КАПИТАН ДАЛЬНЕГО ПЛАВАНИЯ

Давно я ждал этой встречи, очень давно. Более двадцати лет назад на берегах Днепра расстался с другом-партизаном Анатолием Янцелевичем. Тогда мы дали друг другу обещание встретиться в мирное время, познакомиться семьями, с местами, где каждый из нас родился и вырос. Конечно, мы стремились исполнить задуманное как можно скорее, и не наша вина в том, что только через двадцать лет я смог приветствовать друга на казахстанской земле. Правда, мы встречались с Анатолием Янцелевичем после войны в Киеве, но это, как говорится, в счет не идет.

Он должен был побывать у меня на родине, в Казахстане, в Алма-Ате.

…И вот я обнимаю друга, желанного, долгожданного гостя. Он возмужал, время несколько изменило его внешность. Но я узнал бы его из тысяч и тысяч людей. Да и как не узнать? Ведь он был моим побратимом, наша дружба родилась в огне партизанских боев, в тяжелое и жестокое время на оккупированной немецко-фашистскими захватчиками многострадальной земле Украины.

— Здравствуй, Вася, — сказал он мне, и мы крепко обнялись.

Меня давно уже не зовут Васей. Это партизанское имя знают только мои друзья давних военных лет. И сам я, признаться, уже отвык от этого имени, но когда встречаюсь с друзьями-партизанами, перестаю быть Касымом и становлюсь Васей.

Анатолий называет меня Васей, и я сразу мысленно переношусь в те далекие, но памятные обоим нам дни, когда нас впервые свела суровая военная судьба.

Анатолий снимает форменную капитанскую фуражку. Короткие волнистые волосы стали белыми, розоватую кожу лба изрезали морщины… Постарел, товарищ, постарел. Помнится, когда мы расставались, он был не таким. Думаю я об этом, а сам невольно упрекаю себя: вспомни, прошло двадцать лет, и каждый из нас изменился. Узнаю, что и послевоенная жизнь Анатолия сложилась нелегко. Старый моряк Анатолий Савельевич Янцелевич, как только закончилась война, вернулся к своей мужественной романтической профессии. Теперь он — капитан дальнего плавания, морской волк.

…Читатель, конечно, знает, что в одну из первых экспедиций к Южному полюсу в Антарктику ходил старый, видавший виды теплоход «Кооперация». Помнит, может быть, читатель и о том, что на борту теплохода вместе с зимовщиками плыл тогда писатель Юхан Смуул, автор знаменитой «Ледовой книги», Лауреат Ленинской премии. Однако вряд ли кто помнит несколько скупых и теплых строк, которые посвятил Юхан Смуул капитану теплохода «Кооперация» Анатолию Савельевичу Янцелевичу — бывшему украинскому партизану. Капитан смело вел свой маленький корабль по неизведанному пути, мужественно сражался с непогодой. Словом, он вел себя так же, как и в трудных партизанских рейдах по тылам врага.

Янцелевич Анатолий Савельевич — командир отдельной партизанской группы.

За первым походом к Южному полюсу последовали другие плавания. Когда русские прочно обосновались на ледяном континенте, западная пропаганда стала кричать о том, что Советский Союз «оккупировал» Антарктиду, что он намерен там проводить испытания атомных бомб. В это время Анатолий Савельевич по просьбе американцев перевозил к берегам Австралии видного ученого Америки. Тот побывал на советских базах, во время долгого плавания много времени провел в капитанской каюте беседовал с моряками.

— Все это чепуха, — заявил ученый корреспондентам, встретившим его в Австралии. — Русские переносят тяжести антарктических походов ради науки и прогресса. Ни о какой атомной бомбе нет и не может быть речи. Корабль, который доставил меня сюда, — мирный корабль, его мужественный экипаж самоотверженно помогает ученым в покорении ледового континента.

Журналисты ждали сенсаций. Они были разочарованы этим заявлением. Анатолий Савельевич тоже отвечал на вопросы журналистов, показывал им свой корабль. На такой посудине, говорили они, рискованно плавать на Южный полюс, неказистый корабль. Теплоход и вправду был не очень внушительный по виду. Но где же было знать западным журналистам, что корабль этот вел бывший партизан, который видел на своем веку виды пострашнее Южного полюса…

Потом Анатолий Савельевич привел свой корабль в Мурманск, немного отдохнул с дороги и снова ушел в поход. На этот раз он командовал «Ангарой», мощным современным кораблем. Где только ни побывал Янцелевич за последние годы!

И вот капитан дальнего плавания в Алма-Ате. Мы ходим с ним по улицам, любуемся зеленью широких проспектов, а наши мысли уносятся в леса и степи Украины, к местам давних походов и жарких боев. Воспоминаниям нет конца и края.

— Знаешь, Вася, — говорит мне Анатолий, — мой днепровский бункер до сих пор цел! Был я там прошлым летом. Внутри, правда, все отвалилось, но и сейчас в нем можно разместить целый взвод солдат.

Я знаю этот бункер. Вырытая в глинистом обрыве недалеко от берега Днепра землянка двадцать лет назад спасла моего друга от верной гибели. Вот как это было.

В тот год партизаны готовили нашим войскам переправы через Днепр. На плацдарме, который должны были занять передовые части Советской Армии, располагалась маленькая диверсионная группа Янцелевича. Все уже было готово для встречи наших солдат, но в последний момент правый берег Днепра фашисты укрепили. Группа Янцелевича оказалась в самом затруднительном положении.

Анатолий вспомнил, что неподалеку от их базы на правом берегу есть бункер, который может укрыть их на время. Этот бункер некогда строил сам Янцелевич для тайных складов и секретных укрытий на случай непредвиденных осложнений. Теперь он пригодился. Ночью прямо на вражеские позиции опустились советские парашютисты. Летчик, видно, ошибся и часть солдат выбросил не в заданном районе. Анатолий собрал уцелевших десантников и повел их за собой в тайное партизанское укрытие.

Несколько дней провели партизаны в бункере. Кругом были немцы. Враги рыли окопы, устанавливали орудия, пулеметы, вкапывали в землю танки и самоходные пушки. Оборона готовилась крепкая. Было ясно, что если наши войска поведут здесь наступление, их ждет яростное сопротивление врага. Что же делать? Из-за Днепра уже летели наши снаряды и рвались в немецких окопах, несколько мин упало неподалеку от бункера.

Анатолий Янцелевич изучал вражескую оборону.

Когда все было тщательно разведано, Анатолий принял решение прорываться к своим. Но как это сделать? Передний край просто кишит немецкими солдатами. Почти беспрерывно вдоль окопов курсируют тяжелые танки. Немцы прячутся в блиндажах только при артиллерийских обстрелах с нашей стороны. Как только стихают разрывы, фашисты заполняют окопы. Единственная возможность вырваться от немцев — это кинуться под разрывы своих снарядов. Так и решили сделать. Перед рассветом, когда огонь с нашей стороны усилился, партизаны поползли. Даже не верится теперь, что все обошлось благополучно. Партизаны добрались до своих почти без потерь.

— Я командир партизанской группы, — сказал Янцелевич бойцу, встретившему их в передовой траншее, — прошу срочно проводить меня в штаб.

Штаб мотомеханизированного корпуса, куда попал Янцелевич, усиленно готовился к штурму Днепра. Приход партизанского разведчика был как нельзя кстати. Янцелевича усадили за оперативную карту района и попросили нанести на нее все, что ему довелось высмотреть у немцев. Целый день просидел Анатолий над картой, постарался отметить каждую огневую точку.

— Это точные сведения? — спросил начальник штаба.

— За точность ручаюсь! — твердо ответил Янцелевич. — Могу пойти вместе с вами.

— Хорошо, — сказал начальник штаба, — останетесь при мне. Может потребоваться ваша помощь.

…Наступление прошло успешно. На участке, который разведал со своими товарищами Янцелевич, оборона немцев была сломлена в первые же часы штурма. В прорыв на правый берег Днепра хлынули наши войска. Янцелевич стоял у дороги, и сердце его ликовало от радости.

Долгие месяцы пробыл он в тылу врага, видел зверства фашистов, самодовольных, сильных, уверенных в себе врагов, и вот теперь всему этому пришел конец.

Анатолий Янцелевич радовался и тому, что его скромный партизанский труд способствовал успешному наступлению.

За смелую разведку вражеских позиций на Днепре командование представило Янцелевича к награждению Орденом Красного Знамени. И когда ему вручали орден, он вспоминал, как собирал десантников в партизанский бункер, ползал под покровом ночи по немецким позициям, бросался под огонь своих орудий. Видно, тогда первая седина вплелась в его кудри…

— …Значит, так, товарищ капитан, — с улыбкой говорю я своему другу, — поживи у нас, погости, а там посмотрим: может, и совсем останешься в Алма-Ате? Город красивый…

— Город прекрасный, — говорит Анатолий Савельевич и тоже улыбается, — но, рад бы в рай, да грехи не пускают. В Мурманске меня ждут, корабль наготове. Скоро в море выходить… Приезжай теперь ты ко мне, поглядим на белые ночи и опять вспомним наше прошлое.

…Всего пять дней пробыл Янцелевич в Алма-Ате. Дела позвали его в дорогу, и я не посмел задерживать товарища. Сейчас он, может быть, ведет свой корабль на Кубу, или в Каир, или, как прежде, в Антарктиду.

Счастливый тебе путь, капитан, счастливого плавания! Мы договорились встретиться в Мурманске. Верю, что такая встреча состоится. Только не знаю, через сколько лет. Но это, впрочем, не очень важно. Оба мы с ним находимся в дальнем и счастливом плавании, и жизнь еще подарит нам добрые, радостные встречи.

Перевод П. Якушева.