I. Возвращение

I. Возвращение

Антимилитарист

Свое письмо в редакцию газеты «Утро России» в декабре 1912 года Кропоткин закончил словами: «Тот день, когда возврат всех нас к свободной жизни станет возможным, будет, конечно, если доживу до него, счастливейшим днем моей жизни».

Он всегда стремился вернуться в Россию, в конце 1905 года уже был почти готов к отъезду, но задержало желание закончить начатые работы, за которые отвечал перед издателями, а потом начавшаяся в стране реакция заставила его подтвердить высказанное условие - разрешение на въезд в Россию должно касаться всех изгнанников, а не только его одного.

Совсем скоро, в августе 1914 года, возникло новое препятствие - разразилась мировая война. Ее Кропоткин предсказал за несколько лет до начала. Еще в 1902 году, по окончании англо-бурской войны, он опубликовал в английской печати статью под названием «одна война закончилась - где следующая?» В феврале 1904 года, когда вспыхнула русско-японская война, в письме в редакцию французской газеты «Le Soir» он высказал мнение, что столкновение на Дальнем Востоке «лишь прелюдия к гораздо более серьезному конфликту, подготовлявшемуся с давних пор, развязка которого произойдет около Дарданелл или даже на Черном море - таким образом для всей Европы будет подготовлена новая эпоха войны и милитаризма».

С первых дней войны Кропоткин стал ее страстным обличителем, однозначно считая виновником начавшейся бойни германский милитаризм, а кайзеровскую Германию - агрессором, которому народы Европы должны дать отпор. Собственно, на тех же позициях находилась вся интеллигенция Европы, возмущавшаяся преступной политикой руководства Германии и не смешивая его с народом который, как писал Ромен Роллан в открытом письме немецкому писателю Герхард у Гауптману «лишь слепым орудием в ее руках».

Кропоткин сразу же определил как единственно возможный и желаемый результат войны - всеобщий и вечный мир, полное прекращение войн в дальнейшем. Об этом написал он в брошюре «Конец войны - начало вечного мира и всеобщего разоружения», изданной в Петрограде в 1914 году в качестве приложения к газете «Народная копейка».

Но российские социал-демократы во главе с Лениным выступили с интернационалистическим, как они полагали, лозунгом - поражение своей стране, рассчитывая использовать ситуацию войны в интересах революции. Тех, кто отстаивал принцип защиты отечества, они называли «траншейниками», «оборонцами», «социал-шовинистами». Достались в статьях Ленина эти прозвища и Кропоткину. А будущий генералиссимус Сталин, а пока лишь Иосиф Джугашвили, в письме, отправленном из туруханской ссылки В. И. Ленину, обозвал его в связи с его отношением к войне «старым дураком, совсем выжившим из ума»1.

1Пролетарская революция. М., 1936, N 7.

Действительно, как только началась война, Кропоткин послал из Брайтона, где он тогда жил, в одну из крупнейших в России газет «Русские ведомости» статью с оценкой положения в Европе в связи с военными действиями, развязанными германскими войсками. Потом он стал присылать эти письма-размышления регулярно. Они публиковались под общим заголовком «Письма о текущих событиях». Всего было напечатано десять писем Кропоткина из Брайтона. В первых из них он развивал мысль о том, что противостоять германской военной машине может только объединение все народов Европы перед лицом опасности. Ни в коем случае нельзя позволить Германии победить - результаты будут катастрофичны. В шестом и седьмом письмах, отправленных в феврале 1917 года, когда появились надежды на окончание войны, Кропоткин обращает больше внимания не на военные, а на экономические проблемы: в послевоенное время они, несомненно, выйдут на первый план. Он сравнивает характерные особенности экономического развития Германии, Англии, США, Канады, обращая особое внимание на тенденции, наблюдающиеся в эволюции американской экономики: «В Соединенных Штатах… вырабатывается новая политика обогащенная страны путем одновременного развития как обрабатывающей промышленности, так и земледелия, а фабрики и заводы находят потребителей для свой товаров… среди собственного земледельческого и промышленного населения». Это наблюдение оказалось провидческим. В XX столетии США действительно стали богатейшей страной мира.

Но прежде, чем сбылось это предсказание, произошло событие, ради которого он почти полвека работал в России и на Западе.