ПАЛЕЦ СЕДЬМОЙ. ГАЛАПАГОСЫ – МАРКИЗЫ.
Тихий Океан, Французская Полинезия, Маркизский Архипелаг, 15 миль к северу от острова Хива Оа.
1. Почему Седьмой Палец на Второй Ноге Такой Длинный
Потому что между Галапагосами и Французксой Полинезией никакой земли нет. Кто не верит, может посмотреть на глобусе. Примерно в середине этого долгого пути есть точка, где, повернув прямо на север, можно через 930 морских миль попасть на ныне покинутый всеми атолл Клиппертона. Клиппертон был английский пират, и там у него была оперативная база. Сейчас это номинально французское владение и говорят что там иногда показываются французские сторожевики. Наверняка показать флаг. Кому? Это и есть «ближайшая» земля. Всегда хочется попасть в такое место, но уж очень не по дороге – дней десять хода, а потом назад против ветра.
Маркизы – самый восточный из архипелагов Французской Полинезии. Наш план был начать с острова Хива Оа. Это не главный остров, но первый по пути и по ветру. Кроме того, здесь, а не на Таити, как многие думают ( в том числе и я раньше), нашел свое последнее пристанище Поль Гоген. И еще почему-то Жак Брель. Ну, я не такой-уж любитель пилигримажей к знаменитым могилам – вот даже в мавзолее Ленина никогда не был. Но одно дело Ленин – другое дело Гоген. Как-то все это вместе – карта над кроватью в Сызрани в середине 40х со странными и невероятно экзотическими названиями на просторах бумажного Тихого Океана (Таумоту – Паумоту), третий этаж в Эрмитаже в середине 50х (Надежда Владимировна Сперанская - старшая рассказывает как смотреть импрессионистскую живопись) , Сомерсет Моэм в середине 60х («Луна и Грош» - одна из первых книг, прочитанных в оригинале по-английски), неизбывная и казалось-бы уже неосуществимая мечта спуститься в акваланге в лагуне настоящего тихоокеанского атолла - вот по поводу всего этого около могилы Гогена можно было бы и постоять.
Но по всем данным ничего хорошего на Хива Оа нас не ждало – якорная стоянка открытая главным ветрам и в том месте, где можно было-бы нам стоять – слишком мелкая. А тут вот вчера мимо нас проследовал английский катамаран (второе судно встреченное нами по дороге от Галапагосов ). Я никогда без конкретной необходимости на связь не выхожу – не хочу нарушать покой и частную жизнь людей на другой лодке. Но 16-й канал включил – может быть что-нибудь нужно им, тем более, что катамаран изменил курс и пошел к нам. Оказалось, что да, им от нас было нужно. Поболтать. Дружелюбный женский голос сообщил, что они нас видели в Панаме и на Галапагосах и что они связывались с Хива Оа и им сказали, что там невозможно как качает и пэтому они идут на другой остров – Фату Хива. Это их-то закачает - на двух корпусах и с осадкой, которая позволяет им зайти глубоко в залив!
Потом выяснилось, что по чисто формальным причинам, связанным с возможными изменениями в команде и условиями, установленными Французской Метрополией для входа и выхода яхт из Французской Полинезии, нам придется начинать с главного острова - Нуку Хива. Пойдем-ли мы потом против ветра назад на Хива Оа пока неясно. Так что пилигримаж на могилу Гогена пока откладывается.
А условия захода яхт во Французскую Полинезию, прямо скажем, такие , что еще подумаешь нужно-ли вообще заходить. Все приходящие сюда на лодках не-европейцы должны внести в местный банк сумму, равную стоимости обратного авиабилета в страну исхода (США, Израиль, итп ). При этом нужно быть уверенным, что на том острове, с которого вы будете уходить, есть отделение того того же банка, (чтобы получить свои деньги назад при выходе лодки). Банк этот нужно заранее предупредить о вашем намерении получить ваши-же деньги назад, потому что их в том банке может не оказаться.
Сама акция, идеологически, ничем не отличается от стандартного требования всех богатеньких стран – Буратин, чтобы у граждан разных прочих Туркменистанов был обратный билет домой в их родной Парагвай. Не очень, правда, понятно почему граждане стран, которым не нужна виза во Францию, (США, Израиль) включены в ту же категорию, но не в этом даже дело. А в том, что эта акция нацелена специально против команд приходящих яхт, поскольку у них нет никаких авиабилетов - ни туда ни обратно. И все равно непонятно. В другие -то страны яхты тоже приходят. В моем флажном ящике на «Тише 2» лежат флаги 32-х стран, в которые я заходил на своих лодках. Но никому до этого не приходило в голову потребовать от меня деньги на обратный билет в страну обитания при поучении разрешения на вход. Не поймите меня неправильно. Франция, по моему глубокому убеждению, – великая страна, а французы – великая нация. Но очень специальная. Очень.
Кстати, об атоллах. Они тут причем только по поводу Гогена и туземных девушек в красивых цветах. Маркизы – молодые высокие гористые острова. До трансформации в атоллы им еще сколько-то миллионов лет. Атоллы ( последняя геологическая фаза опускания вулканических островов в океан ) – еще далеко, около тысячи миль на юго-запад. Это там, где Гоген рисовал своих девушек - острова Товарищества ( Таити и Бора-Бора ), Таумоту, острова Кука, Тонга, Самоа, Фиджи. Туда нам еще идти и идти. Мы прошли больше половины Второй Ноги, но не намного.
А пока заканчивается наш переход с Галапагосов во Французскую Полинезию – три тысячи (с лишком) морских миль. На земном шаре, это один из самых длинных переходов, которые мореплавателям во все времена нужно было делать без захода на берег. В полтора раза больше, чем оба наших предидущих перехода без берега в Атлантике (от Нью Иорка до Азорских островов в 1993-м и с Островов Зеленого Мыса на Антигуа в 2010-м). Для тех, кому такие «океанические» вешки мало что говорят, и ближе сухопутные масштабы - 3000 морских миль (примерно пять с половиной тысяч километров) - в полтора раза больше, чем расстояние от Нью Иорка до Лос Анджелеса или примерно половина длины бывшего Советского Союза – от старинного прусского города Кенигсберг до Берингового пролива. Современный авиалайнер пролетает такое расстояние за шесть часов.
2. Три Недели в Океане.
У нас это заняло 21 день.
Есть очень нужная и отменно составленная книга Джимми Корнелля « Всемирные Маршруты Морских Переходов». Для несовсем нормальных людей, собирающихся плавать на своих маленьких лодках по большим океанам, – это такой «Ярбух Фюр Психоаналитик Унд Психопатологик» ( Господа, он не читал «Ярбух»!). У Корнелля, по поводу маршрута Галапагосы – Маркизы написано, что он «занимает от 15 до 30 дней, причем верхний предел относится к тем, кто не хотел заводить двигатель при слабом ветре». Мы, чтобы идти при слабом ветре, двигатель не заводили ни разу. Абсолютный и полный ноль использования мотора для перемещения на трехнедельном переходе. Двигатель заводили только для зарядки четырехлетних батарей ровно на два часа в сутки ( по ночам, когда не работали солнечные батареи). А прошли все равно за 21 день только.
Частично, потому что мы такие упорные – не ленились придумывать что угодно с парусами – лишь-бы не заводиться. Но, главным образом, наверное все-таки потому что не так уж много у нас было «слабого ветра». Ну, что-то там вначале и вот теперь тоже, под самый конец дня два. Первые пять дней, было вполне ощутимое ( 1-1.5 узла) противотечение, про которое никто, включая «Ярбух», нам ничего не рассказывал. Мы на этом, как минимум, один день потеряли. Потом, буквально в один день, противотечение сменилось на на такой-же силы попутное , которое с нами и сейчас.
Попутное течение – один из главных компонентов так называемого «Пробега Кокосового Молока», который ( в нормальные – без Эль-Ниньо - годы) начинается на Галапагосах и заканчивается у восточных берегов Австралии. Другие компоненты – попутные юго-восточные (торговые) ветра и хорошая погода – без каких-либо шансов на тропические шторма и циклоны. Единственное , но критически важное ограничение – завершить переход до Ноября и уйти на здешнее лето (Ноябрь по Апрель) из полосы летних циклонов. Сейчас мы именно в этой полосе, но нынче, в Июне, тут зима, а циклоны будут астральным летом южного полушария, когда мы уже будем в Новой Зеландии. Одним словом, как в той советской песне – «Пишите нам Подружки по Новым Адресам»...
3. Как Это Было
Теми из нас , кто переходил Атлантику на «Тише 2» в 2010 году, слово «Санаторий» было вдребезги растаскано на описание того перехода. Так что я был бы в большом затруднении найти подходящее сравнение для описания перехода Галапагосы – Маркизы, если бы не Великая Книга. Там есть все. И если переход с Островов Зеленого Мыса на Кариббы в 2010-м был «санаторием», то переход с Галапагосов на Маркизы – это просто « Холя Ногтей и Ондулясьон на Дому». Нет никаких слов для описания степени комфорта. Если ветер – то только такой, какой надо. Причем и по направлению и по силе. Двадцать узлов я видел только один раз – и то на порывах. А так все больше 9 – 15. Волны есть все время – но не хуже чем под 45 к курсу, а так все больше в корму и не выше 2.5 метров. Фронты приходят и уходят, но шквальнуло только один раз – и то совершенно безобидно. Дождит очень редко и крайне скупо. Девяносто процентов времени – нежаркая отличная солнечная погода и огромное синее море вокруг при совершенно скромной нежно-колыбельной качке.
Ставили мы все, что могли, во всех возможных вариантах хождения на попутном ветре. Впервые в истории обеих «Тиш» мы долго ( по нескольку дней ) ходили на небольшом круизном спиннакере, который я взял со старой «Тиши». Этот парус пролежал в мешке 23 года (только за то время, которое он был у меня – а сколько еще у предидущего владельца старой «Тиши» неизвестно ). Конечно, Миша Концедалов ставил его и раньше – на обеих лодках – но ненадолго. Я сейчас думаю, что скорее всего просто не было у нас на других переходах длительных периодов устойчивого спиннакерного ветра. А в этот раз были: 4-8 узлов вымпельного, точно в корму и несколько дней без перерыва.
Закончилось это все правда не самым лучшим образом. Дело в том, что на этом переходе все время был знаменитый тихоокеанский «свелл». ( Я прошу прощения у всех моих сподвижников по борьбе за чистоту русской разговорной речи. В кратком словарике морских терминов, который кто-то повидимому принес на лодку, обозначено, что длинная и пологая волна, трансформированная от отдаленного шторма, по русски, якобы, называется «зыбь». Очень может быть. Но во-первых само слово «зыбь» - какое-то ассоциативно-фонетически неприятное – «зуд», «сыпь». А во-вторых , если и можно себе представить некую «зыбь», то это слово никак не подходит для описания явления. Только здесь, в Тихом Океане, я наконец увидел пологие волны длиной 100 -150 метров. Это и есть настоящий «SWELL». И лодка, которая медленно и плавно поднимается на сияющий синий водяной холм и потом так же плавно с него съезжает).
Но вернемся к спиннакеру. Свелл покороче ( 15-20 метров ) лодку сильно раскачивает. Спиннакер ( даже при том что мы его второй шкот заводим через блок на главный гик ) носит из стороны в сторону, сколько оттяжки не оттягивай. В итоге, шкот в головке выносного гика все время перетирается. Но это ладно – шкоты длинные – можно обрезать. А вот когда наш гулящий спиннакер перетер свой собственный подъемный фал в кольце, через которое этот фал был кем-то по ошибке протянут – тут уж надо ждать до марины, лезть и доставать обрывок фала из мачты. А пока мы летаем на сильно зарифленной «бабочке», потому что если не взять рифы, на такой волне и при таком слабом ветре – очень хлопают паруса и очень их жалко.
4. Кому Мы Зажигаем Навигационные Огни?
Через несколько дней после выхода с Галапагосов и при полном отсутствии каких-либо ориентиров на горизонте этот вопрос был поднят на обсуждение. Не то, чтобы так уж было нам важно потерянное электричество – все фонари уже два года как «ЛЕД» -ы и берут сущую ерунду. Но все равно как –то глупо. Океан на этих безбрежных просторах настолько безнадежно пуст, что зажигать ночью навигационные огни – все равно что при переходе через Сахару на верблюде по утрам надевать галстук.
И тем не менее, на девятый день , к закату солнца, мы увидели справа по борту среднего размера контейнерный пароход. В другое время, ну идет себе и идет. А тут команда заволновалась, включили навигационный монитор и стали искать сигнал его АИСа ( Автоматическая Идентификационная Система). Нет сигнала его АИСа. Нет и все. Я было хотел уже спросить по 16му каналу насчет где его АИС ( мол, извините, дяденька , может это наш приемник не работает ), но вспомнил про свои нормальные правила поведения не приставать к людям без нужды, и на связь не вышел. Солнце уже закатывалось и мы решили подождать когда он включит свои огни. Но он огни не включил и так и ушел в темноту за черту исчезающего горизонта.
Вот тогда-то мы наконец и поняли зачем нам нужно вкючать свои огни в безбрежном Тихом Океане. Даже если кажется , что никакого смысла в этом нет.
Не по-английски болтливый катамаран , который я упоминал раньше– но это уже на подходе к Маркизам – был вторым судном встреченным нами за 21 день перехода. То-есть чего-чего, а толчеи в Тихом Океане точно что нет. И надо сказать, что может быть именно поэтому в здешнем океане очень чисто. Ничего, абсолютно ничего не плавает. Мы тоже старались. За борт шла только органика ( пищевые отходы) , бумага и тяжелая (стеклянная и железная) тара. Сергей организовал разделение отходов на лодке и стоял насмерть. На Маркизы мы привезли всю пластмассу - до последнего полиэтиленового мешочка.
5. Есть-ли Жизнь в Тихом Океане?
Есть, но , если смотреть с палубы лодки, то, прямо скажем - негусто. Друзья-дельфины приходили поиграть раза два – намного реже чем в других морях. И никаких обещаных китов. Может не сезон. Рыба тоже почему-то не ловилась – не то что на Каррибах. Тут правда есть и технические моменты: рыбы срывали блесны с крючками, а у рыбаков их не было в достаточных количествах. Ну и как обычно, рыбы срывались или пойманными выпрыгивали из кокпита. После долгого перерыва ( по – моему аж с Канарских островов два года назад), на подходе к Нуку Хива «поймали» большую чайку. Я не выходил смотреть как ребята ее снимали с крючка – наредкость неприятное зрелище.
Зато была «Кальмаро - меевская» ночь, когда утренняя вахта подобрала с палубы семьдесят летающих кальмаров. Я их чистил и считал, поэтому знаю сколько. Потом я –же их варил и жарил с хлебными крошками на сливочном масле из холодильника. Вот сейчас пишу, а слюнки текут.
Мое самое любимое занятие – сидеть на палубе и смотреть на летающих (летучих?) рыб. Они бывают двух видов – большие и маленькие. Большие – сантиметров до 30ти – просто крылатые ракеты. Вылетают из воды на огромной скорости и выписывают элегантную траекторию длиной метров 15-20, причем иногда с поворотами и виражами. Длинные , напоминающие по форме крестьянскую косу, крылья-плавнники сверкают на солнце, корпус выгнут в стремительную дугу – натуральный авиа-парад. Обычно в представлении участвуют одна – две рыбы. Ночью они тоже иногда заканчивают полет на палубе. Мы их подбираем и жарим. Летучие рыбы в жареном виде - просто замечательны. Некоторые признаются , что помимо чисто эпикурейного наслаждения у них появляется упоительное ощущение стопроцентной «халявы» - ведь этих рыб даже не ловили – сами прилетели, только что не на сковородку!
Маленькие летучие рыбки – совсем крошки – 5-8см вылетают из-под носа лодки целыми стаями – иногда по пол-сотни сразу. Эти несутся прямо у поверхности воды – при этом в полете они время от времени ударяются всем корпусом об воду и как бы оскакивают от нее вверх, продолжая стремительное движение вперед. На волжких старицах мы так бросали с берега вдоль поверхности воды плоские камушки. Выигрывал тот, чей голыш большее количество раз отскакивал от воды прежде чем тонул. Вся стая рассыпается по волнам множеством серебряных вспышек , оставляя зрительное ощущение неимоверно легкого, почти эфемерного спектакля. По утрам, мы находим на палубе и этих тоже, но есть там нечего – разве что уж в очень голодный год...
09 Июня, 2012. Бухта Тайохайе. Остров Нуку Хива.- административный центр Маркизского Архипелага ( нас. 2000 )
6. Два дня на Маркизах.
Начну с конца. Получатся что зря я так напустился на Французкую Администрацию. В книжках про Полинезию написано черным по белому: « Бонд» - денежный залог на билет назад берут потому, что некоторые приходящие на яхтах люди, завидев те же скажем Маркизы, больше домой не хотят. А ситуация ведь тут такая: Маркизов немного – всего 12, но уже Таумотских атоллов – это по дороге отсюда на Таити – 76, а потом еще архипелаги островов Товарищества, Гамбьер и Австралы. Затеряться ничего не стоит. На таком вот Нуку Хива, где мы сейчас , на Кариббах жило бы тысяч сто людей минимум. А тут две тысячи. И в этом наверное все и дело. На каких-нибудь Командорских островах тоже наверное красиво ( я там не был, но гулял во фъордах в Гренландии) и тоже нет большого перенаселения, но ведь холодно становится от одного только упоминания . А тут самый настоящий, необузданный Рай. Я понимаю , что сравнение заезженное, но вот такое у меня всегда было примитивное, как у всякого неверующего человека, представление о Рае. Чтобы было тепло, красиво, чисто, кругом невиданные фрукты и смуглые девушки с распущенными волосами, а в волосах – большой белый распустившийся цветок. Один, сбоку над ухом. Как у Гогена. Они и теперь тут так ходят, как с полотна сошли.
Маркизы –это невысокие горы – не выше Крымских или Хибин. Но те , старые и круглые, а эти молодые и «острые», вздыбленные, взлохмаченные, с пирамидальными пиками и глубокими крутыми провалами. Ландшафт никогда ранее мной не виденный – классическое разрушение стереотипа. Дело в том, что мы привыкли видеть такие горы голыми , с обнаженным камнем. А здешние пики наглухо покрыты густозеленым покровом тропического леса – с очень редким обнажением уже только совершенно отвесных скал. Такой торчащий во все стороны зеленый плюшевый Мишка. С круглой синей бухтой в лапе.
Мы когда-то с Ирочкой предложили сами себе очень незамысловатую классификацию мест где мы были: есть места в которые потом хочется вернуться и есть такие по отношению к которым такое желание не возникает. Здешние места подсказывают значительно более ответственный выбор : есть земли и страны которые вызывают желание в них остаться навсегда и есть такие, котроые такого желания не вызывают. Вылезу в кокпит, посмотрю вокруг и тут же перестаю верить в то что Гоген бежал на Таити от затхлого Парижского мещанства. Ни от чего он не бежал. Он просто не захотел отсюда уезжать. Да простит меня поэт Вознесенский.
Наверное поэтому мы весь свой первый день тут провели между жандармерией – службой иммиграции и банком, где мы пытались заплатить этот пресловутый «бонд» ( 1.700 долларов США в местных тихоокеанских франках для американцев и 2.500 долларов для израильской части команды). Но так и не успели – оформление бонда для одного человека занимает больше часа. Боюсь, что те же потери времени ( помимо ощутимой потери денег на покупку и потом продажу этих легковесных франков) ожидают нас при уходе из Французской Полинезии. Заканчивать будем в понедельник.
Справедливости ради надо сказать , что все эти бюрократические неприятности полностью компенсируются очень доброжелательными и терпеливыми местными людьми. Маркизы, по свидетельству путешественников 19го века, были последним оплотом каннибализма на островах Тихого Океана. А теперь вот тебе и пожалуйста. В высшей степени приятные люди - что в жандармерии , что в банке, что в магазинах, что на улице ( их тут две). Как же их называть –то по-русски: маркизсцы, маркизеты, маркизане или просто Маркизы? Коля Головачев, которого в 1957 году одномоментно со мной выгоняли из ЛИСИ, говаривал, что жителей города Череповца нужно называть «черепавианы».
Тут ведь еще и всем известный и очень осложняющий жизнь путешественников языковый барьер франкоговорящих народов: или по-французски, или никак. А мы ведь гимназиев не кончали. Значит никак.
Ребята пошли в горы смотреть на водопады, а я остался на лодке пописать для вас этот свой роман. Надо включить радио и послушать их на VHF. У них с собой ручная станция и они меня будут вызывать чтобы я их забрал с берега на «Зодиаке».
Я думаю мы здесь еще побудем. А потом я вам про это напишу очередной ПАЛЕЦ.