«Ямал», кафе

«Ямал», кафе

Что касается города Тюмени, то здесь оно — на улице Котовского. Существует примерно с 1981-го года. Поскольку оно является одним из ближайших к группе общежитий различных институтов, которая имеется на улице Мельникайте, то именно студенты и составляли основной контингент его посетителей, которые в нем ели. Тем более, что «кафе» оно было только по названию: на самом деле оно было то, что в те времена положено было обозначать словом «столовая», ибо не было здесь ни белых скатертей, ни официантов; еду нужно было брать самому с железной стойки и самому нести на столик при помощи пластмассового подноса; не продавалось здесь спиртного, не играла музыка, а закрывалось все в 8 вечера: сюда ходить принимать пищу, а не развлекаться гурманством.

Удивительная картина, многократно наблюдавшаяся в нём в 1982 и 1983 годах — сидящий за столиком Сергей Плотников, известный мастер культуризма, который весной 1982 закончил физфак университета, а теперь жил как раз неподалеку, на улице Киевской в общежитии какого-то ПТУ, номера коего не помню, являясь преподавателем в нем физики; «Ямал» был как раз на его пути из спортзала «Геолог», что на Харьковской улице, и ежедневно, возвращаясь с тренировки, он его посещал, с целью напитать свои мышцы должным количеством белков и углеводов.

Картина была такой: за столиком сидит Плотников; на нем пиджак пятьдесят восьмого размера; грудная мышца его такова, что на спор на нее, если Плотников ее напрягает, можно ставить стакан с шампанским — и он стоит; весь столик перед ним уставлен тарелками, в которых 8 котлет, 12 винегретов, несчетное количество порций каши, 5 стаканов сметаны, и проч., и проч. Плотников уныло все это ковыряет вилкой и жалуется сидящим рядом тощим студентам, своим бывшим сожителям по общежитию, на плохое здоровье, слабость, вялость, жар, отсутствие аппетита:

— Ем — лишь только из чувства долга перед организмом! — поясняет он.

2.

За кафе «Ямал» имеется некие девятиэтажные дома, в одном из которых осенью 1982 года происходило следующее: там собирались люди и пили водку.

Это были люди из уже упоминавшегося неподалеку лежащего университетского общежития № 3, адрес которого — Мельникайте 93а.

Дело в том, что его обитатели не очень любят свое обиталище.

И рады любой возможности в нем не находиться.

И вот осенью 1982-го.

У не знаю как и почему, но в течение какого-то времени жизнь являлась такой, что у человека по имени Маломанов Алексей имелись ключи от некоей квартиры в указанном доме; и это была нормальная советская «буржуазная» квартира с нормальной меблировкой — креслами, диваном, торшером, журнальным столиком, магнитофоном, проигрывателем грампластинок и всем прочим, что положено быть в нормальной советской квартире.

Но хитрость состояла в том, что почему-то в ней можно было находиться только с шести утра до двух часов дня. Поэтому делалось так: Алексей Маломанов еще днем собирал со всех дружбанов, обитающих на Мельникухе, деньги, закупал на них большое количество водки и какое-то количество закуски, и где-то это прятал. А в пять часов утра он поднимался по звонку будильника, ходил по комнатам, поднимая в ночном мраке и храпе спящих тел, тех избранных, которые —, и они собирались наощупь в утреннем мраке, стремясь к бесшумности, чтобы не поперебудить соседей, и на цыпочках спускались с четвертого и третьего этажа вниз, и в утреннем мраке шли в указанную квартиру как точно на работу у станка, и ровно в шесть часов приступали к пьянству в условиях комфорта, мягких кресел, музыкального сопровождения из радиотехнических приборов, принадлежащих таинственному владельцу жилища, и проч., и проч.

И они пьянствовали до положенных двух часов, после чего убирали следы своего пребывания, и шли назад в общагу, довольные и культурно отдохнувшие — отсыпаться.

Таковы были обычаи тогдашней жизни, бедной и суровой, зато невинной.