Что делать?

Что делать?

Целиком, казалось бы, погруженный в мир природы, Кропоткин не теряет интереса к событиям общественной жизни в России. В начале августа 1781 г., когда Кропоткин находился в Швеции, в газетах появилась краткая информация о процессе по делу группы Сергея Нечаева. Поводом для привлечения нескольких молодых людей к суду послужило убийство одного из участников группы студента Иванова, только лишь заподозренного в том, что он может выйти из тайной организации и рано или поздно о ней рассказать.

Бывший учитель из текстильного села Иваново, Сергей Нечаев появился в Петербурге в 1868 г. Этого человека, несомненно, незаурядного, волевого, авторитарного, переполняла ненависть ко всему обществу. И даже к своим соратникам он относился с презрением. Одна идея террора ради достижения революционного переустройства всецело захватила его.

На суде, состоявшемся в Петербурге летом 1871 года, раскрылось многое. Был зачитан составленный Нечаевым «Катехизис революционера». В нем оправдывались любые средства для достижения благородной цели социальной справедливости. Революционеру позволено нарушать все нравственные нормы ради грядущей победы: можно прибегнуть к обману, провокациям, террору.

Революцию он понимал лишь как разрушение. Строить новое общество предстоит следующему поколению.

В ноябре 1869 года Нечаев приехал в Женеву, где встретился с Бакуниным и сначала произвел на него благоприятное впечатление своей энергичностью и уверенностью. На самом деле он ввел Бакунина в заблуждение, рассказав, что якобы возглавляет большую организацию, а сам бежал из Петропавловской крепости. Вернувшись в Россию, Нечаев выдавал себя за посланца Бакунина, хотя он таковым не был.

Процесс над нечаевцами шел без участия самого Нечаева, который скрылся за границу и вызвал к себе двойственное отношение общественности. С одной стороны, привлеченные по процессу молодые люди, решившие бороться за освобождение народа, не щадя собственной жизни, не могли не вызвать уважение. Однако принципы Нечаева, на которых это освобождение должно было бы основываться, встретили всеобщее осуждение. Причем, именно в революционных кругах России.

В 70- х годах русские нигилисты категорически отвергли нечаевские методы революционной борьбы, хотя время показало их необычайную живучесть. Недавно стало известно, что личностью Нечаева восхищался не кто иной, как В. И. Ульянов-Ленин, осуществивший то, что замышлял Нечаев спустя сорок с лишним лет.

Кропоткин в письме из Таммерфорса просит брата сохранить до его приезда номер «Петербургских ведомостей», где печатался стенографический отчет о процессе над нечаевцами.

Бродя в одиночестве по финляндским холмам в поисках удобных для изучения обнажений слагающих их пород, Кропоткин мучительно размышлял над вставшими перед всем русским обществом проблемами. Как жить дальше? Что делать? Как добиться преобразования самодержавного государственного строя, не соответствовавшего духу времени? Путь реформ, которым пошла Англия, раньше всех установившая у себя конституционное правление, для Росси вряд ли приемлем - она отстала от Европы, и, может быть, у нее свой путь? Путь к преобразованиям через общину, нигде больше не сохранившуюся?

Но путь медлительных реформ уже завел в тупик. Даже он оказался несовместимым с сохранением самодержавия. Для свержения его не избежать революции, первый шаг в направлении к которой сделан декабристами. Какими же методами должна вестись революционная борьба? Декабристы были людьми высокой нравственности. Но вот Нечаев… Возможна ли эта его «революционная» мораль - по сути отрицание морали? Нет, это ложный путь. Нельзя допустить, размышлял Кропоткин, чтоб нечаевские приемы и вся его иерархическая система организации восторжествовали. Нужно противопоставить ей другое…