«ГАНЦ КЮХЕЛЬГАРТЕН»
«ГАНЦ КЮХЕЛЬГАРТЕН»
В своего «Ганца Кюхельгартена» Гоголь вложил много души. Правда, не легко было втиснуть в стихотворную форму то, что волновало его, но он пытался.
Ему казалось душно, пыльно
В сей позаброшенной стране;
И сердце билось сильно, сильно
По дальней, дальней стороне.
До поры до времени юный мечтатель Ганц спокойно жил у себя дома в немецкой деревушке. Он был влюблен во внучку деревенского пастора Луизу и любим ею. Казалось, их ждет безмятежное счастье. Но с некоторого времени Ганц загрустил, на него напала тоска, ему захотелось иной доли. И он решил уйти из дому.
Все решено. Теперь ужели
Мне здесь душою погибать?
И не узнать иной мне цели?
И цели лучшей не сыскать?
Себя обречь бесславью в жертву?
При жизни быть для мира мертву?
Ганц тайком покидает родину.
Минует два года. Что делает герой Гоголя на чужбине — неизвестно. Известно лишь то, что мечты его разбиты, он обманут, измучен и едва живой возвращается в родные края. Верная Луиза ждет его. И измученный Ганц обретает счастье в кругу любящих, простых, бесхитростных людей.
Да, для того чтобы выбиться из безвестности, мало одного хотенья. Нужно нечто большее.
Благословен тот дивный миг,
Когда в поре самопознанья,
В поре могучих сил своих,
Тот, небом избранный постиг
Цель высшую существованья;
Когда не грез пустая тень,
Когда не славы блеск мишурный
Его тревожит ночь и день.
Его влекут в мир шумный, бурный;
Но мысль и крепка и бодра
Его одна объемлет, мучит
Желаньем блага и добра.
У Ганца не было ни ясной цели, ни «железной воли». Таким, как он, лучше сидеть дома и «семьей довольствоваться скромной».
Идиллия была романтическая — со страшным сном, ночными видениями, мертвецами, кладбищем. И вот с нею-то и задумал Гоголь познакомить читающую публику.
Решиться на этот шаг было не так-то просто. Молодой автор и сам понимал, что возможна неудача. До сих пор его творения, которые помещал он в гимназических журналах, восторгов не вызывали. Но доморощенным судьям он не очень доверял. В Петербурге — другое дело. А на случай неудачи здесь можно обезопасить себя, укрывшись под псевдонимом.
Гоголь так и сделал. Псевдоним себе придумал — В. Алов. И сочинил еще предисловие от имени мнимых издателей. «Издатели» сообщали, что «предлагаемое сочинение никогда бы не увидело света, если бы обстоятельства, важные для одного только Автора, не побудили его к тому», что «Ганц» — произведение «восемнадцатилетней юности» и они, издатели, гордятся тем, что помогли публике «ознакомиться с созданием юного таланта».
«Ганц Кюхельгартен». Титульный лист.
Псевдоним придуман, предисловие написано. Осталось заняться практической стороной дела.
Седьмого мая 1829 года в Петербургский цензурный комитет поступила рукопись «на 36 листах под заглавием „Ганц Кюхельгартен“, идиллия в картинах, писана в 1827, соч. Алова, от студента Гоголь-Яновского».
Рукопись сразу же была одобрена — ничего предосудительного цензор в ней не обнаружил — и возвращена «издателю».
Между прочим, за рукописью Гоголь послал Якима. Сам идти побоялся. А вдруг не разрешат?
Но все сошло благополучно. Теперь — в типографию.
В Петербурге имелось несколько типографий. Гоголь выбрал одну из самых известных — Плюшара.
Типография Плюшара помещалась на углу Невского проспекта и Большой Морской улицы в огромном доме Косиковского. Самого типографщика уже не было в живых, и делами заправляла его вдова.
Бывший дом Косиковского на Невском проспекте (Невский пр., 15). Фотография. 1971 г.
Недоверчиво оглядев скромно одетого молодого человека с тощей тетрадкой в руках, вдова Плюшар заявила, что для напечатания идиллии нужны деньги.
«… Я принужден снова просить у вас, добрая, великодушная моя маменька, вспомоществования. Чувствую, что в это время это будет почти невозможно вам, но всеми силами постараюсь не докучать вам более, дайте только мне еще несколько времени укорениться здесь, тогда надеюсь как-нибудь зажить своим состоянием. Денег мне необходимо нужно теперь триста рублей».
Деньги из Васильевки были получены, и печатание «Ганца» пошло полным ходом.
Гоголю не терпелось поскорей выпустить в свет свою идиллию. Узнав, что «Ганц» отпечатан, он тотчас же обратился к цензору Сербиновичу: «Издатель идиллии Ганца Кюхельгартена просит усерднейше вас, если только принесут из типографии ее сегодня, сделать ему величайшее одолжение, если только это не обеспокоит вас, ускорить выдачу билета на выпуск в продажу».
Билет за № 481 был выдан пятого июня, и «Ганц Кюхельгартен» поступил в продажу.
Волнуемый попеременно то страхом, то надеждой, Гоголь притаился и ждал, что скажут публика и критика.
Полицейский мост через Мойку по Невскому проспекту. Справа — дом Косиковского. Литография И… Иванова по рисунку В. Садовникова. 1830-е годы.