РАЗГРОМ ВРАГА

Перед нами высокая, с оголенной вершиной остроконечная гора. Она называется Полонина Острый. По рассказам местных жителей, в старое время она являлась военным укреплением.

— Очень надежный укрепленный пункт. Стало быть, ее вполне и сейчас можно использовать, — сказал дед Микола, указывая на гору.

Александр Васильевич, развернув карту, посмотрел на нее.

— Да, выгодная позиция. Только бы быстрее забраться на вершину. А уж там можно и отдохнуть.

Позднее мы узнали, что на этой горе немцы нанесли некоторый урон партизанскому соединению Ковпака и Руднева. Я знал Руднева. Пламенный патриот, он героически погиб на этой горе. Они тогда были вооружены не так, как мы. Ковпаковцы имели только винтовки и несколько ручных пулеметов. Это обстоятельство и помогло немцам. Мы вооружены лучше, но наша беда в том, что мы еще разбросаны.

Александр Васильевич засунул карту за голенище сапога и направился вперед. Мы все последовали за ним.

С большим трудом, делая частые привалы, забрались на вершину горы. После продолжительного отдыха приступили к оборудованию опорного пункта. Отрыли глубокие траншеи, спереди их обложили большими камнями, надежно оборудовали гнезда для ручных пулеметов. Теперь открытая местность от нашего опорного пункта до опушки леса на расстоянии двухсот пятидесяти-трехсот метров хорошо простреливалась. В старых ямах и траншеях валялись заржавленные детали огнестрельного оружия, пустые консервные банки. Эти ямы и траншеи нами тоже были использованы для обороны.

Противник где-то недалеко, и ждать его можно с минуты на минуту. Все напряжены, смотрят вниз. Только Мариненко спокойно связывает ручные гранаты. Закончив свою работу, он встает и раздает всем нам по одной связке.

Александр Васильевич и дед Микола спали в траншее.

Чуть поодаль от них сидели Цела Джавахидзе и Вера. Они хоть и плохо понимали друг друга, но о чем-то беседовали.

Прошло много времени, а противник все не показывался. Проснулся Александр Васильевич, посмотрел на часы:

— Что-то долго их нет.

— Может быть, они и не появятся? — с надеждой спросил кто-то.

— Нет. Собаки не потеряют след. Надо быть готовыми.

Первым заметил врага наш минер Леня. Он повернулся к Александру Васильевичу, жестом позвал его и показал на небольшой редкий лесочек.

— Всем вести наблюдение, слушать только мою команду! — приказал Тканко.

Мы заняли свои места.

Каратели вышли на опушку леса и остановились. Собак с ними не было. Через некоторое время от них отделилось пять человек. Опираясь на винтовки, каратели направились в нашу сторону и медленно стали подниматься на гору. Остальные продолжали стоять, прислонившись к соснам. Эти пятеро были уже близко от нас. В это время на левом фланге противника группа венгерских солдат сгрудилась в одном месте, рассматривая что-то на земле.

— Обнаружили нашу мину, товарищ командир! — сказал минер Леня.

— Начинай! — скомандовал Александр Васильевич.

Из пяти зарытых в землю мин взорвались четыре. Одновременно с флангов застучали наши пулеметы, заработали автоматы.

От взрывной волны и от шума ружейных выстрелов задрожали старые Карпаты. Уцелевшие каратели бросились наутек.

— Прекратить огонь! — подал команду Александр Васильевич. — За мной!

Когда мы подбежали к опушке леса, то увидели вражеские трупы и услышали стоны раненых. Легко раненные обстреливали нас из автоматов. Но скоро и их сопротивление было подавлено.

В этом бою мы почти все были ранены. В плен к нам попали два немецких офицера и три венгерских солдата. У одного из офицеров мы нашли карту с пометками разработанного плана карательной экспедиции. Эта карта сослужила нам добрую службу.

Ночью, по очереди охраняя пленных, мы расположились на оборудованном нами опорном пункте. Утром, с самой зари, врач Джавахидзе с Верой занялись перевязкой раненых партизан. Мы с Леней сортировали и раздавали оружие нашим товарищам. Дед Микола и Вера получили по пистолету.

Александр Васильевич, позвав к себе Митю, занялся допросом пленных. Первым был вызван пожилой немецкий офицер. Он давал показания на чистом русском языке.

— Я являюсь командиром восьмой группы специально организованной против вас облавы, — сказал он Александру Васильевичу, глядя прямо на него. — На облаву мы вышли четыре дня тому назад. За эти четыре дня мы шесть раз неожиданно оказывались в западне. Мы потеряли триста тридцать два солдата и восемь служебных собак.

— Назовите количество групп, действующих в облаве.

— Около десяти.

— А если точнее?

— Точнее не могу.

— Что можете сказать о своей вчерашней неудаче? — спросил Александр Васильевич пленного.

— Все было так неожиданно, мы сами толком не разобрались. Мне показалось, что русские стреляли по нас из минометов или из пушек. Было невозможно сразу разобраться, откуда вы стреляли. Я лично поражался меткости вашего огня.

— На каком фланге вашей группы вы находились? — быстро спросил Тканко.

— На правом.

— Продолжайте.

— На этом месте мы ожидали засаду, но никогда не думали, что встретимся с такой сильной русской группой.