Читайте также
[Цюрау, начало декабря 1917]
Дорогой Макс,просто случайность, что я отвечаю только сегодня, а все опять дела с комнатой, освещением и мышами. Но нервность и обмен между городом и деревней тут ни при чем. Перед мышами у меня попросту страх. Исследовать его происхождение — дело
[Цюрау, 18/19 декабря 1917]
Дорогой Макс,я давно бы поблагодарил тебя за «Эсфирь», но она прибыла как раз в дни, когда я чувствовал себя до того скверно — бывает и такое, — как мне в Цюрау еще не было. Я ощущаю такую тревогу, приступы тревоги, которая не утихнет, пока история не
[Прага, конец декабря 1917]
Дорогой Макс,вот рукописи (других у меня нет) для твоей жены, больше никому не показывай. Сделай мне, пожалуйста, копию за мой счет с «Верхом на ведре» и «Старым листом» и пошли мне, они мне нужны для Корнфельда.Романы я не посылаю. Зачем шевелить
Дневник. 11 декабря. Среда, 19.00
Как почитаешь свои дневники - одни несчастья. То ли жизнь такая, то ли про веселье писать не тянет?Вчерашний вечерний доклад: "Не привезли одну больную. Завтра объяснят..."Болела голова. Измерил кровяное давление: 200 на 70. Как раз к моему
Дневник. 31 декабря. Среда
Последний вечер старого года. "Итоги и перспективы?" - как спросили бы журналисты.Итоги всегда есть. Вопрос - какие? А вот перспективы... Но сначала. Отчет уже составлен, хотя обсуждение будет только 9-го.Вот цифры: .операций с АИКом - точно, как в
4 декабря 2002 г., среда
«Вегетарианца» в эти выходные дни на Северном рынке я не видела.Этот человек, чеченец, патриот своей веры.Но его жена и дочь бегом убежали от него в центральную Россию.На тренировку я не ходила. Зато вчера получила пособие по безработице — 750
1 декабря, среда
Конец ноября и весь декабрь — это самое тяжелое для меня время: конец года, конец семестра, театральный сезон в разгаре, все после лета стараются закончить свои дела, а я, бедный, никому, как всегда, не могу отказать. Я отчетливо понимаю, что когда-нибудь
12 сентября 1917. Среда
Я строю воздушные замки. Мой воздушный замок прекрасен. Мой воздушный замок — семейный очаг. К нему длинная, трудовая дорога ведет, и ключ от замка — Елшанка. Я буду жить среди добрых, веселых людей, буду писать романы и стихи, буду безгранично
11 декабря 1917. (Вторник. — И.Н.)
Ох, ох, ох. Нас (в гимназии), кажется, распускают 20-го, когда некоторых — 9-го, а остальных — 10-го! Ужас! Ох, ох,
20 декабря 1917. (Четверг. — И.Н.)
Какая Леля Хворостанская ябеда. Какая Леля Хворостанская сплетница и врунья. Сегодня я и Таня Г<ливенко> убирали у нее стол и нашли письмо, которое Леля написала Тане еще летом, когда мы жили вместе с Х<воростанской> на даче. Таня дала мне
13 декабря 1922. Среда
«Звезды, звезды,
Расскажите причину грусти![253]
…………………
Звезды, звезды,
Откуда такая тоска?
И звезды рассказывают…»
(Ал <ександр > Блок)
Я много пишу это время. Вчера мы получили из Германии три тома стихотворений Блока.[254] Он меня захватил какой-то
20 декабря 1922. Среда
Смотрю в окно. На темном фоне ночи ярко светится окно нашего барака: это кают-компания. Там, за этим окном, обсуждаются сейчас важные вопросы; сообщаются последние, интересные новости.Утром адмирал ездил к префекту говорить по поводу существования
3 декабря 1924. Среда
Да, много произошло за это время, начиная с того, что я с самого прошлого понедельника пролежала в постели: у меня был грипп. Начала я захварывать еще в воскресенье, когда у нас был Вася Чернитенко. Мы все собирались идти его провожать. В понедельник днем
17 декабря 1924. Среда
Вчерашний день — есть что записать.Во-первых, пришла я днем к Шурёнке Марковой. Девочка прихварывает. Ник<олая> Македоновича нет дома, а ей должно быть страшно тоскливо, без мамы. Пошла к ней. У нее сидит Коля Завалишин и рисует ей бумажных кукол,
1 декабря, среда
Конец ноября и весь декабрь – это самое тяжелое для меня время: конец года, конец семестра, театральный сезон в разгаре, все после лета стараются закончить свои дела, а я, бедный, никому, как всегда, не могу отказать. Я отчетливо понимаю, что когда-нибудь
(<Среда> 5 декабря <1828>
Как давно я не писала в своем Журнале. Сколько великих и ужасных событий произошло в мире, сколько серьезных испытаний выпало на мою долю. Вскоре после того, как я написала эту грустную тираду, у меня начались ревматические головные боли, и