Контрамарка

Начало 70-х. В Москве идет неделя французского кино. В кинотеатре «Мир», который находится на Цветном бульваре возле Московского цирка, дают фильм Шаброля «Пусть умрет зверь». Билетов в кассе нет, я стою в очереди на бронь, а Пимен на улице рыщет в поиске лишнего билета. Ко мне подходит человек в очень хорошей, но весьма потертой и неопрятной одежде. В зале касс кинотеатра темновато, но я вижу, что и лицо у человека потертое. Он мне предлагает сделку, за трешник купить у него контрамарку на два лица. Сделка не честная, продавец теряет два рубля, потому что билеты по 2.50, а контромарка на два лица. Я предлагаю дать пятерку. Человек вздыхает и говорит мне – это много. И тут, несмотря на утлый свет в помещении касс кинотеатра, я узнаю его детскую застенчивую улыбку, с которой он выступает на арене Московского цирка, практически не гримеруясь. «Вы, это Вы. А мы с Вами встречались в Переделкино, прошлым летом, помните, Вы были на даче у Народного артиста, у А.А.А., а я дружу с его сыновьями. Вы, Вы!»

У меня прерывается дыхание, но на одном духу я выпаливаю: «Вы самый лучший артист в нашем Цирке. Я всех видел и Каран-Д-Аша, и Никулина, и Олега Попова, и Бориса Амарантова, но Вы, Вы лучше всех! Вы даже лучше, чем Марсель Марсо, я его два раза видел, когда он приезжал на гастроли в Москву. Вы великий артист».

Блаженная детская улыбка исчезает с его лица, он опасливо поглядывает по сторонам и говорит мне: «Ты что так орешь-то? Что тебя так разобрало? И какие ты слова говоришь. Великий! А Фернанделя ты видел в кино, а Тото? И вообще, кто тебе сказал, что комик – это артист. Лоуренс Оливье великий артист или Смоктуновский. Иногда что-то получается у Володи Высоцкого, иногда у Любшина. Старики во МХАТе – вот это артисты, Грибов, Яншин, Станицын, Прудкин, Массальский. А я эксцентрик, понял? Ладно, пошли в кино, говорят, фильм неплохой. Только я пойду в зал сразу, а ты сходи в буфет и купи мне две бутылки пива, а то я себя очень плохо чувствую, а вечером у меня представление».

Когда я вошел в зал, он мирно спал глубоким сном, развалившись на удобном кресле. Я положил ему в открытую сумку две бутылки пива и ушел искать свободное место в зале. Это было весной 1972 года. Вскоре, его не стало.