Глава 53

Прошел ровно год. А солнце все так же красиво светило в селе Горькая Балка. И, село все так же жило своей, только ему известной жизнью. Речка Горькая Балка медленно текла и была, как всегда, красивая и спокойная. На черной, как мазут, маслянистой глади воды красиво отражалось южное солнце этого засушливого края. Гладкая поверхность речки была иссине – черная, и в контрасте с нею совершенно белые утки напоминали черные и белые силы! Они ныряли в своих белых шубках в воду, выныривали, резвясь, из воды и старались догнать друг друга в своих играх. Детвора лежала на пыльном берегу реки, уступив временно место уткам, и пыталась загореть и согреться. Они смотрели друг на друга, дрожали, стуча зубами, и, весело прищурившись, пытались шутить над своими посиневшими губами.

– А ведь ничего не меняется, – сказала Роза, смотря на черную гладь воды. – Помнишь, мы так же в детстве купались, так же ныряли с бушуйка, и думали, что лучшего аквапарка нам не найти.

– Да, это точно, мы испытывали в детстве те же самые эмоции. Чувства не меняются с годами. Все эволюционирует, а чувства не становятся другими, они остаются прежними, – добавила Катя. – Ты знаешь, и с годами ничего не меняется. То есть ты взрослеешь, стареешь, а радуешься все так же, как в детстве. Эмоции не стареют! Вот я о чем! С годами они становятся только ярче! Поэтому и говорят, что старики с годами сентиментальнее.

Неожиданно загоравшие на берегу детишки с посиневшими губами подскочили и с криками: «Атас, директриса идет!», разбежались врассыпную.

К девочкам подошла красивая женщина в деловом костюме. Она была очень хороша собой. Небольшого росточка, как и ее мама Верочка Маленькая. Оля Курбатова была очень похожа на нее. Те же ямочки на щеках, та же обворожительная улыбка и кудряшки. В руках она несла свои босоножки, быстро перепрыгивая с кочки на кочку, чтобы не обжечь ноги о горячий песок. Она подошла к стоявшим девушкам. Рядом с нею, важно подняв голову, уверенно вышагивала, не боясь обжечься, ее старшая сестра по отцу Аля. Она держала руки за спиной и о чем – то думала, глядя себе под ноги.

– Катя, Роза, я так и знала, что вы здесь! Ну что, может, окунемся, вспомним детство? – предложила Аля.

– Давай, мы с удовольствием! Ведь эти грязевые ванны из чернобалковского ила и сделали нашу кожу такой бархатной, всем мужикам на радость, – ответила Катя подруге.

– Прям, так уж и всем. Одному Роме на радость. Катя, у вас правда, не все гладко? – спросила Аля.

– Да, девочки совсем не гладко. Меня так в Горькую Балку тянет. Меня даже сюда больше, чем в Шпаковку, тянет.

– Катя, мне не вериться, что тебя тянет в Горькую Балку из Питера! Там жизнь кипит. А здесь разрушенная деревня.

Помнишь, как наши родители говорили, что это было образцово – показательное село для иностранцев. И как не стало хозяина, все сразу пошло в развал, – сказала Роза.

– Да, такого руководителя, как Светлов Виктор Алексеевич, бывший председатель колхоза имени Ленина, никогда не будет! Такие руководители рождаются один раз в миллионы лет. Да и такие, как Ефим Ефимович, тоже. Я вроде бы и стараюсь школу держать в его духе. Но у меня не получается так, как у него. Родители стали злее, да и дети тоже. Очерствел русский народ, очерствел!

– А Светлов Виктор Алексеевич как поживает? Я слышала, что он в Кисловодске живет, – спросила Катя.

– Прям там в Кисловодске. Не выдержал он разлуки с селом нашим. Уже давно вернулся из Кисловодска в Горькую Балку, – сказала Аля, чертя, на песке непонятный круг с какими – то полосами внутри.

– Вот и по мне, Горькая Балка все – равно была и будет самым красивым и родным для меня селом. Конечно, сердце кровью обливается, что разруха добралась и сюда. Но все еще должно измениться к лучшему. Придут к власти настоящие хозяева, которые будут любить нашу огромную страну: города и деревни, хутора и поселки, аулы и кишлаки. И самое главное, будут любить мегаполис и аул одинаково.

– Да, Катюха, ты еще скажи, что хорошие дороги станут делать и в городе и в деревне, – обняла подругу Оля Курбатова. – И не будет больше в России двух бед, как говорили классики, потому что при хороших дорогах дураки не рождаются.

– Да, именно это я и хочу сказать. Сама посмотри, если в стране кризис, то всем плохо и в большом городе, и в маленькой деревне. Моя философия вообще такова, что мы стоим на месте, а вокруг нас крутятся огромные города, маленькие деревни и хутора. Жизнь течет в какой – то параллели с нами. Почему мы ищем во всем, что нас окружает, сходство?! Мне вообще кажется, что огромный Питер очень похож на нашу маленькую Горькую Балку.

– Точно! – подхватила разговор Роза. – Ты помнишь, когда мы первый раз приехали в Ленинград, нам река Нева показалась такой родной. Мы еще с тобой смеялись, сравнивая ее с Горькой Балкой.

– Да, такая же темная и маслянистая. Такая же непредсказуемая и своенравная, с такими же круговоротами от нашего бушуйка, – задумавшись, сказала Катя.

– Послушайте, мои дорогие подружки детства, только почему круговорот жизни нас закручивает так, что нам приходится встречаться всем вместе только по такому печальному поводу? – спросила Роза чуть не плача. – Почему так устроен мир, что самых красивых, самых умных он забирает очень рано? Лариса такая молодая умерла? Почему так у нее сложилась жизнь? Она и наркотики, вообще в голове не укладывается!

– Не спрашивай нас об этом, – сказала Катя. – Мы сейчас опять плакать начнем. Она и правда была самой красивой девочкой у нас в классе. Да что там говорить, она была и самой умной из нас всех. Я сама себе сто раз задавала этот вопрос. Я не могу, я, как вспомню, какая она стала худющая. Ведь кожа и кости. Наркотики проклятые! Почему самая сильная девочка из класса сломалась?! Может быть, мы все виноваты, что не смогли ее поддержать и вытащить оттуда, куда она попала.

– Катя, я всегда была рядом с нею, – сказала Оля, вытирая слезы. – Я ее на работу в школу взяла и к врачам возила. Но не смогли мы ей помочь, не смогли мы ее спасти.

Аля сердито посмотрела на младшую сестру и возмущенно произнесла:

– Может быть, не стоило с нею столько возиться? Постоянно ты с нею нянчилась. Со мною столько не общалась, сколько с ней.

– Аля, ты прекрасно знаешь, что Лариса всегда была очень замкнутой девушкой, с ней не очень – то пообщаешься. Она никогда не жаловалась на судьбу, всегда самостоятельно принимала все решения. Родные сестры, конечно, сволочи, что от нее отвернулись, когда с нею случилась эта беда. Но она никогда не держала зла на них. Даже когда после смерти родителей ее сестры оставили Ларису ни с чем, она всегда говорила: «Я на них зла не держу! У них же дети, а у меня никого нет, мне ничего не нужно.».

Она всегда была намного сильнее всех нас, поэтому мы не смогли ей ничем помочь. Она шла туда целенаправленно. Как будто заранее знала, что рано уйдет. Она мне всегда говорила, что так получилось, потому что дьявол сильнее нас всех и что он нас всех рано или поздно окутает своими земными соблазнами. Но последнее время она часто уходила в себя, постоянно о чем – то думала, видно было, что очень переживала и все время говорила: «Ну, почему я атеистка? Почему неверующая, почему некрещеная? Если бы я была с Богом, я бы спаслась, но я к Нему не дошла!».

Девочки еще долго стояли возле маленькой сельской речки Горькой Балки, вспоминали Ларису, рано ушедшую от них, вспоминали свое детство и то, как их всех закрутил круговорот жизни…