Виктор Мариничев «ОСТАНУСЬ ПИОНЕРКОЙ!»

Виктор Мариничев

«ОСТАНУСЬ ПИОНЕРКОЙ!»

В углу опустевшей избы кто-то всхлипнул. Председатель колхоза поднял голову от бумаг и, заметив плачущую девочку, удивленно спросил:

— А ты чего здесь делаешь? Да, кажется, еще и плачешь.

Тимофеев неторопливо подошел к девочке, ласково повернул к себе ее лицо.

— Ну вот, красный галстук на груди носишь, а слезы в три ручья проливаешь. Не годится так. В чем дело, Надюша? Говори.

— Дядя Федя, вы завтра коров погоните в Лугу. Возьмите меня с собой, пожалуйста. А из Луги в Ленинград я сама доеду. Честное пионерское, доберусь.

Федор Тимофеевич Тимофеев знал, что одиннадцатилетняя ленинградка Надя Легутова приехала в Кириловичи на лето с бабушкой. Случилось так, что в последний предвоенный день бабушке необходимо было побывать в Ленинграде. Теперь родители небось с ума сходят по дочке. Но что можно поделать, когда связь с райцентром отсутствует, а фашисты бомбят дороги? И все же он уступил просьбе девочки, пообещал взять ее с собой.

На другой день ранним утром Надя бойко шагала рядом с колхозниками, угонявшими стадо коров подальше от линии фронта. Шли полями, болотами. В воздухе то и дело с ревом пролетали самолеты. Один самолет спустился так низко, что Надя увидела, как из него выпали какие-то кусочки.

— Смотрите, смотрите! — закричала она во весь голос.

В следующее мгновение впереди что-то оглушительно грохнуло, вокруг все заволокло дымом. Потом все стихло, только в воздухе продолжала кружиться едкая копоть. К счастью, никого не убило.

Ночевали на поляне около небольшого озера. Надя долго не ложилась спать, подходила то к одной, то к другой корове, давала им клевер, ласково гладила шеи и заботливо отгоняла надоедливых слепней. Утром на взмыленной лошади прискакал посланный на разведку Василий Мурашев. Не сказал — выдохнул:

— Впереди фашисты!

— Погоним обратно, — решил председатель.