу, проходящую между холмами. Через 20–25 минут наши машины подъехали к поврежденной позиции зенитно-ракетного комплекса «Двина». Поставив машины в укрытие, мы пошли по позиции и внимательно осмотрели все находящиеся здесь сооружения. Всюду виднелись воронки от бомб. Были повреждены или уничтожены окопы для пусковых установок (ПУ), разбито укрытие для антенны. Сооружение для кабин станции наведения ракет (СНР), дизельной электростанции (ДЭС), транс-портно-заряжающих машин (ТЗМ) и другой техники, а также укрытия личного состава, выполненные в монолитном железобетоне, не пострадали. Частично были повреждены только металлические защитные ворота. Все это говорило о том, что кабины и машины, находившиеся в защитных укрытиях (сооружениях), были целы. Не пострадал и личный состав. Подобные разрушения мы обнаружили еще на двух осмотренных нами в этот день позициях.

Тактика действия израильской авиации по зенитно-ракетным дивизионам была следующая — вывести из строя антенну станции наведения, пусковые установки и этим локализовать действия дивизиона.

Принимая во внимание, что комплекс «Двина» не мог работать по низколетящим целям и имел над огневой позицией мертвую зону (воронку), т. к. пусковые установки имели определенный (предельный) вертикальный угол пуска ракет, израильская авиация использовала следующий маневр. Самолет на низкой высоте и предельной скорости выходил на позицию. Сделав горку и пройдя рабочую зону действия дивизиона, самолет входил в воронку. Далее, перейдя в пике, старался прицельным бомбометанием поразить цель. Выйдя из пике, самолет с разворотом уходил от позиции. Этот прием израильской авиации мне лично пришлось наблюдать в ноябре 1969 года при налете авиации на один из дивизионов ЗРК «Двина» под Каиром. Такие же данные имелись в штабе начальника ПВО сухопутных войск бригадира Хельми.

Смеркалось, пора было возвращаться. Машины выехали на шоссе Суэц-Каир и направились в город. Поздно вечером усталые и грязные мы вернулись в Каир. На следующий день необходимо было изучить материалы, представленные египетской стороной, а также подготовить предложения для доклада по результатам поездки в зону Суэцкого канала.

Часов в шесть утра Каир проснулся от гула самолетов и оглушительных ударов воздушной волны — это были израильские «Фантомы», прорвавшиеся к городу через заградительные средства ПВО. Самолеты, преодолев звуковой барьер, уходили на низкой высоте в сторону Суэцкого канала.

Спать уже не хотелось. Я и Борис Васильевич Грицай вышли на улицу. Было тихое утро. На востоке, в стороне от жилой застройки на фоне прозрачного утреннего неба возвышалось темное кубическое здание генерального штаба, с крыши которого сирена оповещала ближайшие районы Каира о воздушной тревоге. Сегодня сирена молчала. С наступлением темноты при объявлении воздушной тревоги во всех городских кварталах вырубался свет, и Каир погружался во мрак.

Пройдя по улице и заглянув в открывшиеся магазины и на базар, где уже шла бойкая торговля, мы вернулись к нашей гостинице. Мужчины в белых, синих и пестрых голобеях стояли группами, что-то обсуждая. Женщины в своих черных мелаях спешили на рынок. Газетчик раскладывал на тротуаре журналы. Позавтракав в столовой гостиницы, мы дождались машины и поехали в офис.

К вечеру были обобщены материалы, полученные из штаба ПВО и штаба инженерных войск, а также результаты нашей поездки в зону Суэцкого канала.

Со второй половины 1969 года израильская авиация особенно ужесточила свои действия против объектов ПВО и ВВС египетской армии. В ноябре-декабре только по четырем позициям ЗРК «Двина» — Огруд, Женефа, Абу Сувейр и Абу-Султан, находящихся в зоне Суэцкого канала, израильская авиация нанесла 55 ракетно-бомбовых ударов, а по двум аэродромам Абу Сувейр и Бени-Суэйф было совершено около 12 налетов.

Задачи, которые необходимо было решать генералу Белякову и мне, состояли в следующем: ознакомиться с инженерным оснащением зенитно-артиллерийских батарей, осмотреть вышедшие из строя огневые позиции ЗРК «Двина» в приканальной зоне, проанализировать сложившуюся обстановку и тактику израильской авиации при налетах на позиции зенитно-ракетных дивизионов, подготовить варианты наиболее рационального наземного оборудования ЗРК, с учетом воздействия различных типов боеприпасов, принять участие в рекогносцировочных работах по выбору участков для размещения площадок ЗРК «Печера» центральной (Каирской) и северной (Александрийской) группировок. Решение всех этих задач должно было осуществляться в тесном взаимодействии со специалистами соответствующих направлений и военными советниками.

Кроме того, учитывая конкретные местные условия, требовалось откорректировать отдельные решения, заложенные в проекты по строительству объектов «Тюльпан» и «Кавказ», разработанных советской стороной и переданных Египту.

25 января я вместе с Беляковым, Заикой, Грицаем, генералом Га-малем, полковником Будауаи, переводчиком Юрой и майором Хашем Омаром из службы безопасности Египта выехали в Александрию.

Большой черный Шевроле пересек улицу Рамзес и углубился в жилой район Шубра. С обеих сторон возвышались серо-желтые многоэтажные жилые дома, окруженные пыльными грязными дворами без единого дерева и травинки. Дорога проходила по окраине Каира. Жилые дома окончились. Вдоль дороги потянулись заводские и складские территории, горы гниющего мусора, распространяющего зловоние.

Мы выехали за город. По обеим сторонам шоссе потянулись бескрайние поля, разрезанные каналами. То тут, то там виднелись пальмовые рощи и зеленые сады.

С правой стороны параллельно шоссе проходила железная дорога Каир-Александрия, по которой с бешеной скоростью и грохотом проносились белые обтекаемой формы пассажирские поезда. Навстречу беспрерывным потоком бежала вереница разукрашенных грузовых машин. Был по-летнему жаркий день.

Справа от обочины были видны двухсветный светофор, шлагбаум и деревянная будка, похожая на КПП. Проехав несколько десятков метров, мы обратили внимание на то, что проезжая часть шоссе расширилась до 40–50 метров и от нее в сторону отошли 3 асфальтовые дорожки длиной около 100 метров. Справа в зелени деревьев стояли несколько небольших зданий, замаскированных под цвет местности, а вдалеке виднелось несколько холмов, напоминающих арочные укрытия для самолетов. На наш немой вопрос генерал Гамаль пояснил, что на отдельных участках автомобильные магистрали превращены в запасные взлетно-посадочные полосы, а рядом оборудованы зоны рассредоточения самолетов, что позволяет при необходимости увеличить маневренность авиации.

Мы подъехали к городу Бенха, обогнули его, пересекли по старому металлическому мосту правый рукав Нила и поехали дальше к городу Танта.

По-прежнему с правой стороны от шоссе проходила железная дорога, а кругом, куда ни посмотришь, виднелись покрытые сетью оросительных каналов поля, рощи финиковых пальм и деревни, застроенные глинобитными домами с плоскими крышами и окруженные высокими также глинобитными ограждениями. Неотъемлемой частью деревни или поселка являлись, возвышающиеся над всеми постройками глинобитные голубятни в виде куполообразных или прямоугольных башен, окрашенных в белый цвет. Горшки с выбитым дном вмазывались в стены голубятен в качестве готовых гнезд. Голубей в Египте едят, и мясо их — признанный деликатес. Над большими поселками возвышаются стройные минареты мечетей.

В любое время дня на полях можно видеть работающих феллахов в своих белых, синих или полосатых голобеях, заткнутых за пояс, и широких белых, ниже колен, шароварах и серые туши с огромными рогами — буйволов.

Проехали Танту — крупный транспортный узел и промышленный город. Пересекли левый рукав Нила и двинулись дальше в сторону Даманхура. Километров через тридцать генерал Гамаль остановил машину около придорожной закусочной и предложил зайти пообедать. Мы вошли в небольшой чистый зал, где сидело несколько арабов, куривших кальян. Хозяин — высокий араб в чистой белой голобее посадил нас за стол и быстро вышел из зала. Через некоторое время на столе перед каждым из нас появились огромные салатницы с изумительным салатом, свежими помидорами, огурцами, зеленым салатом, луком и свеклой. Овощи были политы винным уксусом и оливковым маслом. На стол были положены дымящиеся пшеничные лепешки и поставлено несколько бутылок содовой и кока-колы. Затем на стол было подано второе блюдо — рис, кусочки обжаренного мяса и острый густой соус. Третье блюдо — фрукты и свежие финики. Сразу вставать из-за стола не принято. Таков здесь обычай.

Выкурив по паре сигарет, обменявшись дальнейшими планами, расплатившись и поблагодарив хозяина, мы тронулись дальше в сторону Александрии. Шоссе, по которому мы ехали, уперлось в дамбу канала Махмудия, соединяющего левый рукав Нила с Александрией (западной гаванью и портом). Повернув налево параллельно каналу, наша машина устремилась к Александрии.

Александрия встретила нас своей величественной красотой восточного приморского города, сверкающими на солнце куполами мечетей, острыми пиками минаретов и огромным количеством реклам. Более чем на 25 километров протянулась вдоль берега асфальтовая полоса набережной — Шариа эль-Корниш, по одну сторону которой пенились воды Средиземного моря, по другую вздымались ввысь многоэтажные белоснежные отели и жилые дома, вдоль которых красовались величественные пальмы.

Машина выехала на набережную, обгоняя разукрашенные конные экипажи, пользующиеся большой популярностью. У каменного парапета выстроились лотошники, на тележках которых всегда можно найти жареные присоленные орешки, сладкий миндаль, финики и холодный апельсиновый сок.

Черный «Шевроле» остановился у подъезда многоэтажной комфортабельной гостиницы «Александрия», где мы должны были остановиться на несколько дней.

Наступил вечер. С последними лучами заходящего солнца начали появляться брызжущие светом неоновые рекламы на арабском, английском и французском языках.

Несколько дней, проведенных в Александрии, были до предела насыщенными. Нам пришлось проехать часть побережья Средиземного моря от поселка Идку до поселка и железнодорожной станции Эль-Уаммам, уточнить районы и ознакомиться с участками определенными для размещения огневых позиций, провести переговоры со строительными фирмами, решив ряд вопросов, касающихся сроков строительства и производства работ. Мне лично пришлось, в эти дни, разработать и привязать к местным условиям несколько схем генеральных планов огневых позиций, в том числе и огневой позиции, разместить которую предполагалось на мысе Сельселя. Из всех выбранных площадок под размещение дивизионов наиболее оригинальной и отвечающей практически всем требованиям была эта площадка.

Мыс Сельселя — это узкая естественная каменная коса, выступающая далеко в море и отделяющая восточную гавань от Средиземного моря. Коса имела в конце небольшую круглую площадку, на которой находился ночной клуб и ресторан. На набережной у въезда на косу Сельселя в шестидесятых годах был воздвигнут монумент «Освобождение», олицетворяющий свободу Египта. С косы открывалась чудесная панорама города от мыса Фарос с фортом Каит-бей на западе до района Монтаза, где расположен дворец последнего правителя Египта — короля Фарука — и мыса Абу-Кир на востоке. Вот эту косу и решили использовать для размещения зенитно-ракетного дивизиона ЗРК «Печера».

Строительство огневой позиции «Сельселя» было закончено в установленный срок. На позиции был развернут прибывший в Египет советский зенитно-ракетный дивизион ЗРК «Печера» под командованием подполковника Хаюстова Льва Дмитриевича.

Имея пару свободных часов, я вместе с Юрой поехал в арабскую часть города. Здесь между улицей Рас-аль-Тин и восточной гаванью находилась старейшая и самая красивая в Александрии мечеть Абу аль-Аббас.

Когда смотришь на сверкающие белизной на синем безоблачном небе ажурные купола, резные карнизы и стройный минарет мечети Абу аль-Аббас удивляешься тому искусству и мастерству, которыми должны были обладать ее создатели.

Площадь перед мечетью была заполнена народом. Примостившись на каменных ступенях и плитах у входа в мечеть и дожидаясь окончания обряда, сидели женщины в своих черных мелаях.

Непрерывный гам стоял над всей этой толпой. Сквозь весь этот шум прорывались гортанные крики продавцов лотошников. В толпе всюду были видны смотрящие за порядком вездесущие шауиши (полицейские) в своей белой форме с черной портупеей. Устав от всего этого шума мы сели в машину и поехали в гостиницу.

31 января Беляков и генерал Гамаль позвонили в Каир, доложили о проделанной работе и, получив «добро», вся наша группа выехала в обратный путь.

Мне пришлось выполнить целый ряд расчетов по воздействию различных боеприпасов на сооружения и отдельные их конструктивные элементы, определить наиболее целесообразные и приемлемые конструктивные решения, разработать типовые решения планировки стационарных и временных огневых позиций для размещения дивизионов комплекса «Печера», разработать несколько конкретных генеральных планов наиболее сложных площадок (ОП) для центральной (Каирской) и северной (Александрийской) группировок, принять участие в организации строительства отдельных площадок.

Советскими специалистами был предложен вариант дислокации ЗРК «Печера» и «Двина» и ориентировочные сроки строительства позиций с учетом сроков прибытия контингента советских войск. Предстояло создать три технических дивизиона в районе Каира (Холмея, аэродром Каи-Уэст, Иншас), один технический дивизион в районе Александрии и один — в районе Асуана, использовать существующий технический дивизион в районе Александрии и техническую батарею в районе города Асуан, использовать существующие и строящийся КП бригад для размещения средств управления (3 шт.) — Каир, Суэц, Александрия. Рекомендовано несколько вариантов степени защиты сооружений (укрытий) для размещений техники на стационарных позициях. Рекомендовано также создать в каждой группировке базирования ряд запасных (полевых) и ложных позиций и обеспечить прикрытие как стационарных, так и запасных позиций подвижными зенитными установками «Шилка» и системами «Стрела».

В конце января в Египет прилетел Маршал Советского Союза П.В.Батицкий, который возглавил работу оперативной группы. Генерал-полковник А.Ф.Щеглов доложил маршалу Батицкому подготовленные предложения, которые маршал одобрил.

В первых числах февраля маршал Батицкий изложил Президенту Египта Гамаль Абдель Насеру результаты совместной работы советских и египетских военных специалистов и выработанные предложения.

На ужине, устроенном Президентом Египта Насером в честь военной делегации Советского Союза, присутствовали: вице-президент Египта Анвар Садат, посол СССР в Египте В.М. Виноградов, маршал Батицкий, генерал Щеглов, генерал Ефимов и другие генералы и офицеры военной делегации СССР, а также другие официальные лица.

Подняв бокал с шампанским, Насер произнес: «Египетское правительство и я лично очень довольны проделанной работой, тем участием, которое проявил Советский Союз в деле защиты Египта от посягательств империалистов на нашу независимость. Во время израильской агрессии 1967 года Советский Союз полностью поддержал нас. И сегодня Советский Союз с нами в нашей борьбе. Это один из самых главных факторов, говорящих о том, что мы ликвидируем последствия агрессии. Советский Союз оказывает нам политическую поддержку и экономическую помощь, поставляет вооружение и помогает специалистами в деле перестройки и перевооружения нашей армии».

К концу марта основные строительные работы по инженерному оборудованию площадок по развертыванию зенитно-ракетных комплексов «Печера» были закончены.