Шахторин, Александр

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Шахторин, Александр

Был такой человек в Тюмени в начале 1980-х годов.

Родом он был откуда-то из-под Урая (см), и осенью 1981 и зимой и весной 1982 года он являл собой студента пятого курса физического факультета тюменского университета, по причине чего обитал в университетском общежитии № 1 на ул. Семакова («Семаковке»), и в одной комнате с ним довелось некоторое время жить человеку по имени Мирослав Немиров, сообщение которого о нем и составляет содержание данного сообщения.

Внешний вид Шуры Шахторина был такой, — сообщает М.Немиров.

На вид он был образцовый сибирский мужик из тайги: был он то, что называется «кряжист», то есть небольшого роста, зато шириной — с полтора холодильника: прическу имел такую, как будто стригли его под горшок, черную бороду имел как у Маркса и Энгельса, глаза его смотрели из зарослей растительности на лице, как из засады, чрезвычайно подозрительным взором. Чай любил пить из блюдца.

За тот год, что мне довелось с ним в одной комнате, ни разу не видел я, чтобы он держал в руки какую-нибудь книгу про физику или хотя бы научную фантастику; ни разу не слышал я из уст его и разговоров о какой-нибудь там термодинамике или квантовой механике; хотя поговорить («пожурчать», как называл это дело в шахторинском исполнении Е.Федотов, еще один сожитель там тогда) Шура любил, и если не с кем было побеседовать в своей комнате (где нас жило шестеро), он шел в коридор, кого-нибудь там отлавливал, приводил к себе, и они сидели у Шуры в углу на кровати, и Шура поил гостя чаем и наслаждался рассудительной степенной беседой.

И все разговоры были в той иной степени разговорами об охоте: о ружьях, о собаках, том, сем, и всяком прочем. И, действительно, очень легко было представить себе сумрачного Шуру в фуфайке, бесшумно крадущегося по сумрачной тайге, сжимая в руках винтовку и зорко зыркающего по сторонам из под ушанки; и как раз крайне сложно было его себе представить в белом халате и очках у какого-нибудь синхрофазотрона. И все время, пока я обитал там, на улице Семакова, дом номер не помню какой, комната, кажется, девять, не уставал я удивляться: каким ветром занесло его на физический факультет университета? И ведь заставило же проучиться на нем пять лет, каждые полгода сдавая всякое тензорное исчисление и прочую хуергу, в которой черт ногу сломит — ведь физфак же, хочешь не хочешь, а интегралы нужно понимать!

Ох, полна жизнь диковин и тайн — 24 апреля, 2: 46 ночи.