Глава 3 Новая атака на церковь

Глава 3

Новая атака на церковь

Пока не разрушена церковь, Россия жива.

Митрополит Кирилл.

Есенинская комиссия ищет документы о последних днях поэта. И, скорее всего, напрасно. Большевистские руководители научились не оставлять компрометирующие документы. Это было не в их интересах. Искать следует не документы, а следы и мотивы, побудившие к насилию. Анализировать факты.

Разве недостаточно ленинского письма, чтобы понять это? Ленинского письма членам Политбюро тоже не должно было быть. Этот документ появился вопреки ленинской логике: не оставлять компромата. Он появился благодаря болезни Ленина. Болезнь помешала Ленину присутствовать лично на заседании Политбюро с устным разъяснением: как следует поступить в сложившихся обстоятельствах — при изъятии церковных ценностей верующие проявили сопротивление. Пролилась кровь в Шуе. Дальнейшие действия приостановили, не имея соответствующих указаний.

В связи с ограничением на выезд эмиссаров из России за помощью голодающим появилось письмо Л.Б. Каменева В.И. Ленину:

«Воспрещение уже разрешенного выезда за границу компрометирует весь наш новый курс и столь успешно начатое втирание очков всему свету не только в сборах на голод, ной в вопросах о займах и переговорах о концессиях, Ведь мы еще только на пути к успехам, самих успехов ни в голоде, ни в займах, ни в концессиях нет».

Окончательную победу большевиков над духовенством знаменовало уничтожение храма Христа Спасителя. Первый документ о его уничтожении датирован 1924 годом, хотя взорван он был в 1931 г.

Только один человек осмелился публично выступить в защиту храма. Это был Аполлинарий Михайлович Васнецов. Он предложил строить Дворец Советов на Воробьевых горах. Но для большевиков-сионистов принципиальным было не то, где будет стоять Дворец советов — на Воробьевых горах или на месте храма. Принципиальным было, чтоб храм Христа Спасителя нигде не стоял. Руководством к действию стали слова вождя: «Материалиста возвышает знание материи, природы, отсылая бога и защищающую его философскую сволочь в помойную яму. Пошло-поповская идеалистическая болтовня о величии христианства (с цитатами из Евангелия!!). Мерзко, вонюче!.. Бога жалко!! Сволочь идеалистическая!!» («Задушевные мысли, заметки Ленина для себя, на полях Гегеля». Масарский М.В.)

Огромный котлован на месте взорванного храма Христа Спасителя, заполненный грунтовой и дождевой водой, был точным исполнением воли вождя. Помойная яма по содержанию была ближе к их идеалам.

Большевики могли отступать от генеральной ленинской линии, поскольку она была невыполнима, но в «мелочах» они строго следовали его заветам. Разве могли большевики не покарать Есенина за его заступничество за Христа, за веру?

Есенин был глубоко верующим человеком, но верил по-своему. Своей веры никому не навязывал, в церковь ходил только в Константинове. Айседоре Дункан однажды сказал: «Эх, Изадора, ведь все от Бога!» Она тотчас воскликнула: «Нет!» Для нее там была пустота, ее бог был земным: танцы, жизнь, любовь, наконец. А для Сергея Есенина… Он вот что писал в письме Григорию Панфилову:

«Гений для меня — человек слова и дела, как Христос.

Читаю Евангелие и нахожу очень много для меня нового, Христос для меня совершенство. Но я не так верую в него, как другие. Те веруют из страха: что будет после смерти? А я чисто, свято, как в человека, одаренного светлым умом и благородною душой, как в образец в последовании любви к ближнему».

Даже не верится, что слова эти сказаны в 1913, а не в 1925 году.

Через 12 лет в светлые дни Христова Воскресения возмущенный святотатством Демьяна Бедного, вступится Есенин за оскорбленного Человека-Христа, за поруганную христианскую веру. Вступится и погибнет, распятый на трубе парового отопления.

Трогательную сцену рисует Анна Берзинь. Мать Сергея, Татьяна Федоровна, по христианскому обычаю хотела предать сына земле — осыпать землей, рассыпая ее крестообразно. «Она хотела в Дом печати привести священника с причтом, чтобы тут совершить 5 обряд отпевания. И пришлось долго ее уговаривать, что гражданские похороны с религиозным обрядом несовместимы». Утром мать заочно отпевала Сергея в церкви, а когда пришла на гражданскую панихиду, «причитая, наклонилась над сыном. Это было страшно и удивительно, как она, стараясь, чтоб не заметили люди, крестообразно посыпала сына землей».

Отец Иван тайно отпел убиенного Сергея Есенина в церкви Казанской Божьей Матери в с. Константиново.