Глава 70

– Слушай, Катька, – закричала, заскакивая к ней в ларек Яна. – Я знаю, как заработать очень много денег.

– Я не хочу очень много, я хочу, чтобы было столько, сколько нужно.

– Ну ты, как была дура, так и осталась. В наше время видишь, что может произойти. Ты можешь остаться без работы, без средств существования, нужно откладывать на черный день!

– А зачем его приближать этот черный день, лучше откладывать на светлый, – смеялась Катя.

Катя опять сидела в ларьке над своими рассказами и набирала текст на компьютере, который недавно приобрела.

Яна ходила вокруг нее и продолжала возмущаться.

– Вот скажи, зачем тебе эта писанина? Ты хоть копейку за нее заработала?

– Еще нет, но обязательно заработаю, – утвердительно заявила Катя. – Что ты хотела мне предложить? – перевела Катя тему разговора.

– Я знаешь, что подумала, нужно бомбить школы и детские сады.

– Как это бомбить? – испуганно посмотрела Катя на подругу.

– Это, значит, ты будешь бегать по классам, рекламой зазывать учеников, а я буду фотографом – художником, снимать буду группы и портреты на альбомчики выпускные.

– Хорошая идея, а почему бы не сделать альбом с виньетками цветными – спросила Катя.

– Ты что дура, их еще никто не придумал. Цветные виньетки она захотела. Если бы мы могли это сделать, мы бы стали миллионершами.

– Давай, попробуем сделать их. Хотя бы попытаемся стать миллионершами.

– Слушай, а это идея! Давай ими станем, что мы хуже всяких там Березовских и Абрамовичей? Завтра пойдем к Менялам, сдадим валюту и купим хорошую оптику, начнем пробовать.

– Будем первопроходцами в фото-бизнесе! – поддержала подругу Катя. А вдруг и правда получится?!

– Если за дело берется Яна, то все получится! – гордо произнесла подруга.

На следующий день они пошли к Гостиному Двору искать валютчиков. Менялы отличались от людей тем, что были все коротко-подстриженные, ходили в кожаных куртках и обязательно с цепями имели мощный золотой браслет на запястье. Они все ходили под одной статьей. Естественно прятались и думали, что ничем себя не выдают. Хотя их видно было за километр. У Яны был один знакомый «Меняла». Она быстро его разыскала, попросила Катю постоять на «стреме», – как она сама выразилась и побежала менять валюту на рубли.

Это был хороший бизнес в то время. Разница между покупкой и сбытом была огромная. Именно эта разница и давала «Менялам» шанс безбедно жить, пока они еще не были в Зоновском санатории.

Катя оглядывалась по сторонам, иногда поглядывая на подругу, которая считала деньги.

Неожиданно «Меняла» повернулся, и Катя увидела Виктора, личного телохранителя Игоря Сергеевича.

«Неужели Игорь Сергеевич в Питере?», – молнией пронеслось в голове у Кати. Она махнула Яне, чтобы та к ней подошла. Но Яна в это время уже объясняла Виктору, что это действительно Катя и очень удивилась, что они знакомы.

– Откуда ты Виктора знаешь? – удивленно спросила она, подойдя к подруге.

Но Катя краем глаза видела, что Виктор дал знать другим отморозкам, чтобы они следили за девушками. Катя схватила Яну за руку и потянула в сторону. Бандиты следовали за ними.

– Яна, это мои убийцы, – быстро сказала Катя. – Они идут за нами.

Яна оглянулась и помахала Виктору, как бы прощаясь с ним. Девушки побежали по Невскому проспекту в сторону Московского вокзала очень быстро. Катя схватила Яну за руку и слилась с толпой, которая повернула на светофоре в другую сторону.

Катя и Яна быстро перебежали переход и рванули в сторону Дворцовой площади. Они видели, что Виктор с подельниками потеряли их из виду.

Но Катю это не успокоило, и она решила отсидеться до ночи в библиотеки Маяковского. Она точно знала, что их там искать не будут.

Когда они оформили читательские билеты, уселись в огромном зале и попросили принести литературу по фото-делу. Проходя мимо молодого человека, Катя увидела у него в руках яркую красивую книгу, на которой была нарисована дорога в никуда, по ней шла одинокая женщина, и огромными буквами на обложке было выведено название: «Где же ты, правда?».

Катя удивленно посмотрела на юношу, спросила у него, что это за книга. Он посоветовал ей прочесть этот сборник рассказов, сказав, что ничего подобного раньше не читал. Он сообщил Кате, что это очень интересная книга.

– Катька, так это же твоя книга? – прошептала Яна на ухо Кате. – Тебя что напечатали? Поздравляю!

– Спасибо, – ответила Катя и вспомнила, что она забыла позвонить издателю.

На следующий день, Катя забежала на Морскую, спросила, как обстоят дела с рукописями. Иван Ильич очень обрадовался Кате, обнял ее, как старую знакомую.

– Наконец-то объявилась, я уже думал в розыск подавать. Давай, ставь подписи на всех договорах. Я тебя издаю за свой счет. Думаю, что в тебе есть потенциал. Будешь работать на меня.

Катя подписывала, не читая, все документы. Она доверяла этому доброму человеку, который был со светлой энергетикой. Она теперь научилась распознавать этот свет, исходивший от людей. Это был светлый человечек.

В кабинет в это время заскочил Женя – риелтор. Тот самый, который сбил Катю, когда она бежала первый раз сдавать свои рукописи в издательство. Он натолкнулся на нее и все листочки разлетелись по Невскому проспекту. Тогда он еще очень извинялся и бегал, собирая эти рукописные творения.

– Наконец-то нашли! – весело сказал он.

Помимо риелторской службы, Женя подрабатывал курьером в Издательстве. И относил нужные документы и договоры заказчикам поставок в Дом Книги. Он всегда был в центре всех событий.

– Ну что, Катя, поздравляю, вас покупают очень хорошо, – сообщил он. – Такого успеха у нас давно не было.

Катя счастливая смотрела на ребят.

– Спасибо большое! – радостно произнесла она, – это случайно не сон?

Нет, это происходит сейчас и с вами, ущипнуть вас? – засмеялся он. – Если так дела пойдут, вы быстро себе дом писателя заработаете, – сказал Женя уверенно. – Может начать уже подбирать?

Катя засмеялась, махнула рукой в сторону Жени.

– Хватит шутить надо мной. «Дом писателя», – это мечта всей моей жизни и чтобы обязательно с английским кабинетом, – попросила она, улыбаясь.

– Само собой! – ответил Женя и предложил подвести ее до дома.

Катя сразу согласилась. Ей последнее время везде мерещился Игорь Сергеевич. Она была очень осторожна, старалась поменьше ходить по улицам города. Благо Яна тоже купила «Постамент», – как она называла свою старенькую шестерку, всю загрунтованную и сто раз перекрашенную, с номерами, – «Три Шестерки». Она тоже возила Катю на работу и с работы.

Единственная радость была у Кати, что она набирала с каждым днем гвардию новых читателей. Они передавали друг другу новости о новинках, рекламировали ее работы между собой. Катя не успевала писать. Благо жизнь подбрасывала новые сюжеты. Она относила рукописи в издательство. Иван Ильич правил их со всей строгостью и указывал Кате на ошибки. Таким образом, он был ее «Сэнсэй», как она его называла. Вместе они продумывали фабулу нового произведения, согласовывали ее и Катя продолжала вести героев по роману дальше. В общем, издатель был доволен ее работой.

К тому же, как из рога изобилия, стали сыпаться на Катю деньги от их фото-бизнеса. Они с Яной все же стали первопроходцами, и научились делать цветные виньетки для выпускным альбомчиков. Правда, пришлось помучиться, чтобы этого достичь. Они клеили маленькие портреты на ватман, на компьютере набирали полукругом фамилии учеников, расклеивали виды Питера вокруг портретов, и пробовали фотографировать этот кусок бумаги двумя зонтами. Как у них хватило терпения дойти до конца, они сами не понимали.

– Один метр, двадцать пять сантиметров! – кричала Катя, отсчитывая расстояние между зонтом и ватманом.

Яна фотографировала и называла Кате номер кадра. Та все записывала в толстую тетрадь и снова кричала:

– Полтора метра ровно!

Сколько переведено было пленки на эти пробные кадры?! Страшно было представить.

Катя засмеялась и провела аналогию между своим писательским творением и фото-бизнесом.

– Вот так и я пишу свои романы, – говорила Катя и цитировала Яне Владимира Маяковского: «Изводишь единого слова ради, тысячи тонн словесной руды», и тут же перефразировала, смеясь: «Изводишь единого кадра ради тысячи пленок, снимая шедевр!».

И, действительно, счастливый момент все же настал.

– Есть! – кричала Яна, тыча пальцем в один единственный четкий кадр!

Катя посмотрела и запрыгала от радости возле нее.

– Ура! Получилось! – ликовали девочки. – Победа! Мы – миллионерши!

Отложив все дела в сторону, «миллионерши» с огромными сумками фотоаппаратуры бегали из школы к школе, от детского сада до следующего детского сада. Катя носилась по этажам вверх– вниз, показывая образцы красивых выпускных альбомов. От клиентов не было отбоя. По утрам, закрывшись в комнате на Лиговском проспекте, они высыпали деньги на стол огромной кучей, и раскладывали их по купюрам. Это было самым приятным занятием, после трудовой ночи. Ведь печатались они только по ночам, потому что днем печатали, – «Улицу». Так назывались любители фотодела. Катя с Яной были профессионалами. К ним подходили конкуренты, грозились повыдергивать миллионершам ноги, пытались узнать секреты их фото-мастерства. На что девочки отвечали, что приобрели специальную насадку на фотоаппарат за бешеные деньги. Они, конечно, врали. Их аппаратура состояла из двух мужских зонтов, обшитых внутри белым атласом, как посоветовала Баба Маня, и фотоаппаратом «Зенит». Для фона они купили два куска голубой и розовой материи. Вот и все премудрости их мастерства. Они рано утром, пока дети спали, подсчитывали свою прибыль и вновь бежали зарабатывать свои миллионы.

В магазин наняли продавца, красивую девочку Галю, которая так же была светлой и честной. Она торговала намного лучше Кати. Товар поставляли в магазин вовремя, продавали его малоимущим по самым низким ценам. В нашей стране так заведено, с испокон веков, что малоимущими являются все жители страны. Поэтому магазин тоже процветал. Брали оборотом. Вечерами, за ужином, успокаивали пьяного соседа в коммуналке, который рвался к ним в комнату и ругался на новое правительство. А когда просил на бутылку у бабы Мани, то всегда получал таблетку аспирина на стакан воды.

– Все равно похмеляться придется рано или поздно водой, – орала на него баба Маня, тряся перед его носом палкой.

Он ее только и побаивался, вернее, побаивался Баб Манино «ружье». И всегда повторял, – «Что палкой тоже может убить эта фронтовичка-психичка», – так он называл Баб Маню с Яниной подачи.

Катя с Яной часто вспоминали, как они снимали у нее квартиру в Мурманске, как ругались и как помогали друг другу. Они стали почти родственниками. Катя отдавала свою долю баб Мани на сохранение, так как ее муж был писарем, который – «грамоту знал, читать умел». Она была довольна и говорила, что он отдавал зарплату ее маме, потому что она была безногой.

– Пора вам прикупить красивые зонты, хватит позориться, бизнесменши, – укусила их баб Маня.

Девочки переглянулись и засмеялись.

– Хорошо, завтра приобретем, – пообещали они ей.