К. Селиневич ЛАВИНА

К. Селиневич

ЛАВИНА

В три часа ночи в управление милиции сообщили, что в доме близ междугородной автостанции раздалось несколько выстрелов. К месту происшествия выехали оперативный уполномоченный уголовного розыска младший лейтенант Шлыкин и проводник служебно-розыскной собаки лейтенант Бекетов с овчаркой Лайдой. Предотвратить преступление им не удалось — оно уже совершилось. На полу одной из комнат дома лежали, глядя в потолок мертвыми глазами, два трупа — девочки-подростка и ее матери, не старой еще женщины. Помочь им было уже невозможно. Оставалось одно: выследить, задержать и обезвредить зверя, совершившего убийство, не дать ему больше множить число преступлений.

Ночь была лунной и теплой, снег перестал падать совсем недавно. Собака шла по следу уже долго. Лайда устала, ее розовый язык свисал из пасти, но она продолжала рваться вперед, туго натягивая поводок. Устал и проводник, но все так же продолжал свой бесконечный равномерный бег по безлюдным улицам городской окраины. Где-то далеко позади слабо слышался тяжелый топот отставшего Шлыкина.

Но вот у штакетника, опоясавшего небольшой домик, Лайда остановилась, взвизгнув, припала мордой к калитке. Бекетов остановился, осмотрелся. Кругом белое безмолвие: снег густо накрыл деревья, заборы, крыши домов. У калитки лейтенант увидел следы, отчетливо выделявшиеся на снегу. Следы шли во двор домика.

Бекетов расстегнул кобуру и вслед за Лайдой перепрыгнул через ограду и подбежал к двери домика. Прислушался. Не было слышно ни звука. Подошел Шлыкин, осмотрел следы. Обратных не было, — значит, преступник здесь. На стук в дверь не ответили. Милиционеры постучали еще, резко, настойчиво. В доме послышалась возня, что-то упало. Наконец из-за двери спросили:

— Кто там?

— Милиция.

Минуты через две стукнули щеколдой и в проеме двери показалась фигура пожилой женщины. Она держится внешне спокойно, но ее волнение выдают глаза: в них затаился необоримый страх.

— Кто дома?

— Я одна…

И действительно, в доме никого не оказалось. Нет никого и в подполе. Бекетов поднялся на чердак и тихо выругался: из слухового окна были видны следы, они уходили по крышам сараев, стоявших один к другому вплотную, а за изгородью шли по заснеженной земле фруктового сада в сторону гор.

Времени потеряно было много, преступник, вероятно, ушел далеко. Некогда сейчас разбираться, как попал убийца в этот тихий домик, что связывает его с хозяйкой. Все это будет выяснено потом. Сейчас главное — не дать уйти бандиту. Но вдвоем за ним идти нельзя: нужно доложить обстановку в управление. И они решают: Шлыкин отправится в управление и вернется сюда с опергруппой, а Бекетов с овчаркой продолжит преследование.

Бекетов сбрасывает шинель:

— Вперед, Лайда!

След ведет по горным прилавкам все выше. Там, в хаосе скал, хочет скрыться убийца. Если он уйдет за перевал, найти его будет нелегко, и, кто знает, сколько вреда успеет он принести… Все круче подъем. Далеко внизу остался город. Вот и пояс хвойного леса. Снег под елями лежалый, плотный. Лайда уверенно тянет вверх, к скалам, дышит тяжело, бока ее ввалились, на отвисших губах — пена. Сам Бекетов беспредельно устал. Но отдыхать нельзя. И не только потому, что спешит и преступник. Остановиться, сесть — это значит замерзнуть. И, превозмогая усталость, лейтенант упорно идет дальше, подбадривая Лайду. Вскоре начинает опять падать снег. Тяжелыми хлопьями он медленно оседает на каменные глыбы. Вокруг высятся скалы, нависают каменные карнизы в огромных снежных шапках. Человек и собака идут по козьей тропе. Уже в полсотне метров ничего не видно.

Лайда внезапно забеспокоилась. Милиционер насторожился, но как ни всматривался — ничего подозрительного не заметил. Лайда снова потянула по тропе наверх, к нагромождению каменных глыб, смутно выступавших из снежной пелены…

И тут неожиданно грянул выстрел. Бекетов прильнул к земле. А за выстрелом другой звук — грозный, мощный. От него сжалось сердце — снежный обвал. Лавина снега с шипением и грохотом понеслась вниз, задев человека своим краем.

Когда все стихло и чувства вернулись к человеку, он увидел, что отброшен к каменному карнизу. Лайды не было. Шапку сорвало и унесло.

Над местом, где пронеслась лавина, повисла густая пелена снежной пыли. Метрах в тридцати от себя Бекетов увидел смутно проступающую через пелену фигуру человека, карабкающегося по скалам. Он очень торопился перевалить через гребень горы. Медлить было нельзя…

Оперативная группа уголовного розыска во главе с капитаном Семиным, приведенная в горы Шлыкиным, настойчиво продвигалась по пути, пройденному Бекетовым. При выходе из ельника они услышали выстрел и глухой грохот в скалах. Все с тревогой посмотрели вверх и пошли на выстрел предельно ускоренным шагом.

И вдруг остановились: следы оборвались — их накрыла снежная лавина. Путь преградил завал из снега. Но не преграда беспокоила сейчас капитана Семина. Он думал о другом: а что с Бекетовым? Не накрыла ли его лавина? — Обследовать местность. Искать, — распорядился капитан и сам полез по завалу, глубоко утопая в снегу.

Нашли шапку Бекетова. Погиб? А может, еще живой? Лежит под снегом, ждет помощи. Надо спешить, искать. Послали на метеостанцию, чтобы вызвать альпинистов со спасательным снаряжением, и продолжали поиски своими силами, прощупывая каждый метр завала…

В клочья изорвав одежду, в кровь изранив руки и колени, Мукаш Бекетов полз все выше и выше, остервенело цепляясь за выступы скал. Он настигал убийцу. Тот был уже совсем близко. Он часто оглядывался на своего преследователя, и тогда лейтенант видел волчий оскал лица бандита.

Оба понимали — стрелять нельзя: выстрели — и снежная лавина накроет обоих.

Поняв, что уйти не удастся, убийца остановился на небольшой площадке. Тяжело дыша, пошел прямо на Бекетова. Они схватились врукопашную.

Мукаш вовремя увернулся, и тут же ударил противника в челюсть. Преступник упал и выронил пистолет. Бекетов еле держался на ногах — сказывалась нечеловеческая усталость после нескольких часов отчаянной погони. Но борьба была еще не окончена. Убийца поднялся и, шатаясь, направился к милиционеру. Обессилевшие и слабые, они молча сцепились, яростно нанося удары друг другу.

Мукаш слабел с каждой минутой. Опасаясь долгой борьбы, которой он мог не выдержать, Бекетов пошел на хитрость: собрав остатки своих сил, Мукаш притворился, что падает, и противник попался! Убийца опустил руки, торжествуя победу. Мгновение — и Бекетов выпрямился. Коротким боксерским «правым крюком» он ударил противника под ложечку. Убийца охнул и как сноп свалился на камни. Упал и Мукаш — он потерял сознание.

Очнулся Бекетов от холода. С тревогой поднял голову, но успокоился: преступник все еще лежал без сознания.

Мукаш связал ему руки, отдохнул и медленно поволок задержанного вниз.

Труден подъем, но еще труднее спуск с гор. Долго спускался Мукаш с круч и каменных уступов — счет времени он потерял давно. Голова кружилась, его мутило, глаза закрывались. Он часто терял сознание. Очнувшись, долго сидел у своей ноши, с трудом поднимался, и снова мучительно медленно шел вниз, надеясь дотянуть до жилья.

Но силы иссякали. Под вечер Мукаш упал у оголенного утеса, недалеко от завала и больше не поднялся. Здесь и нашла его альпинистская поисковая группа. Полузамерзший Бекетов лежал у каменной осыпи лицом в снег. Рядом возился преступник, пытаясь о кромку камня перетереть ремень, связывающий его руки.

…Два месяца провел лейтенант Мукаш Бекетов в госпитале и снова вернулся на свой пост.

К. СЕЛИНЕВИЧ

г. Алма-Ата.