ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

СС перенимает власовское движение

Какое значение созданию Власовской армии придавалось в Главном штабе сухопутных войск, видно из следующего факта. Уже в 1942 году особенно интересовавшийся русскими делами майор, а позже полковник ген. штаба, граф Штауффенберг, был назначен делопроизводителем в Организационном отделе Генерального штаба сухопутных войск по созданию всех добровольческих отрядов под немецким командованием.

Посвященные в Генеральном Штабе и Главнокомандующие на Востоке терпели Власовское Движение и поддерживали его, часто прибегая к приемам укрывания от высшего руководства. Все больше оно становилось составной частью планов тех офицеров в немецком Генеральном Штабе, для которых было ясно, что Германия может быть спасена от поражения только при полной перемене политического курса. Для того, чтобы осуществить такую перемену, считалось, что покушение на Гитлера необходимо. Уничтожив Гитлера, можно было бы спасти сотни тысяч человеческих жизней. И не только это. Готовы были к уступкам, чтобы, освободив на Западе силы, использовать их на Востоке. Была надежда, что кампанию на Востоке удастся превратить в гражданскую войну и добиться для этого помощи от западных союзников.

Позже я узнал из достоверного источника, как далеко зашла такая подготовка, а именно — что были готовы аэродромы для прилета союзнических войск. Что касается гражданской войны на русском пространстве, существовал расчет, что в ней примет широкое участие само советское население. Ядром этих антисоветских сил, которые бы были созданы в кратчайший срок, нужно было сделать Власова и его армию.

В обширной литературе на эту тему попытки устранить Гитлера связываются с указанным планом. В связи с этим возникает интерес к тому, в какой мере Власов был информирован об этих проектах. Ответить на этот вопрос весьма трудно. Власов сам никогда не затрагивал этой темы.

Он прерывал такого рода разговоры, заявляя: «Это ваше немецкое дело, которое меня не касается». По поводу же противников Гитлера и о их планах он высказался в разговоре с Гиммлером в сентябре 1944 года. Когда Гиммлер спросил его, почему в 1938 году не удался заговор Тухачевского, Власов ответил: «Тухачевский сделал ту же ошибку, как и покушавшиеся 20-го июля: они не учли реакции массы».

Конечно, Власов знал о напряженных отношениях между партией и военными, и, естественно, что его симпатии были на стороне последних. Однако он этого не проявлял. Когда, после покушения на Гитлера 20 июля 1944 г. у военных было отобрано руководство Власовским Движением и передано в руки СС, Власов попытался спасти свое движение, если вообще можно было что-нибудь спасти. Он убеждал чинов СС в своей готовности к сотрудничеству. Капитаны фон Гроте и Штрик-Штрикфельдт старались ему это отсоветовать. Но Власов утверждал, что все, кто ему доверяет, не могли бы понять отказа. Он хотел непременно иметь собственную армию, а вместе с ней и известную власть. Весь мир должен был из соответствующей прокламации узнать, что он и его сторонники не изменники, а политические борцы. Власов не хотел допустить ликвидацию организации и возлагал надежду на то, что союзники после поражения Германии смогут ее использовать. Оглядываясь на прошлое, нужно считать, что к моменту покушения на Гитлера в недрах СС уже наметилось благоприятное отношение к Власовскому Движению. Если бы этого не было, то после 20 июля само движение было бы вовлечено в волну общего уничтожения.

Однако порядок, по которому СС и СД переняли Власовское Движение, отнюдь не рождал радости. Они, так поздно пришедшие к нему, неожиданно все лучше знали и прижали к стене нас, поставивших с самого начала с большим гражданским мужеством на карту Власова. «Новые господа», с которыми Власову теперь пришлось иметь дело, возглавлялись эсэсовским оберфюрером д-ром Эрхардом Крёгером. Он приступил к своим обязанностям сразу же 22 июля, после согласия Гиммлера.

Конечно, Власову было ясно, что с этого момента он должен будет отказаться и больше не рассчитывать на сотрудничество и добрые советы своего «домашнего святого», как он обычно называл капитана Штрикфельдта. Он понял, что Штрикфельдт не мог перейти в войска СС. Это было условием руководства СС для его дальнейшего пребывания и штабе Власова и, очевидно, соответствовало их желанию. Заместитель шефа Отдела личного состава частей СС предложил Штрикфельдту переход с одновременным повышением в следующий чин, то есть в штурмбанфюреры (майоры). Но Штрикфельдт этого не хотел, и я понимал его. То, что он отклонил это предложение, было безусловно правильно. Ведь оно не гарантировало, что он все-таки не будет назначен в другое место. Поэтому ему надлежало временно исчезнуть из поля зрения… На торжественном акте в Праге 14 ноября 1944 г. при обнародовании Манифеста он еще принимал участие. Но после этого он, что называется, был изъят Геленом из «передовой линии» и исчез в поместье «Бибертейг» некоего Кортюма, находившемся в районе Вестштернберг, в 20 километрах к востоку от Франкфурта на Одере, в Померании. Там он занялся писанием военной истории. Прощание с Власовым было чисто формальным. Поведение Власова было для меня еще одним доказательством влияния на него советской школы, а именно: не следует выражать симпатии другу, попавшему в немилость, это ему все равно не поможет. Такое проявление дружбы может стать опасным для жизни, так как всякий симпатизирующий воспринимается контрольными органами как соучастник в преступлении.