ВАЖНЕЙШЕЕ ИЗ ИСКУССТВ
Успешным, ну и заодно скандальным поэтом Мариенгоф был? Был. Скандальным, ну и заодно успешным писателем был? Был. С драматургией — три готовые пьесы в запасе — получилось пока не очень, хотя надежда оставалась.
И вот появилась возможность попробовать себя в новом амплуа — кино.
Тогда многие товарищи Мариенгофа по имажинизму начали дрейфовать в эту сторону: там водились живые деньги. Ленин же сказал: «Важнейшим из искусств для нас является кино…»
Ещё в 1924–1925 годах Мариенгоф работал заведующим сценарным отделом «Пролеткино». Понемногу освоившись в новой должности, он и сам перешёл к сценарной работе.
На пороге 1930-х выходит сразу пять фильмов, в создании которых Мариенгоф поучаствовал.
1928 год: «Дом на Трубной». Режиссёр Борис Барнет. Над сценарием работал Мариенгоф в соавторстве с Вадимом Шершеневичем и Николаем Эрдманом, их компанию дополняли Виктор Шкловский и Белла Зорич.
В том же 1928-м: «Проданный аппетит». Режиссёр Николай Охлопков. Сценарий написан в соавторстве с Эрдманом.
В 1929-м сразу три фильма.
«Весёлая канарейка». Режиссёр Лев Кулешов. Сценарий написан в соавторстве с Борисом Гусманом.
«Живой труп» (он же «Законный брак») — по пьесе Льва Толстого. Режиссёры Фёдор Оцеп и Всеволод Пудовкин. Мариенгоф снова работал в соавторстве с Гусманом.
И, наконец, «Посторонняя женщина». Режиссёр Иван Пырьев. Второй сценарий с Эрдманом.
Тут, безусловно, тоже стоит напомнить о ставках Мариенгофа тех лет. Работает он не абы с кем, а исключительно с классиками советского кино.
Борис Барнет — будущий автор культовой «Окраины» и лауреат Сталинской премии за «Подвиг разведчика».
Николай Охлопков — культовый актёр (шесть Сталинских премий), но и знаменитый режиссёр тоже.
Лев Кулешов — впоследствии один из виднейших теоретиков кино.
Всеволод Пудовкин — будущий автор «Победы», «Минина и Пожарского», «Суворова» и «Адмирала Нахимова» (три Сталинские премии).
И, наконец, Иван Пырьев, поставивший впоследствии едва ли не половину самых знаменитых советских картин — «Свинарка и пастух», «Трактористы», «В шесть часов вечера после войны», «Кубанские казаки», «Идиот», «Белые ночи», «Братья Карамазовы» (и тоже лауреат всех на свете советских премий).
Несмотря на вышесказанное, в те годы работа в кино конкретно для Мариенгофа была скорее подсобной возможностью как-то перебиться: времена, когда имажинисты владели кафе, книжными лавками и ездили в собственном салон-вагоне, прошли, гонорары от «Романа без вранья» закончились, а издаваемые за границей «Циники» и «Бритый человек» дивидендов не приносили — надо было как-то жить.
Сценарная работа как началась резво, так же и завершилась (после 1929 года по сценарию Мариенгофа снимут только один фильм, в 1936-м: «О странностях любви», режиссёр Яков Протазанов, сценарий написан в соавторстве всё с тем же Гусманом).
О причинах столь неожиданно прекратившейся бурной деятельности можно только догадываться, но скорее всего их было несколько.
Для начала, у Мариенгофа и его компании явно имел место быть какой-то фарт в советской кинематографии, который со временем накрылся.
После того как он ушёл из «Пролеткино», спустя несколько лет его арестовали.
Дело в том, что «Пролеткино» было госпредприятием, куда большевистское руководство вкладывало много денег. В итоге и деньги куда-то пропали, и картин сняли мало. В числе прочих спросили и с Мариенгофа (продержав его два дня в камере); он, видимо, нашёл доводы в своё оправдание, но вполне мог очень серьёзно перенервничать. По тому делу посадили 16 человек! Было отчего переживать.
Достаточно сказать, что после этого он всерьёз нигде больше не работал.
С другой стороны, нельзя утверждать, что этот фарт в полной мере обеспечивал Мариенгофа и его семью материально.
В 1928 году Никритина решает уйти из театра Таирова. «Я заскучала… Мне захотелось играть своих современниц, — напишет она. — Ушла я в никуда. Через биржу отправилась играть в Воронеж. Только на летний сезон. И приходила в ужас: вдруг останусь на зимний — меня уговаривали».
В течение лета Мариенгоф живёт в Воронеже вместе с женой — и в письмах Рюрику Ивневу клянёт безденежность: они давно на нулях — и это как раз в тот год, когда у него несколько сценариев уже запущены в работу.
Выручил друг семьи — легендарный актёр Василий Качалов: порекомендовав Никритиной обратиться в ленинградский БДТ — Большой драматический и, видимо, сам её туда сосватав заодно.
Вскоре семья переезжает в Ленинград (и, сразу скажем, навсегда) — но крутиться в московской кинематографической среде и тем более писать совместные сценарии Мариенгофу становится практически невозможно.
Наконец сценарная работа, наверное, перестала удовлетворять его тщеславие. Одно дело — быть автором драм, как Шекспир, Мольер и Гоголь с Чеховым, а другое — делать на ходу подмалёвки для кино, хоть и в приятной, как правило, компании. Всё-таки театр — это выше, это серьёзней.
И, в конце концов, где слава? Пять фильмов вышло — ни одной рецензии, где речь шла бы конкретно о нём — Мариенгофе, ни одного скандала: ну, заметили «Весёлую канарейку» Ильф и Петров в своём фельетоне — разве этим будешь сыт.
Чёрт знает что. Так дело не пойдёт.
В 1930 году Мариенгофу только 33 года — это время отсчёта для самых главных свершений, а не для того, чтоб сдать себя в синематографический утиль.
Как сам он признавался позже, начиная с 1930-х годов его профессия — драматургия.
Не знаем, что там Ленин, а вот Сталин лично просил писателей писать больше пьес: считал, что пролетарию в театр сходить проще, чем прочесть книгу.
Театр в Стране Советов приобрёл наиважнейшее значение, — и Мариенгоф решает, что там ему место всё-таки найдётся.