Вокзал железнодорожный

Вокзал железнодорожный

Поеду-ка я повампирю!

Нэргетики хапну мал-мал!

А то уже дня как четыре

я чё-то весь просто шакал.

В пол-пятого — хватит! короче! —

проснулся я сёдня с утра

и чё-то совсем уже в общем,

ох чувствую, охъ, маета.

Какой-то весь что-то, короче,

Никак что-то я не очнусь.

Никак всё не сосредоточу

сознанье в единый я луч.

Поеду-ка я на вокзальчик!

Ну точно! Ещё же куда,

когда же и холод собачий,

и пол- лишь шестого утра?

И точно! Поеду к вокзалу!

Как раньше же я не допёр!

Чтоб жизни моей заскучалой

весь новый открылся простор!

Поеду на Киевский, братцы,

в толкучке его потолкусь,

на Курский! И на Ленинградский!

На все, что там есть, подивлюсь!

На мрак, и на холод во мраке,

на просто космический хлад —

на то, как все словно в атаку,

под ветром пригнувшись, бегят,

На ужас сей просто кромешный,

но и на как всё же горит

и люминисцентный, конечно,

вокзала парлелепепид!

Его невъебенный карбид!

13 января 1991, Москва.

Стихотворение выдающегося тюменского мастера рифмованного слова М.Немирова. «Повампирю» — пародийное употребление модного в тот период времени в городе Тюмени оккультно-экстрасенсорского жаргона.

Далее следовало бы описать как минимум следующие факты и явления бытия:

1.

1838: первый в России Ж.Д. вокзал в Павловске.

2.

1850 (?): вокзал Виктории в Лондоне, поражавший воображение современников

3.

1884 (?): Ж.Д. вокзал в Тюмени.

Транссибирская магистраль в своем стремлении на восток в качестве первого пункта за Уралом заимевает Тюмень — само собой, нужно думать, на станции «Тюмень» сооружается и вокзал.

А вот через Тобольск — тогдашнюю столицу Западной Сибири — Транссиб не проходит. Среди прочих последствий этого — постепенное возвышение Тюмени и упадок Тобольска, что завершилось летом 1944 года официальным областного центра из Тобольска в Тюмень, с соответсвуюющей переменой названия области.

Все это необходимо описать, и еще поместить таблицу роста грузо- и пассажирооборота, и фотографии зданий вокзалов, какими они были за более ста лет (нынешний, судя по его внешнему виду — примерно середины 1970-х) и мн. проч. Все это — в следующий раз.

Из культурно-мемуарных сообщений о В., например, можно было бы сообщить например, следующее.

1.

1982, февраль — март: я на этом вокзале жил!

Приходил сюда довольно часто ночевать.

Будучи не пускаем в общежитие — очень уж я был не любим вахтерами и комендантами всех сортов, сейчас трудно и сказать, почему, пришлось мне переселяться на вокзал.

День и вечер я сидел в библиотеке, а когда оная закрывалась — шел ночевать на Ж.Д. Вход тогда был на него бесплатный — приходи, садись в деревянное кресло, закутайся в тулуп, ибо очень сильно дует ледяным сквозняком, надвигай шапку на глаза, спи — если умеешь спать сидя. Потому что лечь негде — народу, зараза, очень много ездит туда-сюда.

А с утра ехал опять в университет, продолжать изо всех пытаться сил постигнуть тайны генеративной грамматики Хомского и генеративно-трансформационной семантики Филлмора, Мельчука и иже с ними.

Два месяца я в результате не только не мылся, но даже и не раздевался и был смердящ, нехорош собой и изможден как в физическом, так и с умственно-духовном планах до чрезвычайности. Тем не менее, замечательнейшие университетские девушки, автором этих строк не только не брезговали, но и всячески выражали ему свое восхищение.

Уточняю: вышесказанным я отнюдь не пытаюсь намекнуть на то, что вот какой, дескать, я был уже тогда крутой. Цель вышесказанного сообщить две вещи: первая — сколь замечательны девушки города Тюмени; вторая — сделать назидание нынешнему юношеству.

Которое склонно к впадению в уныние: дескать, раньше-то вам, конечно, было легко, девушки и общество ценили духовные ценности и таланты, а теперь совсем другая жизнь, теперь кто без сотового телефона, тот просто чмо и недочеловек:

и зимой, и весной, но особенно летом

денег нет — ты все равно что калека.

Так вот, сообщаю: в те времена в головах советских людей царило абсолютно точно такое же тряпичнечество и вещизм, и точно так так же молодой человек вполне являлся чмом и недочеловеком в глазах окружающих, если не имел на себе джинсов «Вранглер». Самое пренаиудушлевейшее, если уж говорить без экивоков мещанство самого низкого пошиба (более, кстати, низкого, нежели теперь — более бедного и убогого) душило вского, который не такой как точно вонячей подушкой точно так же как и сейчас.

Личный опыт автора этих строк позволяет утверждать способ это превозмочь — есть: будь ебанатом.

Будь ебанатом — и девушки полюбят, даже и без сотового телефона, даже и немытого и в струпьях и чирьях.

Только будь действительно настоящим ебанатом, а не —

3.

В 1989-м году многие тюменские люди ездили на вокзал покупать водку.

В магазинах ее не было абсолютно — в СССР как известно, это была эпоха беспощадной борьбы за трезвый образ жизни. Но людям выпить все равно порою хотелось. А другим люди хотелось заработать на их желании выпить. Во второй половине 1989 года Тюменский железнодорожный вокзал и был местом, где первые встречались со вторыми для взаимоудовлетворения указанных своих желаний.

Прежде, в 1987-88-м годах таким местом, где можно было купить водки, были цыгане. Они обитали отдельным поселком, и к ним нужно было ехать на такси, ибо это было длеко, куда пешком не дойдешь и городской транспорт к ним тоже не ездил. Они продавали водку по 25 рублей за бутылку (при государственной цене 10.20) и еще столько же брал таксист за туда-обратно при государственной цене — на счетчике — 7). В сумме бутылка водки обходилась в 50 рублей — шестиую часть средней зарплаты высококвалифицирванного раочего или чиновника высше-среднего уровня.

А в 1989-м году появилась новая точка — вокзал. Водка здесь стоила столько же, все те же же 20–25 рублей, но туда можно было доехать троллейбусом, всего за 5 копеек, поэтому обходилась выпивка значительно существенно дешевле.

Опишем технологию покупки, она очень проста. Приехав на вокзал, нужно было подходить ко всем, стоящим там в большом количестве автомобилям, делающим вид, что они здесь стоят, кого-то встречая-провожая, и спрашивать у водителей водку. Если не у первого из них, то у второго или третьего она имелась точно.

3.

Кроме того, следует рассказать, как М.Немиров ездил по московским вокзалам с целью покупать у немых карты с порнографическими изображениями — об этом существавал отдельный художествнный рассказ под названием «Судьба коллекционера». Фокусность моего компьютера общеизвестна, рассказ давно им истреблен в результате нажатия автором этих строк не тех комбинаций кнопок на клавиатуре, но, вроде бы, один распечатанный экземпляр я дарил Кузнецову Аркадию осенью 1996, с которым я с тех пор не имею связи.

Если она у кого-нибуль из читателей этого сообщения есть, то —

Но это уже в Москве.

Таковы самые примерные наброски очерка о Тюменском Ж.Д. вокзале, которые следует расширять и углублять — что потом.

См. также сообщение Абакан, в котором Р.Неумоев описывает нынешний день тюменской вокзальной жизни.

18.4.98 13:21