8 ноября 1922. Среда
Опять началось дело с колледжем. В пятницу Ольга Антоновна идет в город, я с ней пойду и зайду туда. Возможно, значит, что все мои планы опять рухнут. Но чтобы ни было, до пятницы я ничего не могу предпринимать, прямо руки отваливаются. Не знаю, что и думать. Одно знаю, что все плохо. Ну, пусть будет, что будет!
3 мая 1922. Среда Сегодня я ходила в Бизерту встречать президента. Как раз в эту ночь Папа-Коля был дежурным, утром долго спал, и я уже думала, пойти не удастся. С 8-ми часов я играла с Наташей в теннис, а в 9 ? пошли в город. День был ветреный, и я была уверена, что дождя не будет. Но
10 мая 1922. Среда Весь день как-то не по себе. Тоска одолела. Все лезет на ум вчерашняя история. Не хочется мне вспоминать о ней, но уж нечего скрывать. Дело вот в чем: вчера был день рождения Милочки Завалишиной, и я у них провела весь вечер. Там было несколько гардемарин, все
17 мая 1922. Среда Ничего не нахожу в себе нового, свежего, оригинального, ничего. А жизнь так широка, гораздо шире моих
24 мая 1922. Среда Сегодня около 9 часов утра где-то около Сфаята послышалось «Ура!» Я подумала, что это опять «взятие Сфаята» (Корпус это часто делает), и выскочила к обрыву — поглядеть. И увидела я, как толпа гардемарин, очевидное 3-ей роты, с криками «Ура» несла на руках
7 июня 1922. Среда Вчера мельком читала книгу фон Дрейдера[222] (если не ошибаюсь), что-то вроде «Крестный путь Добровольческой армии». Главный материал — переписка Деникина с Врангелем. Много интересного. Но когда я прочла ее — мне стало совершенно ясно, что все так и должно
21 июня 1922. Среда Читала сонеты Бальмонта.[224] Что-то непостижимое. Над каждой строчкой нужно думать полчаса. Такая вычурность мысли, вычурность языка — ничего непонятно. Переоригинальничал! Стихом он владеет великолепно, смело. Может быть, даже и выражает настроение, и
28 июня 1922. Среда Сегодня отправила письмо Тане. Мамочка уж очень боится, чтобы я не написала чего лишнего, но читать я ей не дала. Очень трудно писать такие письма — боишься, сорвется какое-нибудь неосторожное слово! Я уже не употребляла слово «лагерь», писала о всякой
26 июля 1922. Среда День прошел так бестолково, что я совсем не могу вспомнить, что было. Кажется, ничего. Много занималась английским, с утра шила. Должен был быть урок французского, но француз заболел. Вечером почему-то не пошла на спевку, занималась подклейкой и
2 августа 1922. Среда После обеда Мамочка с Папой-Колей ходили на море. Я осталась, во-первых, потому, что было неудобно бросать работу в библиотеке, хотя работы почти никакой не было; во-вторых, потому, что я не люблю ходить на море, да и жара. В три был французский. Наш новый
13 сентября 1922. Среда Ничего не сказал мне сегодняшний день, ничего. Как и
20 сентября 1922. Среда Сегодня вечером к нам заходил Крюковской (случайно, за негативами: он когда-то снимал нас с Мамочкой), и я ему прочла ответ на его басню: «Как утки гусей мучили». Я вчера всю ночь продумала и сегодня утром написала. Вечером экспромтом написала
27 сентября 1922. Среда После завтрака ходили на мыс Бланко. Интересные места. Мы взошли на очень высокую гору, и мыс показался маленьким и плоским. Он наполовину белый, а другая сторона хребта сплошь покрыта колючками. Но чем больше мы стали спускаться с крутой высоты, тем
4 октября 1922. Среда Вечером (чудный лунный вечер!) вытащила Наташу гулять, встретили двух кадет 6-ой роты Колю Оглоблинского и Колю Малашенко, и их затянули. Пошли по Надорскому шоссе, и по дороге играли в фанты. Фанты, конечно, самые глупые, вроде «кормление голубей»,
18 октября 1922. Среда Сегодня получили два письма из России: одно от Тани, другое от Лели Хворостанской (она узнала наш адрес от Самариных). Ну да стоит ли рассказывать эти письма? Ведь они у меня. Письма различны. Лелино, с приписками Нины Павловны, Елизаветы Павловны и
8 ноября 1922. Среда Опять началось дело с колледжем. В пятницу Ольга Антоновна идет в город, я с ней пойду и зайду туда. Возможно, значит, что все мои планы опять рухнут. Но чтобы ни было, до пятницы я ничего не могу предпринимать, прямо руки отваливаются. Не знаю, что и думать.
20 декабря 1922. Среда Смотрю в окно. На темном фоне ночи ярко светится окно нашего барака: это кают-компания. Там, за этим окном, обсуждаются сейчас важные вопросы; сообщаются последние, интересные новости.Утром адмирал ездил к префекту говорить по поводу существования