29 августа 1922. Вторник

Ходили на море. Устала-таки.

Читайте также

17 января 1922. Вторник Нет, это не лень, о чем я писала прошлый раз. Я нашла для этого удачное слово. Это слабоволие. Да, надо быть откровенным с самим собой. Увы, надо сознаться в том, о чем не хочется и думать. Только тогда я и полюблю мой дневник, когда я буду в нем вся как я есть,

28 марта 1922. Вторник В воскресенье Папа-Коля читал на форту публичную лекцию на тему «Сто лет назад». К сожалению, или к счастью, я не была на этой лекции. Произошел неприятный инцидент. Только Папа-Коля коснулся характеристики Александра I, как поднимается Александрова и

18 апреля 1922. Вторник Квартира Насоновых. Около 11 ч<асов> вечера.Сегодня Первая рота устроила танцевальный вечер. Приглашены буквально все, и Сфаят пустует. Приглашали, конечно, и меня, но я все-таки не пошла: должно быть уже просто по своей натуре я не люблю праздников,

25 апреля 1922. Вторник С сегодняшнего дня я дала себе слово: каждый дань браться за дневник. Я буду писать немного, буду только отвечать на один вопрос: чем можно отметить этот день? Было ли в нем что-нибудь интересного, выдающегося, было ли что-нибудь сделано хорошего,

2 мая 1922. Вторник По случаю приезда Мильерана монастырек вчера распустили до четверга. Сегодня я с Наташей и Лялей гуляли в Гефсиманском саду (Воробьевы и Завалишины переехали в Сфаят, потому что все лагеря переводятся куда-то далеко и на 35 сантимов в день). Мы говорили все

9 мая 1922. Вторник День, в общем, прошел безалаберно и кончился довольно неприятно. Напишу

16 мая 1922. Вторник Мне что-то нездоровится. Потому ложусь спать. Сейчас 10 ?, и мне не хочется выбиваться из колеи, но до первого часа я не досижу. Что-то плохо соображаю. Не хочется ложиться спать, не о чем больше думать, все уже кончилось. Думать, мечтать не о чем, это

23 мая 1922. Вторник Чувствую мучительное неудовлетворение всем и собой. Вижу, что все идет не так, как надо; да не знаю, что желать. Особенно тяжела мне такая раздвоенность между мыслью и действительностью. Мысль — это самое прекрасное и самое ужасное в жизни; только мысль

30 мая 1922. Вторник Сегодня во весь день интересно прошел только вечер: я сидела и писала рассказ: «Андрей Зеленаев». Я до того увлечена, что готова была писать всю ночь. Сейчас я писала взятие Харькова добровольцами — с этого-то и начинается рассказ. Вспомнила старое,

1 августа 1922. Вторник Сегодня тоже нечего писать. День — в библиотеке, вечер — дома. Я собой довольна только потому, что не теряла времени. В промежуток на обед я стирала, поздно вечером занималась английским. Домнич опять предложил заниматься, должно быть, скоро начнем. Я

22 августа 1922. Вторник Как тяжело и трудно всегда быть одной. Не знаю, куда девать душу, в чем спасение или отдых от жизни. Можно тянуть трудную лямку жизни, можно много страдать, но в чем-нибудь должен быть отдых, что-нибудь должно быть интересное в жизни. На чем-нибудь надо

29 августа 1922. Вторник Ходили на море. Устала-таки.

19 сентября 1922. Вторник За сегодняшний день, как помнится, не произошло ничего интересного. Ах, да! Констант<ин> Константинович показывал мне на уроке сочинение одного кадета на злобу дня. Вот оно целиком.Гуси в гостях у уток Басня кадета 5 роты, 3 взвода —

3 октября 1922. Вторник Вечером Наташа вызвала меня на гамак. Сначала говорила всякую ерунду, а потом мне пришлось выслушать ее исповедь. Начала она словами: «Ирина, если у тебя совесть не чиста, что бы ты сделала?» Дальше рассказала мне одну историю, якобы вычитанную из

10 октября 1922. Вторник День прошел нелепо: все время занималась, но занималась как-то скверно, не то было на уме. Ждала письма. Когда адъютант Леммлейн прошел мимо нашей двери с пачкой писем в руках, я была готова его поколотить.На днях гардемарин Цветков пробовал

28 ноября 1922. Вторник Этой ночью много думала о себе. Думала о том, была ли я когда-нибудь влюблена, в буквальном, плотском смысле этого слова. Приходится отвечать отрицательно. Были у меня увлечения, может быть, идеалистического характера, может быть, и грубо реального, но