Из смиренья не пишутся стихотворенья

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Из смиренья не пишутся стихотворенья

Стихия стиха и сочинители фраз

Стихия стиха — что это такое? Возможна ли, уместна ли такая формула? Мне кажется — да, безусловно возможна и совершенно уместна. Поэзия — это подлинная стихия, и, как всякая стихия, она может быть не только увлекательно могучей, но и губительной. Поэт часто не ведает, что породит — Афродиту или Пифона, а то и какое-нибудь иное чудище, которое может и пожрать породившего его.

Но погибают не все. Отнюдь. Есть люди, рождённые для жизни в этой опасной стихии, подобной безбрежному и изменчивому океану. Есть могучие и неустанные пловцы. Такому, как волшебному лермонтовскому кораблю, «Но скалы и тайные мели, И бури ему нипочём».

И всё-таки стихия стиха — что же это за феномен? Попробуем разобраться.

Начнём с начала. Прежде всего: как стихия — это нечто, независимое от разума, расчёта, воли. Нечто, что есть само. И рождается оно тоже само. Помните у Пушкина в «Домике в Коломне» о рифмах: «Две придут сами, третью приведут»?

Откуда они «придут» и когда — поэт не знает. Это самая тайная тайна поэзии. Одно только тут ясно: без соответствующего настроя личности поэта «рифмы» к нему не «придут».

Значит, в изначале поэтического в поэте — эмоция? Только при её наличии и происходит поэтическое зачатие?

Да, по-видимому, так, хотя и не совсем так, потому что, во-первых, не только эмоция, пожалуй, даже и не всегда, а во-вторых... Во-вторых, всякое, очень всякое бывает со стихами, особенно с рождением их. Вот у Анны Ахматовой:

Когда б вы знали, из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда,

Как жёлтый одуванчик у забора,

Как лопухи и лебеда.

Сердитый окрик, дёгтя запах свежий,

Таинственная плесень на стене...

И стих уже звучит, задорен, нежен,

На радость вам и мне...

Это прекрасное стихотворение прекрасно не только тем, что поэт с удивительным душевным гостеприимством приглашает читателя в свою мастерскую, к своему верстаку, но и тем, и для меня больше всего тем, что сказано в последних двух строках, тем, что стих, рождённый поэтом, отдаётся тотчас же людям, что он создан для того, чтобы звучать «на радость вам и мне». «Вам» стоит прежде, чем «мне». Первый, к кому адресуется поэт, первый, кому несёт свою радость, радость своего создания, — это окружающий его мир. Сам поэт — уже после того.

Приведу ещё один образчик стихов, обращённых в мир с доброй требовательностью, возвеличивающих человека и поэта, возвышающих его душу, его мысли, его дело, всякое человечье дело, — это стихотворение Леонида Мартынова, обращённое к писателю, которого поэт именует «писателем слов и сочинителем фраз».

Я видел экземпляры книги той,

Она бумагой сделалась простой.

Ты в этой книге, в сущности — пустой,

Не захотел, чтоб бабочки пыльца

Не прилипала к пальцам подлеца,

Чтоб ровно бились чистые сердца.

Ты этой книгой никого не спас.

Писатель слов и сочинитель фраз,

Не дописал ты повесть до конца!

Вот чего требует поэт от себя и от других пишущих: если ты своей книгой никого не спас, значит, она не дописана до конца, значит, она писана напрасно.

По такому самому большому счёту работает всякий настоящий писатель. Только ему и подобным ему может покориться стихия стиха, стихия слова, наконец, стихия человеческих отношений — самая опасная и самая прекрасная из стихий.