Глава 22

Катя выписалась из больницы на пятнадцатый день. Похудевшая и уставшая от пережитого, она вышла на улицу и боялась идти по чистому снегу. Ей казалось, что она испачкает его своим существованием. Так гадко было на душе. Вся жизнь виделась страшным сном, который, вот – вот закончится.

– Первое, что нужно сделать, – это выехать из квартиры Игоря Сергеевича. Хорошо, что у него командировка на месяц. Чем быстрее я это сделаю, тем лучше для меня, – подумала Катя. – Нужно навсегда исчезнуть из его жизни, пока он не вернулся из командировки. Кате не хотелось видеть экспериментатора человеческих душ и тел и она не до конца понимала, что значит эта милицейская сводка? Все было похоже на страшный розыгрыш!

– За что мне такие испытания? – думала она, возвращаясь домой пешком. – Может все это для того, чтобы такие люди, как я, – не имели детей? Но можно было поступить со мной просто, – не дать мне их вообще, без этих ужасных испытаний. Катя шагала неуверенно, наступая осторожно, как ей казалось, грязными ногами по чистому пушистому снегу.

– Боже мой, я вся испачкалась. Я вся такая грязная. Я испачкалась своими последними проступками. Наверное, я несу кару за чей – то грех моих предков. А может, я сама грешница великая? Просто, себя судить очень тяжело самой. Внутри темно и в каком – то закоулке души можно потеряться. Или в каком – то другом закоулке души спрятался такой маленький грешок, размером с человеческую жизнь.

– Привет, любимая, – услышала Катя шепот над ухом.

У Игоря была манера всегда тихо входить в квартиру, украдкой подходить к человеку, молча стоять и слушать о чем говорят присутствующие. Катя опять почувствовала себя очень виноватой подопытной, которая что – то напутала в эксперименте и своим вмешательством все испортила.

«Главное не выдать Юру, – пронеслось у нее в голове. – Нужно подыграть Игорю, чтобы он ничего не понял».

– Привет, – виновато произнесла она.

– Как я за вами соскучился! – бросился к ней Игорь и прижался к животу. – Как вы тут без меня, как там наш малыш? – повторил он, обнимая и целуя Катин животик.

Самое страшное было, что он произносил все очень искренне, – и влюбленный взгляд, и ласковое прикосновение. Если бы не какая – то нагло – блуждающая улыбка, которая и раньше появлялась на его холеном лице, то Катя могла подумать, что все, что с нею произошло, – это был страшный сон.

«Как я раньше не видела два человека в одном теле», – думала Катя, глядя на Игоря Сергеевича.

Она открыто посмотрела в глаза нечеловека – дьявола и ужаснулась, – глазницы были совершенно пустые, заполненные наглой ложью.

– Никакого ребенка там нет, – оттолкнув твердой рукой Игоря, жестко произнесла Катя. – Я сделала аборт. Мне надоели твои обещания насчет прописки. Мне надоели твои обещания насчет работы. Мне вообще все надоело. Мне вообще нужно сначала стать на ноги, а потом думать о ребенке, я ухожу от тебя насовсем, – глубоко вздохнув, сказала Катя.

Секунду Игорь стоял с блуждающей полусумасшедшей улыбкой на лице. Затем покраснел, небольшая отечность появилась возле глаз. Одутловатое лицо посинело, он весь затрясся и замахнулся на Катю.

– Ты что, тварь, думаешь вот так спокойно уйти?! – орал Игорь в бешенстве.

Ему уже не нужно было надевать маску доброго, чуткого отца семейства. Он в ней окончательно задохнулся. Теперь, наконец – то, он был настоящим Игорем. И очень хорошо было видно, что ему комфортно быть самим собой.

– Я столько денег в тебя вложил! Кормил тебя красной и черной икрой с руки. Не брезговал тобой. Ты, мразь, очень пожалеешь о том, что сделала. Ты, ты, – задыхаясь и заикаясь произнес он. – Ты сдохнешь без меня!

И вдруг резко замолчал и зарыдал навзрыд, как маленький ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Долю секунды Кате стало его даже жалко. Человек видно не привык, что ему отказывают. Он не понимал, что он сделал, не так? Он не понимал почему то, что он задумал, не сработало?

Ведь они так тщательно спланировали эту операцию, – «Дешевый донор» и вдруг такой провал. Катя смотрела на него и не понимала, как она не могла разглядеть это эгоистичное жалкое существо, которое рассказывало всем о своих подвигах и победах над наивной провинциалкой? И думало, что очень легко обмануть наивную простушку и сделать ее игрушкой в своих руках. И как «Оно», совместно со своей женой, придумывало план очередного унижения над своей подопытной. Как «Оно» ухаживало за ней и кормило рабочий материал с руки. Ведь «Оно» было в ответе за того, кого приручило…

Катя знала одно, что ей нельзя, ни при каких обстоятельствах, раскрывать источник информации. Она ведь дала слово, – и по совести не должна была навредить Юре. Ведь он, от души, боялся за ее будущее, не боясь за свое. Если бы Игорь догадался, что это Юра предупредил Катю, он бы разорил своего компаньона в один счет. Но Катя всегда говорила сама себе, что нужно жить по совести всегда. А совесть, – «Никто не увидит, никто ничего не скажет, а я все равно этого не сделаю», – постоянно повторяла про себя Катя. – Эта установка было ее жизненным кредо.

– Ты что ничего не боишься? Да ты же тупая как пробка, – орал Игорь, брызжа слюной. – Ты не представляешь, куда ты влипла, девочка! Тебе конец! Я тебя проклинаю! У тебя никогда не будет детей. Ты никогда не выйдешь замуж. И самое интересное, ты попадешь под задние колеса автомобиля, случайно. А вообще нет, если так будет, то это будет легкая смерть для тебя. Я придумаю тебе смерть пострашнее! Ты – ничто, потому что у тебя нет денег. А я – все, потому что у меня их много. Я смогу купить всех ментов, а потом взять и продать их, и снова купить. А ты, как была грязью, так грязью и сдохнешь, вместе с ментами, потому что вы – нищие…

И в тот самый момент, когда Игорь выкрикивал все эти мерзости, он поднимал руки к потолку, тряс ими и видно было, что он в этот момент возомнил себя Богом.

Катя смотрела на него, широко открыв глаза. Она не могла поверить, что человек может так быстро измениться. Она не могла поверить, что так можно было играть роль?! Без всякой профессиональной актерской подготовки и вдруг такая великолепная актерская работа. Она резко вздрогнула, но, ни от того, что Игорь замахнулся на нее рукой, а от того, что раздался звонок в дверь. Звонили три раза, звонил кто – то свой.

«Господи, хоть бы это был Юра, – подумала Катя. – Он бы не позволил Игорю так издеваться надо мной.»

– Кого еще черт несет? – заорал Игорь и быстрыми шагами стал подходить к двери. – Кто там? Виктор это ты?

– Да, – ответил охранник Игоря Сергеевича.

Это был высокий красивый молодой человек, бывший спортсмен, а теперь личный охранник убийцы.

– Ты как раз вовремя, заходи, – сказал он своему охраннику. – Да, я помню, что прилетела сестра Володи. Я хотел поселить ее здесь, с Екатериной, – нервно отвечал он на вопросы. – Они что уже приехали из аэропорта? – зло спросил Игорь.

– Хорошо, пусть заходят.

Катя с сумкой быстро подбежала к выходу и хотела спрятаться за спиной Виктора. Но Игорь Сергеевич схватил ее за руку и толкнул в комнату.

– А ты куда собралась? – высокомерно, как служанке, обратился к ней Игорь. – Мы еще с тобой не закончили разговор и, выхватив сумку из рук Кати, Игорь вытащил оттуда паспорт. Он стукнул им по лицу Кати наотмашь и приказал как собаке:

– Сидеть! Разговор продолжим после! Виктор пригляди за ней.

Игорь Сергеевич зашел в ванную комнату, умылся холодной водой. Катя не знала, что делать?! Уходить? А без паспорта как? Как устроиться на работу?

«Уйти без вещей, не страшно, – подумала она. – А вот без документа, удостоверяющего, что ты человек, а не собака, нельзя. Что делать? Нужно бежать и чем раньше, тем лучше».

Плакать, почему – то не хотелось. Страшно тоже не было. Была только пустота. Страшная рыдающая пустота.

– Виктор, отпусти меня, – попросила Катя, подойдя к двери.

– Не могу, Екатерина Евгеньевна, шеф приказал сторожить!

В это время Игорь Сергеевич вышел из ванной. Он говорил по телефону с Володей-хомячком, чтобы тот поднимался с сестрой в квартиру. В дверь позвонили, вошла симпатичная молодая девушка и Володя. Игорь раскрыл для них объятия.

– Ой, заходите, гости дорогие! – приветливо голосил совершенно другой Игорь. – Заходите, заходите. Сейчас принесут обед из ресторана и будем пировати, – смеясь и ласково улыбаясь Кате, как ни в чем не бывало, произнес нечеловек.

– Так, Катюша, подсуетись. Приглашай гостей, вот знакомься, – это родная сестра твоего мужа Володи, – Ириша. Ой, яка гарна дивчина! Вона з Украины только что приехала. Она ни разу не видела его жену.

«К какому мужу? – подумала Катя. – Игорь с ума, что ли сошел?»

– Ты что не рада родственнице? – смеялся Игорь Сергеевич.

Он подтолкнул Катю к Володе-хомячку.

– Теперь Вова, она твоя жена. А я, разрешите представиться, свободен и несметно богат, – обратился он к сестре Володи. – Представляешь, Ирочка, я еще и первый олигарх России и очень завидный жених, – продолжал разыгрывать спектакль одного актера, Игорь Сергеевич.

Катя удивленно посмотрела на Володю, начальника службы безопасности, на охранника Виктора, который не понимал, что здесь происходит.

Но старый знакомый, – мягкий и пушистый хомячок, превратился в искусственного колючего ежика. Владимир, не глядя на Катю, схватил ее за руку.

– Жена, пойдем, выйдем на пару слов!

Володя потащил Катю в другую комнату.

– Ирочка, извини меня, пожалуйста, – обратился Игорь Сергеевич, к сестре Владимира. – Я сейчас подбегу к тебе. Только разберусь с молодоженами. Вечно твой брат со своей женой ругается, – пропел Игорь и вышел вслед за Катей и Владимиром.

– Так, мразь, – сказал он, наклоняясь к Кате. – Я все рассказал Вовчику. Паспорт ты не увидишь до тех пор, пока я тебе его не отдам. А сейчас я свободный человек, мне нужны дети, Ира мне их родит. Она – умная девочка. Не такая дура, как ты. У тебя было бы все, – дети и много денег, а ты выбрала нищету. Вовчик, ты меня знаешь, я твою сестру обеспечу с головы до ног. И ее двух детей тоже обеспечу. Я куплю ей квартиру, машину и все остальное. А тебе отдаю эту мразь. Я знаю, ты давно облизываешься по ней, да и охранник Виктор тоже.

Теперь, как хотите, хотите вдвоем, хочешь один. Поиграешь, а потом ему отдашь. Она – твоя. Мне она больше не нужна. Короче, дарю, берите, пользуйтесь, я не жадный. А затем в расход ее!

– Спасибо, брат, – сказал Владимир. – Только одна просьба: никогда не бей мою сестру Иру, ее первый муж так колотил, что в голове у нее пластина вставлена. Ну ты не переживай, родить она сможет. У нас в роду все плодовитые.

– А она точно мне сможет родить? – спросил Игорь настороженно. – Ты же понимаешь, у меня уже мало времени осталось.

– Да, конечно, сможет. Ей всего двадцать два года. Она в восемнадцать лет родила дочку, в двадцать – сына. Сейчас самый хороший возраст для рождения детей.

Катя стояла, слушала и не слышала. Смотрела и не видела. Происходящее настолько ее потрясло, что она смотрела перед собой и думала, что все это происходит не с ней. Кате казалось, что она смотрит очень страшный фильм – фильм ужасов!

– Что глаза вытаращила? – вдруг толкая ее в грудь, сказал Владимир, пошли, ублажать меня будешь!

Запах спиртного ударил Кате в лицо.

– Ты что не слышала, что пахан велел? Бегом в душ! Ты что сделала аборт, сучка? К тебе человек со всем уважением, а ты? Так его обидеть вздумала!

И схватив Катю за руку, он поволок ее в ванную. Перед тем как включить воду, Катя услышала смех в соседней комнате.

– Открывайте шампанское, будем отдыхати! – смеялся Игорь и на всю мощь включил музыку. В это же время Владимир включил воду в ванной. Последнее, что услышала Катя из соседней комнаты:

– Деньги есть, ты – человек, если нет, то ты – мент.

Владимир обнял Катю за талию своими огромными ручищами да так, что у Кати сразу что – то хрустнуло в спине. Схватил Катю за шею, он попытался изобразить страстный поцелуй влюбленного мужчины. Катя не могла вырваться и даже пошевелиться. Единственно, что она могла сделать, так это, укусить насильника.

Владимир, озверев начал ее бить. От мягкого хомячка не осталось и следа. Схватив Катю за волосы, он наклонил ее назад к полу и бил ее с такой силой в живот, в ребра, по ногам, куда мог попасть.

– Я тебя давно люблю! – кричал он. – А ты все меня за человека не считала! Ты же бедная у нас. Куда нам до тебя, – богатым?!

Он бил Катю и, казалось, вымещал на ней все свои жизненные неудачи, – начиная с дедовщины в военном училище и заканчивая неудавшейся карьерой во флоте. В мореходке его постоянно били, потому, что он был очень крупным среди всех молодых курсантов. А всем большим доставалось сильнее от старшекурсников маленького роста. Именно эти курсанты – старшекурсники маленького роста издевались над высокими молодыми курсантами. Наверное, били их в отместку, что ростом не вышли.

Владимир уже не видел Катю, а видел того мелкого Кольку – третьекурсника, который издевался над ним все время, пока не закончил училище. Катя тут же вспомнила почему – то именно эту историю. Владимир все время рассказывал ее в своих байках. Затем он, видно, вспомнил свою первую отвергнутую любовь и удачливого Игоря с женой – бухгалтером, а в завершении, – что на зоне его сильно опускали и поэтому в этот момент во всех своих бедах он винил маленькую, хрупкую девушку на которой вымещал зло всей своей жизни.

Катя, как могла, сопротивлялась. Она, не останавливаясь, махала своими маленькими кулачками, закрыв глаза и думала, что все это происходит не с ней, а во сне, в том далеком гадком сне с теми двумя свиньями. Но почему – то во сне их было гораздо меньше, чем в жизни. В очередной раз, когда были разбиты раковины и снесены полочки в ванной, озверевший Владимир удивленно посмотрел на окровавленную, но не сдававшуюся Катю, прорычал, как зверь:

– Ты и впрямь ненормальная! Не хочешь по – хорошему. Мы тебя сейчас вдвоем с Витькой оприходуем. Здесь и сейчас и до смерти. Ты ведь все равно нас посадишь, а сидеть нам не хочется, да и денег за тебя давать тоже. Ты – НИКТО. Катя сползла обессиленная на пол и свесила руку в ванну. Владимир поднял кусок разбитого зеркала, посмотрел в него и закричал:

– Да ты меня поцарапала, дрянь!

Подскочив, он схватил маленькую тоненькую ручку Кати двумя своими огромными ручищами и что было сил стукнул ее о край ванны на излом так, что послышался хруст кости.

От дикой боли у Кати потемнело в глазах. Она чуть не потеряла сознание.

«Меня сейчас убьют, умирать совсем не хочется! С двумя точно не справлюсь, – лихорадочно проносилась мысль одна за другой. – Ничего не могу предпринять. Одно знаю точно. – нужно бежать!».

И не успев подумать, как это можно сделать, Катя внезапно вскочила, из последних сил собралась, толкнула всем своим маленьким, хрупким тельцем Владимира и сбила с ног огромного, ничего не подозревавшего детину, который, приоткрыв дверь, орал во все горло:

– Витек, иди сюда, десерт готов!

Видно они заранее договорились об условном знаке, чтобы поиграть вдвоем с подопытным кроликом. Катя резко толкнула Владимира, быстро повернула направо, забежала на кухню. Все происходило в считанные секунды, но они показались Кате вечностью.

В зале в это время раздавался смех и очень громко орала музыка. Именно она и заглушала шум всего происходящего. Из соседей никто не догадывался, что происходит в обычной двухкомнатной квартире.

«Никто меня не спасет здесь, кроме меня самой», – подумала Катя.

Она молниеносно пробежала через кухню, схватила на ходу стул, разбила окно, вскочила на подоконник, подпрыгнула и полетела вниз…

Ей казалось, что она летит, как птица над любимым городом и ей стало от этого ощущения очень легко! Неведомая сила подхватила Катю у земли и ей стало очень светло и тепло от неземного прикосновения! Несмотря на то, что на улице весна, сильный мороз хватал босые ноги, везде лежало очень много снега. Кате было очень уютно и тепло на чистой белоснежной улице. Именно снег, теплым одеялом, укутывал Катю. Ей не было даже больно. Она, как в замедленной съемке, поднялась над землей и полетела, едва касаясь теплого снега кончиками голых пальчиков. К счастью, квартира находилась на втором этаже, но фундамент был очень высоким. Но в этот момент Катя выпрыгнула бы с десятого этажа тоже. Ничто не могло удержать молодую девушку, – всю окровавленную, раздавленную и униженную сделать то, что она сделала.

Катя бежала по ночному городу и разодранная одежда развевалась на ветру, как крылья Ангела. Они нежно несли ее над землей: Катя парила над Мурманском и легко перелетала от дома к дому. Ей стало очень спокойно на душе. Казалось, все происходит не с нею, – она не чувствовала себя обыкновенной земной девушкой, а видела себя со стороны инопланетным существом. Снег тихо и красиво падал, одевая Катю в разные теплые, меховые шубы. Сердце перестало громко биться. Кате было так легко и свободно в этом полете над жизнью и смертью, что она даже не заметила, как оказалась возле квартиры, номер которой был тринадцать.

Как она оказалась здесь, она не поняла. Невидимая сила подняла и принесла ее сюда на руках. Сомнений не было, – это входная дверь квартиры тети Шуры, новой «родственницы», о которой, слава Богу, Катя никому не рассказала. Она робко, дрожащей рукой нажала на звонок.

– Господи, кого черт принес? – грозно прохрипел такой чужой и такой родной голос тети Шуры.

– Да не черт, Ангел Хранитель, – оглядываясь назад, тихо сказала Катя.

Дверь скрипнула и вместе с ней ахнула тетя Шура.

– Катечка, да кто же тебя так?! Девочка моя, проходи быстрей. Давай закрывай дверь. Ты никого не привела за собой, уродов этих? Кто тебя так? Вот, твари, нелюди. Это ж точно не люди. Тебя что, изнасиловали?

– Мне плохо, у меня что – то с рукой, – сказала Катя, трогая осторожно поломанную руку.

– Дай, гляну, да тут перелом! Самый настоящий перелом. Я тебе сейчас в домашних условиях гипс наложу. Я же медсестра по образованию. Там ведь и спилась вот. Где спирт, там и спиваются. Я тебе об этом еще расскажу. А завтра пойдем в милицию. У меня там Федька – мент, – друг. Он нам поможет. Хорошо, что нас сегодня с комфортом доставили со свалки. Опять менты с облавой приезжали. Мы же чуть по чуть убираемся, готовимся к лету. Ну, выпили чуть, а они нас опять, бац, и заграбастали. Ну, вот и хорошо. А то, как бы ты домой попала? Ты же без ключей, как я вижу. И обе женщины, обнявшись, засмеялись.

– Что вы там разворчались?! – послышался недовольный голос дяди Васи. – Поспать не даете!

– А тебе, прям, завтра на работу, помолчи лучше, тунеядец, – отмахиваясь как от назойливой мухи, продолжала ворчать тетя Шура. – Ему ж нельзя работать. Ну я тебе про это потом расскажу. Ладно, я ведь битая перебитая, но это по заслугам, по пьянке. Вечно ревнует меня, красавицу, ко всем собутыльникам. А я их до чего ж люблю всех! Особливо, когда они с бутылочкой ко мне приходят. А ты ведь не пьешь, ты меня не поймешь. Ладно, так вот я говорю, я хоть по пьянке битая, а ты – трезвая и тоже битая, – закрывая рот от смеха, сказала тетя Шура и серьезно добавила:

– Небось, наркоманы треклятые. Они всех бьют, дозу хотят, наверное.

– Нет, тетя Шура, это добропорядочные граждане нашей страны, просто ученые – экспериментаторы человеческих тел и душ.

– И, небось, образованные и семейные, и начальство. Завтра пойдем к Федьке – менту. Мы их всех посадим в тюрьму, что одному Сашке, что ль сидеть?

– Нет, нам нельзя в милицию, тетя Шура. У них везде связи, потому что у них деньги, – сказала Катя.

– Да пошли они со своими деньгами, мы их все равно посадим, – сказала тетя Шура уверенно.

На следующий день, придя в милицию, к Федьке – участковому, тетя Шура описала ситуацию и рассказала ему о случившемся. Возвратившись домой она радостно сообщила:

– Все, сидеть им всем не пересидеть!

Но не успела она закончить свой рассказ о походе в органы, как открылась дверь и на пороге показалась врач в белом халате: женщине на вид было около тридцати лет, стройного телосложения, очень симпатичная блондинка, зашла в квартиру и сказала:

– Екатерина Воронцова здесь проживает?

– Да, конечно, – обрадовалась тетя Шура. – Как все – таки хорошо работает наша милиция. И главное оперативно. Правильно, нужно руку поломанную показать в клинике врачу. Иди моя хорошая с ними и все им расскажи, что вчера мне рассказала, а то говорят, милиции платят мало и поэтому они не работают. Видишь, какие молодцы! Так быстро приехали.

Врач странно посмотрела на тетю Шуру. Было такое ощущение, что ее тоже хотят показать врачу.

– Вы знаете, у меня нет документа, паспорта нет, – сказала Катя.

– Ничего страшного, там разберутся, – сказала улыбающаяся медсестра.

Там действительно разобрались. Больница была какая – то необычная, – длинные коридоры, решетки на окнах и решетки на дверях, в переходах из одного помещения в другое сидели люди в милицейской форме. Катя огляделась, но не увидела рентгенткабинета. И вообще не было никаких табличек на дверях.

– Странно? – подумала она. – Может быть, в милицейских больницах именно так и должно быть?!